Жан-Франсуа Бретон - Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.
Архитектурная схема, по которой построен этот храм, получила определенное распространение в Джауфе VIII века до н. э. В соседнем Хараме возводится, соответственно тем же принципам, святилище Матабнатийан{25}. К несчастью, от него остались только колонны да обвалившиеся архитравы, чей вырезанный в камне декор еще более роскошен, чем в храме ас-Савды. На фризах маленькие персонажи чередуются с головами ибексов с загнутыми рогами и с какими-то растениями — длинные ветви последних отягощены фруктами, птицы же, сидя на ветвях, эти фрукты склевывают. Этот декор своей удивительной свежестью наводит на мысль об очаровании садов долины на самой границе с пустыней и о том гимне благодарения за плодородие, который возносился всем божествам одновременно.
В десяти километрах к западу от ас-Савды высятся величественные руины храма, расположенного в непосредственной близости от Ма'ина. План его подобен двум вышеупомянутым: окружающая его мощная стена имеет всего один проем, с западной стороны; проем этот оформлен как парадный вход, через который посетитель попадает во внутренний, под чистым небом, двор, обрамленный колоннадами портиков. Парадный вход, несущий на себе явный отпечаток египетского влияния, представляет собой архитектурное целое, включающее в себя следующие элементы: первый портал, крытый переход и меньший по размеру второй портал. Самые древние из колонн двора покрыты резьбой по камню на уже известные нам темы: животные, растения, персонажи. В ходе одного капитального ремонта первый портал был расширен, причем в его оформлении нашли применение ранее декорированные блоки; во дворе были установлены новые колонны, которые, в отличие от старых, были покрыты текстами, относящимися к религиозным постановлениям.
Храмы Джауфа и ХадрамаутаК VI–V векам до н. э. в Джауфе появляется новый тип святилищ. Архитекторы того времени перешли от идеи центрального внутреннего двора к сооружению зала с колоннадой, полностью покрытому каменной плиткой. Храм божества Накрах в Баракише являет собой наиболее завершенный и наиболее известный образец этого типа{26}. Внешняя мощная стена, охватывающая кольцом святилище, открывает доступ в него только с западной стороны через монументальный портик, который вводит в малый колонный зал. Шестнадцать каменных колонн делят пространство зала на пять нефов, подпирая собой кровлю, выложенную изнутри очень красивой и точно пригнанной одна к другой плиткой. Первоначально нефы были пусты, но позднее в западной части зала, названной «местом ритуальных пиршеств», было установлено три длинных стола, украшенных головами каменного барана; два из них именовались «осенью» и «весной». Верующие, сидя на каменных скамьях за столами, вкушали освященное кушанье. Сделав несколько шагов к востоку, попадаешь в поперечное пространство, которое очерчено одной ступенькой, ведущей в чуть приподнятую зону. Именно здесь божеству приносились жертвы, чья кровь по системе желобов стекала наружу здания. Далее находилась глубинная часть святилища, разделенная на пять целл, в которых располагались изображения божеств. Каждая целла представляла собой замкнутое пространство — за деревянной дверью{27}. В III или во II веке до н. э. входной портик подвергся переделке, а за южной стеной храма была сооружена двухэтажная пристройка. В обломках ее второго этажа и были обнаружены гипсовые статуи с человечьими головами, культовые сосуды, декорированные фигурками животных, а также — многочисленные надписи. Надписи подтверждают важность культа Накраха, бога-покровителя Минейского государства, и свидетельствуют о том, что верующие посвящают ему даже храмовые колонны{28}. В них же подчеркивается роль некоего Басиля, сына Ма'са, который велел изготовить два стола для угощений, два каменных цоколя в зале с колоннами, а также — установленную вне храма каменную тумбу. Иначе говоря, тексты очень скупы относительно подробностей храмовых ритуалов.
К счастью, святилище Дарб ас-Саби, недалеко от Баракиша, дает некоторые указания, касающиеся культа Накраха{29}. Старые, больные, умирающие люди, женщины, с которыми случился выкидыш или которые готовятся рожать, испрашивают у божества избавление от мук — исцеления или смерти. Другие публично исповедуются в своих грехах и спрашивают совета у храмового оракула. Храм — скромное здание под кровлей, сложенной из каменных плиток. Он окружен небольшим двориком под открытым небом. Перед ним установлена высокая стела с высеченной надписью: «бог Накрах в ответ на вопросы оракулов повелел отметить каменными тумбами священное пространство; всякая женщина, страдающая от выкидышей или преждевременных родов, должна, преступая священные границы, пожертвовать храму буйвола с двойной упряжью и белого козленка; тот, кто подвергает грубому обращению женщину, у которой случился выкидыш, или женщину, которая готовится родить, или человека, страдающего смертельным недугом, — должен быть изгнан с территории храма-убежища; если же женщина после преждевременных родов или выкидыша умрет, ее родственники должны принести богу в жертву козла или барана». Бог-исцелитель, бог-исповедник и бог-покровитель — таким нам является Накрах в различных храмах области Баракиш.
В Хадрамауте святилища встречаются в городах, селениях, а также на склонах тех холмов и гор, которые высятся над теми и другими. Все они построены по одному и тому же плану: широкая лестница ведет на высокую платформу, на которой и расположены одно или два низких небольших здания с колонным залом внутри.
Чтобы совершить священнодействия, жрец, прежде чем войти в храм зат-Химйам в Райбуне, должен подняться по длинной и крутой каменной лестнице{30}. Пройдя через монументальный крытый портик, он оказывался перед двумя маленькими помещениями. Справа, за тяжелой деревянной дверью — храмовая сокровищница. Слева — лестница, выводящая на высокую террасу. Жрец может там налить себе воды из высоких кувшинов или положить несколько кусочков ладана на каменные алтари. Спустившись по более короткой лестнице в зал с двадцатью четырьмя деревянными колоннами, он мог пройтись по нему между этими колоннами к столу приношений. Только что в жертву была принесена коза, и ее кровь стекала наружу, за пределы храма по длинному каменному желобу. Ее туша уже разделана для приготовления пищи. Затем жрец подходит к центральному алтарю (?), большому деревянному кубу, заполненному галькой внутри, а снаружи полностью покрытому тканью, и взбирается к нему по трем крутым ступеням. С этого возвышения он может вознести мольбу к божеству или обратиться с проповедью к верующим. Здесь он возлагает некоторые приношения: маленькое бронзовое зеркало, золотой амулет, украшенный зеленым стеклом, бронзовую статуэтку животного, изделия из голубого стекла, каменные четки, керамические чаши с дарственными надписями.
Наверху особенно остро чувствуется всепроникающий аромат фимиама: ладан воскуривается тут же, на вершине небольшой колонны, установленной прямо перед алтарем. Клубы благовонного дыма охватывают алтарь, а затем током воздуха выносятся через отверстие, проделанное в крыше.
Недалеко от храма высится строение на деревянном каркасе. Первоначально оно состояло главным образом из обширного зала, потолок которого подпирался 25 деревянными стойками; позднее этот зал был поделен надвое. В восточном отделении на высоком помосте — два очень больших кувшина. Другие приношения устилают помост: наконечник стрелы, бронзовый кинжал, алтарь для воскуривания ладана, изделия из керамики. В западном — множество скамей из камня и необожженного кирпича. Там же — большой очаг, а в нем — фрагменты глиняных горшков, явно предназначенных для варки пищи. Кроме того, в скопившемся мусоре обнаружены кости козы и ибекса. Торжественные собрания, очевидно, происходили в восточном приделе, а по их завершении участники переходили в западный для принятия обрядовой трапезы.
В другом святилище, расположенном недалеко от упомянутого, найдены бассейны, которые, должно быть, служили для омовений, а на плитках пола — крупицы ладана, оброненные со стоящих тут же алтарей.
Итак, наиболее сохранившиеся храмовые комплексы недвусмысленно указывают на связь между святилищем и ритуальным принятием пищи.
Недавние раскопки в этом районе позволяют восстановить внешний вид этих святилищ. Напомним, что они возводились вокруг деревянного остова, обкладываемого необожженными кирпичами. Панно между этими деревянными конструкциями закладывались плиткой из известняка как снаружи, так иногда и изнутри. На этих простых опорах удобно было делать дарственные надписи, часто к тому же выделяемые яркой красной краской. Внутри святилищ немало статуй, из которых, сказать по правде, сохранилось в более или менее цельном виде совсем немного. А из тех, что сохранились, наибольшее число относится к изображению животных — быков, верблюдов, буйволов, орлов (образ Саййина). Все же большинство цоколей этих статуй несет на себе имена высокопоставленных лиц, таких, как, к примеру, Илмахаву, сеньора Райбуна{31}. Неизвестно, содержал ли в себе тот маленький домик, который находился в главном нефе храма и был археологами обозначен как «алтарь», — содержал ли он в себе изображение бога Саййина. В случае положительного ответа этот «домик» или этот «алтарь» был не чем иным, как приподнятой на платформе храмовой «святая святых», но и в этом случае такая конструкция могла бы быть связана с ассирийской традицией, широко распространенной на Ближнем Востоке{32}. Помимо статуй, имеются и другие декоративные элементы. Так, в храме Рахбана в Райбуне полихромные фрески, изображающие персонажей, растения и рыб, украшают колонный зал{33}. Алтари покрыты тканями; на стенах — преподнесенное в дар богу оружие, а также Другие сходные подарки; большие кувшины, столы Для возлияний и корзины, наполненные ладаном, загромождают собой пол, застланный сотканными из пальмовых волокон циновками. Это внутреннее нагромождение контрастирует со строгим внешним видом святилища.
