Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.
«Зачем же убивать старого человека, и кто совершил это убийство? Сын Гесса Вольф Рюдигер ни минуты не сомневается, что убили его англичане. Страшная тайна британской дипломатии, воодушевившей Гитлера напасть на СССР, не должна была открыться. А непосредственной причиной для убийства стала… безудержная болтовня Михаила Сергеевича Горбачева. Этот безграмотный политик подписал смертный приговор не только своей державе, но и престарелому нацисту. Дело в том, что уже достаточно давно раздавались голоса с призывом отпустить Гесса. Основным противником этого всегда выступал СССР, чья позиция была очень последовательной: нацистам на свободе нет места. Зная, что Советский Союз не даст согласия на выход Гесса из тюрьмы, Великобритания могла поиграть в «доброго следователя» и всегда заявляла, что она против освобождения ничего не имеет. Но вот началась «перестройка», возобладало «новое мышление», и ничего не понимающий в истории и политике Михаил Сергеевич заявил своим западным друзьям, что готов сделать им приятное и согласен отпустить Гесса. Для Горбачева это был жест доброй воли, еще один штрих к портрету «социализма с человеческим лицом», а Лондону сие заявление доставило массу неприятных хлопот. Поскольку никаких поводов держать опасного старика в заключении не оставалось, англичанам пришлось предотвратить утечку информации, убив ее носителя…»
О «пятой колонне» военных заговорщиков в нашей стране мы уже сказали, но как все это было связано с Англией? А ведь неспроста туда полетел именно Гесс, доверенное лицо Гитлера. Кому, как не ему, могла быть известна тайна о наших заговорщиках, и не с этой ли тайной полетел Гесс на Туманный Альбион? Но зачем?
Может быть, какие-то события в нашей стране, произошедшие до 10 мая 1941 года, имели к этому отношение? Вполне возможно, что назначение Сталина главой Советского правительства 6 мая могло вызвать такой переполох в верхушке Третьего рейха. Кстати, у Ф. Гальдера, начальника генерального штаба ОКХ, в его военном дневнике это событие отмечено довольно скромной фразой: «7 мая 1941 года (среда)… Россия. Сталин стал и Председателем Совета Народных Комиссаров. Это означает усиление его личной власти».
Разумеется, в предчувствии надвигающейся войны в руководстве Советского Союза произошли кадровые перестановки, и, в первую очередь, сменился глава правительства. Вместо Молотова Председателем Совнаркома стал Иосиф Виссарионович Сталин, а Вячеслав Михайлович стал заместителем Председателя Совнаркома, сохраняя за собой пост главы наркомата Иностранных дел. Ведь до этого Сталин не занимал ни одной должности в правительстве, фактически же являясь главой государства как вождь правящей партии. Такая же ситуация в нашей стране возникнет позже и с Л. И. Брежневым.
В отношении же Сталина дело осложнялось тем, что это было не мирное время строительства социализма, а ожидание тяжелой и кровопролитной войны. Поэтому, а может и заранее предвидя возможную ситуацию, Политбюро и приняло решение о передаче функций главы правительства Сталину, преобразовав, тем самым, де-факто в де-юре. Таким образом, Сталин взял под личный контроль функции главы правительства, увеличив свои обязанности, а не как нам «воркует» Ф. Гальдер об «усилении личной власти».
Если же исходить из предположения о заговоре высшей военной верхушки РККА, связанной с германским командованием, то заговорщики должны были немедленно отреагировать на смену главы исполнительной власти в Советском Союзе. Ведь, если шли «разработки» по ликвидации первого лица государства, а им в тот момент был Молотов, и все видимо было ориентировано на него, то такой поворот событий вполне мог выбить наших заговорщиков из колеи. Соответственно, менялись планы и немецкого командования. Обратите внимание, что дата нападения после 15 мая все время была «плавающей», вплоть до последнего дня, — все время немцы чего-то выжидали. И только 21 июня в войска поступил долгожданный сигнал «Дортмунт» о начале выдвижения немецких войск в приграничную зону.
Так что, не назначение ли Сталина на пост главы Советского государства заставило Гесса лететь в Англию? Ответ на вопрос «зачем?», думается, лежит на поверхности. Разумеется, за помощью, если мы правильно понимаем действия господина Гитлера. Маховик немецкой военной машины набрал обороты, а планы резко меняются. Надо быстро искать решение в кратчайшие сроки. Заговор нельзя хранить в тайне вечно, да и теплое время для наступления уходит, и урожай в полях России Гитлеру хотелось бы собрать в «свои закрома». А к кому же обратиться за помощью, как не к Англии, вскормившей и выпестовавшей его и, после Мюнхена, давшей его агрессии на восток «зеленый свет»?
И в чем же могла выразиться помощь Англии в данный момент? Думается, в первую очередь, в ее разведке, т. е. должны были быть задействованы ее стратегические каналы, способные помочь в ликвидации первого лица нашего государства. Во-вторых, и это не новость, в стремлении привлечь Англию к прямой агрессии против нашей страны, разумеется, через, хорошо знакомый Черчиллю Северный путь — Мурманск, Архангельск. В-третьих, по всей видимости, предлагался дележ шкуры пока что еще не убитого «русского медведя».
Думается, что из-за возможной утечки информации по заговорщикам из «пятой колонны» Советского Союза, — а фамилии могли быть и не только из верхушки военных РККА, но и крупных политических фигур нашей страны, — Гесса и засадили пожизненно в тюрьму. Обратите внимание, что именно наше, советско-партийное послесталинское руководство не желало выпускать Гесса на свободу. Именно оно было заинтересовано в сохранении этой тайны, а начало этому положил Никита Сергеевич Хрущев, организовавший в 1953 году государственный переворот…
Как же закончились переговоры между Гессом и английским руководством? Думается, что пятьдесят на пятьдесят. По части разведки, видимо, нашли общий язык, т. к. попытка «нейтрализации» Сталина была осуществлена. Ведь не было его в Кремле в первые дни войны. Только эта попытка, как мы понимаем, полностью не удалась. Что же касается участия в прямой агрессии, то здесь правительство Англии решило не искушать судьбу, а действовать, как всегда, чужими руками, — хотя пакостничать в пользу Германии по отношению к нашей стране начало сразу по окончанию переговоров. Что же касается дележа шкуры не убитого «русского медведя», то Англия и здесь осталась не внакладе. После войны она принимала участие в дележе другой шкуры, но уже убитого «серого волка» — Германии. Кроме того, Черчиллю надо было учитывать такой важный фактор, как антигитлеровские настроения в английском обществе. Вряд ли было бы возможным в тот момент заставить английские войска принимать участие в антисоветском походе на стороне Германии, как бы привлекательно это не выглядело для английской буржуазии.
Ну, а в мае 1941 года, после закулисных переговоров Гесса, не получивших должного развития, Гитлер в «отместку» решил полностью «зачистить» свой южный фланг от англичан и провел крупную воздушно-десантную операцию по захвату о. Крит, чем значительно ослабил влияние Англии в восточной части Средиземноморья…
У. Черчилль в своих воспоминаниях, конечно, дистанцировался от каких-либо контактов с Гессом. Он уверяет своих читателей в книге «Вторая мировая война»: «Я никогда не придавал сколько-нибудь серьезного значения этой проделке Гесса. Я знал, что она не имеет никакого отношения к ходу событий».
Подумаешь, прилетел в Англию второе лицо после Гитлера в нацистской Германии. Да таких чудаков, как Гесс, надо полагать, десятками прилетали с материка на остров. Как потеплеет после зимы, так и летят стаями!
Ну, а по поводу интересующих нас фактов У. Черчилль заявил следующее: «Если учесть, что Гесс так близко стоял к Гитлеру, то кажется удивительным, что он не знал или если и знал, то не сообщил нам о предстоящем нападении на Россию, к которому велись такие широкие приготовления».
Чувствуете, как Черчилль «темнит». О каком сроке нападения на Россию не сообщил им Гесс? О 15 мая он им не сообщил, что ли? А о 22 июня как мог Гесс знать, если после 10 мая находился в Англии? Откуда же тогда Черчилль узнает о дате 22 июня? Разумеется, Гесс дал англичанам каналы связи с Гитлером.
Далее Черчилль пишет: «Советское правительство было чрезвычайно заинтриговано эпизодом с Гессом, и оно создало вокруг него много неправильных (?) версий. Три года спустя, когда я вторично приехал в Москву, я убедился, насколько Сталин интересовался этим вопросом. За обедом он спросил меня, что скрывалось за миссией Гесса. Я кратко сообщил ему то, что изложил здесь. (Имеются в виду мемуары Черчилля. — В.М.) У меня создалось впечатление, что, по его мнению, здесь имели место какие-то тайные переговоры или заговор о совместных действиях Англии и Германии при вторжении в Россию, которые закончились провалом… Когда переводчик дал мне понять, что Сталин не верит моим объяснениям, я ответил через своего переводчика: «Когда я излагаю известные мне факты, то ожидаю, что мне поверят». Сталин ответил на мои резковатые слова добродушной улыбкой: «Даже у нас, в России, случается многое, о чем наша разведка не считает необходимым сообщать мне». Я не стал продолжать этот разговор».
