Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»
Главный лозунг, под которым идут в бой «новооткрыватели», звучит примерно так: «Мы развенчаем миф о трехсотлетнем татаро-монгольском иге». Но и здесь у них все шиворот-навыворот — в сказку о трехсотлетнем угнетении в наши дни уже не верят, поскольку триста лет Русь никто и никогда не угнетал. И если считать установлением политической зависимости от монголов 1243 год, когда князь Ярослав Всеволодович прибыл к Батыю и был назван «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись), а годом свержения 1480-й, то и тогда получается 237 лет, а не 300! Но тем не менее продолжают развенчивать. Опять же, возникает закономерный вопрос — а что вообще подразумевать под понятием «иго»? Если позорную политическую зависимость и разорительную выплату дани, то оно, вне всякого сомнения, было, а если оккупацию Руси, отстранение от власти правящей династии Рюриковичей, а также наличие гарнизонов интервентов в городах, то такого не было. Поэтому к термину «иго» надо относиться с осторожностью и не забывать, что придумано оно было на Западе польским хронистом Яном Длугошом в 1479 году, а до этого на Руси и слыхом не слыхивали ни о каком иге. То, что принято называть «игом», на самом деле было длительной и упорной борьбой за политическую независимость страны, за право не платить унизительную дань, борьбой, которую вела Русь против хищного и паразитирующего соседнего государства.
По монгольскому нашествию написано столько трудов «новооткрывателей», что прямо глаза разбегаются, и не знаешь, какие выбрать, а теории, которые развивают их авторы, мягко говоря, одна другой удивительней. Но во всех трудах «новооткрывателей» есть одно слабое место — выдвинув какую-либо идею, они любыми путями стараются ее доказать, т. е. изначально под ответ подгоняют решение. Например, желая доказать, что численность орды, которая вторглась в Северо-Восточную Русь было минимальной, от 20 000 до 30 000 воинов плюс по три лошадки на каждого, они неустанно подчеркивают, что если бы их было больше, то вся армия вторжения померла бы с голоду. Для начала о набившем оскомину утверждении о трех лошадках на одного монгола — дело в том, что это должно было быть в идеале, а жизнь, как известно, далеко не всегда этим идеалам соответствует. Для примера достаточно вспомнить июнь 1941 года, когда по штатному расписанию в советских дивизиях числилось до 10 858 бойцов, а в реальности личным составом они были укомплектованы лишь на 70–80 %. Так это личным составом, а что уж говорить о вооружении? Некоторые танковые части в идеале были на бумаге укомплектованы полностью, только вот их личный состав ни одного танка так и не увидел до начала боевых действий. То же самое можно сказать и про монгольское воинство. К рязанским границам орда подошла после ожесточенных боев в Волжской Булгарии и с половцами, причем последние оказывали захватчикам отчаянное сопротивление. В кавалерийских сражениях, которые развернулись в степях, войска Батыя несли потери в конском составе, которые постепенно становились невосполнимыми. Многие половецкие ханы, не в силах сдержать натиск монголов, стали уводить своих людей за Днепр, угоняя и многотысячные табуны лошадей, чем создавали для завоевателей серьезную проблему. Поэтому, на мой взгляд, ни о каком идеальном соотношении один монгол — три коня перед вторжением в Северо-Восточную Русь и речи быть не может. Идем дальше.
Теперь о продовольственной проблеме, которая не дает покоя «новооткрывателям» — для этого они готовы высчитать даже длину саней из монгольского обоза, лишь бы доказать, что такого количества припасов с собой орда таскать не могла. А мудрить вовсе незачем, достаточно просто посмотреть на дату, когда началось вторжение, и все встанет на свои места, декабрь 1237 года. В это время года и крестьянские амбары, и боярские закрома, и княжеские житницы битком набиты зерном и урожаем, а поскольку монголы, как метлой, вычищают всю территорию, то, соответственно, и в припасах у них нужды возникнуть не может, эта проблема появится лишь весной 1238 года. Правда, и количество едоков у Батыя к этому времени резко сократится. Но «новооткрывателям» есть смысл подойти к этому вопросу с другой стороны — а куда девалось то, что съели храбрые нукеры и их прожорливые лошадки? Пусть посчитают, сколько продуктов переварилось в их желудках и куда все это потом пропало. Я думаю, полученная цифра их ужаснет, и они с новыми силами будут утверждать, что если бы численность орды превышала 30 000 всадников и энное количество лошадок, то вся Северо-Восточная Русь просто захлебнулась бы в дерме.
Или такой момент — если летописные свидетельства не соответствуют их теориям, то «новооткрыватели» тут же объявляют их сфальсифицированными, при этом непременно поминая первых московских князей, Ивана Грозного и, конечно же, Петра I. Все они, изверги, виноваты, скрыли от народа его истинную историю и вычеркнули из нее имя благодетеля земли Русской хана Батыя. И встает перед глазами картина — потрудился император Петр Алексеевич за токарным станком, махнул водки, похрустел смачно огурцом соленым и грузно опустился на стулец, вытянув длинные ноги в изношенных ботфортах. Поковырялся в зубах пальцем, закурил, а затем, попыхивая трубкой, стал думать — а может, зуб кому дернуть или опять какую-либо пакость народу православному сотворить и что-то в России изменить? Долго думал государь, всю комнату задымил, и тут осенило его — так ведь летописи переписать надо! А то в них крамола страшная содержится о дружбе братской между народами русским и монгольским, о добрых делах Великого просветителя Русской земли хана Батыа, который, жизни своей не щадя, спасал непонятливый народ от происков с Запада. И помчались в скором времени гонцы во все стороны, неся подданным волю государя-императора, дабы страницы неугодные из рукописаний извлечь, а вставить новые, составленные в духе времени. Вот тут и забыл народ о добрых делах хана, а стал незаслуженно называть благодетеля убийцей и грабителем, очерняя тем самым его светлое имя. Только вот дело все в том, что незачем и некогда было Петру I подобной ерундой заниматься, к тому же, надо думать, он и так знал прекрасно, кто такой Батый и чем для Родины обернулось нашествие степного варвара.
Но есть еще один забавный момент в деятельности просветителей народа — если письменные источники они бодро объявляют сфальсифицированными, то об археологических раскопках такого не скажешь, а потому на эту тему у них наложено табу. Как будто нет такого явления в природе, и потому обходят его «новооткрыватели» дружным молчанием. Ну а уж о таких вещах, как народные предания и легенды, а также розыски местных краеведов, «новооткрыватели» либо вообще не имеют понятия, либо считают ниже своего достоинства обращать на них внимание. А между тем именно благодаря им, краеведам, мы можем получить ценнейшую информацию о происходивших в те далекие и страшные дни событиях, информацию, которая дополнит и работы археологов, и письменные свидетельства. А теперь о некоторых авторах, которые несут в массы новый взгляд на историю.
Наиболее известным из этой славной когорты является автор хороших остросюжетных романов Александр Бушков, в котором неожиданно проснулся дар историка-просветителя, и после этого он понес свои, мягко говоря, своеобразные теории в массы. Навязчивые идеи этого писателя о том, что князь Ярослав Всеволодович и Батый — это одно и то же лицо, а монгольского нашествия не было и в помине, а была борьба за власть между русскими князьями, не подкрепляются ровным счетом ничем, кроме его довольно странных умозаключений. Все его теории я разбирать не собираюсь, по поводу его околоисторических «открытий» можно написать целую книгу, и насколько я знаю, над подобным проектом сейчас ведется работа. Я возьму просто один маленький эпизод из безбрежного моря фантазий этого писателя и на его примере покажу, как сей вдохновенный муж работает на ниве просвещения отечественной истории. Итак, А. Бушков утверждает, что «практически все русские старые миниатюры изображают «татар», которых по внешнему виду и вооружению прямо-таки нельзя отличить от русских дружинников…». Для начала отмечу, что многие миниатюры были созданы в XV–XVI веках, а потому Бушкову можно было бы и задаться вопросом — а где их автор мог увидеть живого монгола и иметь представление о том, как он выглядит? Понятно, что нигде, но пытливый ум просветителя этот вопрос не заметил или попросту проигнорировал. Теперь о более древних изображениях, примером которых могут служить миниатюры из Радзивилловской летописи, поскольку существует мнение, что иллюстрации XV века являются копией более ранних, созданных в XI–XIII веках. Так вот, если бы Александр Александрович имел историческое образование, о котором он столь пренебрежительно отзывается, то он бы знал одну очень простую вещь — подобные изображения рисовались строго по канону, причем по канону византийскому. Такие книги с миниатюрами создавались в монастырях, где отступление от этого канона явно не приветствовалось, а потому художник и рисовал, как положено, а не как ему хочется. Раз Батый царь, значит, ему и корону на голову, и никаких других толкований быть не может, а как в реальности выглядели завоеватели, то это дело десятое. У каждого народа в живописи свои традиции и каноны, а потому если на китайских изображениях хан выглядит как житель Поднебесной, то ничего в этом удивительного нет, и не надо ошарашивать мир новым «открытием». То же самое можно сказать и о европейских картинках, ярким примером которых являются те, которые изображают битву при Легнице. Там монголы показаны в европейской одежде и выглядят как европейцы, но это вовсе не значит, что кто-то из польских князей скрывался под именем Батыя или Байдара. Или что когда монголы пошли на Русь, то они переоделись и вооружились как русские, а когда вторглись в Европу, то переоделись и вооружились по-европейски. На одном изображении монголов вообще можно отличить от европейцев лишь потому, что у них на копьях висят головы казненных, а в остальном — вполне добропорядочные жители Старого Света. И лишь на рисунке, который изображает саму битву, художник попытался выделить несколько особенностей монголов — во-первых, они практически все вооружены луками, а во-вторых, в европейской армии изображены воины в тяжелом вооружении. А в остальном — жители Европы сводят между собой счеты. Поэтому еще раз отмечу — художники каждой страны, по которой прокатилось кровавое нашествие, рисовали завоевателей в соответствии со своими традициями и канонами, монгол, которого нарисовали в Иране, будет отличаться от монгола, нарисованного в Европе или на Руси. Потому и нет ничего удивительного, что и на русских миниатюрах монголы изображены схематично и ничем не отличаются от русских. Если бы неистовый проповедник отрицания монгольского нашествия не увлекался глобальными открытиями, а присмотрелся к мелочам, то он бы заметил, что на некоторых миниатюрах воины как с монгольской, так и с русской стороны вообще изображены в византийских доспехах (Житие Евфросинии Суздальской). Но это не значит, что византийцы вторгались в русские земли и один из их императоров скрывался под именем монгольского хана или что их отряды служили как в армии Батыя, так и русским князьям. Вот так Александр Александрович делает «открытия», пример пусть и маленький, но достаточно показательный.
