Последний крестовый поход (ЛП) - Элари Ксавье

13 марта, когда крестоносцы собрались во всех церквях города, чтобы послушать мессу, Ги де Монфор, молодой французский сеньор, убил Генриха, двоюродного брата принца Эдуарда. Этот Генрих был сыном Ричарда Корнуоллского, брата английского короля Генриха III. Ричард некоторое время претендовал на титул "короля римлян", что было эквивалентно титулу "короля Германии", поэтому его сына Генриха принято называть Алеманским. Генрих сопровождал своего кузена принца Эдуарда в Тунис. По какой-то причине он решил не зимовать с Эдуардом на Сицилии, а вернуться в Англию вслед за армией крестоносцев. В 1260-х годах Англия находилась в глубоком политическом кризисе, а английские бароны во главе с Симоном де Монфором, сыном предводителя Альбигойского крестового похода, находились в яростной оппозиции к королю Генриху III и его сыну принцу Эдуарду. После многих успехов и неудач Симон был побежден и убит в битве при Ившеме, а его тело ужасно изуродовано. Его сыновья Ги и Симон смогли бежать и нашли убежище у Карла Анжуйского, который всегда приветствовал молодых господ, искавших приключений. Эти два молодых человека не забыли смерть своего отца и надругательства над его телом. В Витербо Карла Анжуйского встретил его викарий, то есть его представитель, в Тоскане не кто иной, как Ги де Монфор. Последний узнав о присутствии Генриха Алеманского, увидел в этом возможность отомстить и не проявил милосердия, даже когда его жертва искала спасения у алтаря. Ги заколол английского принца до смерти, после чего скрылся. Сначала его неохотно искали люди Карла Анжуйского, но потом он быстро вернул себе в расположение последнего^[218].

Вполне вероятно, что Филипп III был в ужасе от убийства, совершенного почти в его присутствии, во время или после мессы. В хронике города Пьяченца говорится, что "король Филипп оплакивал и был опечален этой смертью, так как это был его кузен, и он не мог осуществить месть". В той же хронике говорится, что Эдуард "рекомендовал" Генриха Филиппу, то есть передал его под его защиту и ответственность. Это не исключено, так как уже на следующий день король Франции написал Ричарду Корнуоллскому письмо, в котором сообщил ему о смерти сына и попросил не возлагать на него ответственность за эту трагедию. В напряженной обстановке, вызванной задержкой приезда принца Эдуарда, убийство Генриха Алеманского еще больше усугубило сложные отношения между королевскими семьями Франции и Англии, которые, тем не менее, были очень близки по кровным узам. Крестовый поход продолжал собирать кровавою жатву^[219].

Великие итальянские города

Покинув Витербо, Филипп продолжил свое путешествие по Тоскане через Монтефьясконе, Орвието, Монтеварки, а затем Флоренцию. В Монтефьясконе 18 марта Карл Анжуйский заявил, что его племянник, король Франции, получит оммаж от его жены, Маргариты Бургундской, за земли, которыми она владеет от него в королевстве Франция, а Филипп III освободил самого Карла от принесения оммажа за эти же земли. Именно после Монтефьясконе короли Франции и Сицилии расстались. Перед тем как покинуть их, Карл Анжуйский сделал новые подарки своему племяннику и французским рыцарям — по крайней мере, это была одна из причин, по которой перед его подданными оправдывались взимание нового налога^[220].

Затем король останавливался в Болонье, Модене, Реджо-нель-Эмилия и Парме. В Реджо Филипп III был принят в доме епископа города, Гильельмо Фольяно. Францисканский хронист Салимбене де Адам упоминает о двух чудесах, совершенных у мощей Людовика. Первый случай произошел в Реджо, где один горожанин был избавлен от мучившей его подагры. Затем, в Парме, молодая девушка была излечена от опухоли, которая был на ее руке в течение многих лет. Салимбене, несомненно, получил эту информацию от епископа Сполето. Позже сам епископ Сполето займется расследованием чудес, приписываемых Людовику. Он рассказал Салимбене, что по возвращении из Франции он проезжал через Реджо и собрал 74 документально подтвержденных свидетельства произошедших чудес. Упоминание о этих же двух чудесах, о которых сообщает Салимбене, можно найти у Гийома де Сен-Патюса, который черпал свои сведения из официального расследования^[221].

Пребывание в Парме послужило поводом для еще одного эпизода, несомненно, достаточно неожиданного, чтобы о нем упомянула местная хроника. Филипп III выплатил компенсацию жителям Калерно, расположенного между Реджо-нель-Эмилия и Пармой, "по собственной воле". Пятнадцать домов там были фактически сожжены людьми французского короля и последний оплатил их восстановление^[222].

С другой стороны, согласно местной хронике, Филипп III не пошел через Пьяченцу из-за войн, которые опустошали город, и потому что опасался коммуны Павии — но больше об этом ничего не известно. Затем король переправился через реку По и вошел в Кремону, где 5 апреля отпраздновал Пасху. По словам Примата, прием там был довольно прохладным. Королевские камердинеры, которым было поручено заранее подготовить жилье для короля и крестоносцев, попросили власти города предоставить им место для ночлега. Но их просьба была отклонена, поэтому король нашел прибежище в монастыре Миноритов. Затем делегация городских властей явилась с извинениями и король простил их дурные манеры. Тем не менее, эпизод любопытен тем, что показывает конкретные условия путешествия армии крестоносцев, или того, что от нее осталось. От города к городу раз за разом приходилось договариваться о въезде, пребывании и снабжении нескольких сотен человек и несомненно, власти каждого города сообщали друг другу новости о продвижении этой армии, которой они, возможно, немного опасались. В хронике одного из городов, через которые проезжал король, отмечается, что его свита насчитывала 600 лошадей и около 400 рыцарей, и с ним были останки его отца, брата, жены, короля Наварры, Генриха Алеманского, а также всех баронов, графов и маркизов, погибших в "армии под Карфагеном". В другой хронике говорится, что ларцы с костями его отца, брата и жены везли с большим уважением. Можно представить себе, как колонна короля Франции, узнаваемая по знаменам с флер-де-лис, въезжает в каждый город, следуя за лошадьми, везущими ларцы с костями, через толпы собравшихся по этому поводу жителей. На ночью эти ларцы помещались в церквях, а в Реджо, даже в кафедральном соборе. Для всех, как итальянцев, так и французов, они уже были реликвиями, а ларец с ними — святыней. Все стремились подойти поближе и прикоснуться к нему^[223].

После остановки в Сончино король добрался до Милана. В столице Ломбардии крестоносцев приняли очень хорошо. Посланная властями процессия встретила французского короля на подъезде к городу. В ратуше Филиппу предложили в подарок двенадцать богато снаряженных коней и попросили взять город под свое покровительство. Но король мудро попросил одного из своих духовных лиц, магистра Фулька де Лаона, ответить, что он благодарит миланцев, но не может принять ни коней, ни честь, которую они ему оказали. Последние, по словам Примата, были удовлетворены комплиментами, адресованными им советником короля. На самом деле, ответ Филиппа III был именно таким, какого они ожидали^[224].

Переход через Альпы

Когда армия отошла от Милана, маркиз Монферратский вышел ей навстречу и предоставил себя в распоряжение Филиппа III. В его компании путешествие продолжается через Аббиатеграссо, Верчелли и Сузу. В Верчелли король остановился на два дня, затем на три в Сузе, чтобы отдохнуть перед переходом через Альпы, "с большим трудом и сложностью" через перевал Мон-Сени. На другой стороне гор он остановился в Ланс-ле-Бур. В рассказе о замке Монмельян упоминается о том, что на встречу с Филиппом III был отправлен бальи де Морьенн, офицер графа Савойского. В Шамбери и Эгбеле, согласно рассказа кастеляна Шамбери, королю Франции, "который только что вернулся из Туниса" были преподнесены обычные дары, на этот раз рыба и вино. Вероятно, сам граф Савойский, Филипп, бывший архиепископ Лиона, принимал короля и баронов, хотя, следует отметить, что графство Савойское тогда еще не было частью королевства Франция^[225].