В. Булавина - История человечества. Запад
Разгневавшись на Дедала за помощь Тесею, Минос заточил его вместе с юным сыном Икаром в Лабиринте. Тогда Дедал смастерил из перьев и воска крылья для себя и для сына, чтобы улететь с Крита. Во время полета Икар неосторожно поднялся слишком высоко, и воск, скреплявший перья, растаял на солнце. Крылья юноши рассыпались, он упал вниз и утонул в волнах моря, получившего название Икарийского (юго-восточная часть нынешнего Эгейского моря). Дедал же сумел добраться до острова Сицилия, где его радушно принял местный царь по имени Кокал.
С целью узнать местопребывание Дедала Минос пошел на хитрость. Он пообещал богатую награду тому, кто сумеет пропустить тонкую нитку через спиральный внутренний ход морской раковины, будучи совершенно уверен, что сделать это будет по силам только Дедалу. Последний по просьбе Кокала без труда решил эту задачу, заставив муравья с привязанной к нему ниткой проползти через раковину насквозь. Таким образом Миносу удалось наконец выяснить, где скрывается разыскиваемый им беглец, и вскоре многочисленный критский флот подошел к сицилийскому городу Камику – столице Кокала. Испуганный Кокал не посмел отказать могущественному владыке Крита в выдаче Дедала. Он принял Миноса как самого дорогого гостя, но во время купания Минос был коварно умерщвлен дочерями Кокала, налившими в ванную с находившимся в ней критским царем крутой кипяток. Флот же критян неожиданно уничтожила сильная буря.
На Крите Миносу наследовал его старший сын Катрей, которому было предсказано, что он будет убит собственным сыном. Единственный сын Катрея, Алтемен, узнав об ужасном предсказании и надеясь избежать такого несчастья, переселился с Крита на остров Родос (у юго-западного побережья полуострова
Малая Азия). Со временем состарившийся Катрей захотел передать царскую власть Алтемену и приплыл за ним с Крита на корабле. Но жители Родоса по ошибке приняли прибывших критян за пиратов и напали на них. В завязавшейся схватке брошенное рукой сына копье поразило Катрея насмерть. Узнав о совершенном им против воли отцеубийстве, Алтемен умолил богов, и его поглотила расступившаяся земля.
После этого власть над Критом перешла ко второму сыну Миноса, Девкалиону, а затем к сыну Девкалиона, Идоменею. Прославившийся во время Троянской войны как храбрый и искусный военачальник, Идоменей вместе со своим племянником Мерионом (сыном Мола, внуком Девкалиона) был одним из главных вождей греческого войска под стенами Трои, после взятия которой он благополучно вернулся на Крит с богатой добычей.
Античные авторы, как и не имеющие авторов мифы, сохранили сведения о могучей критской державе царя Миноса, силе ее флота, когда-то безраздельно господствовавшего в водах Восточного Средиземноморья, о мудром законодательстве критян, послужившем образцом для законодательства одного из самых известных государств Древней Греции – прославленной Спарты.
По словам «отца истории» Геродота, Минос, установив владычество на Эгейском море, подчинил своей власти его многочисленные острова, покоренные жители которых принуждены были служить гребцами на быстроходных критских кораблях, и затем совершил поход в далекую Сицилию. Величайший древнегреческий историк Фукидид сообщает, что на многих из завоеванных Миносом островах были основаны колонии критян. Управление ими было поручено царским сыновьям, а для обеспечения безопасности морских торговых путей велась активная борьба с процветавшим до того пиратством.
Глубоко врезавшиеся в память эллинов представления о могуществе владык Крита и отдельные эпизоды сложных и разнообразных взаимоотношений их с обитателями греческого материка, иногда дружественных или родственных, а иногда и резко враждебных, отразились во многих передававшихся из поколения в поколение исторических преданиях и стихотворных эпических сказаниях. Вот, например, строки, которые посвятил Криту в «Одиссее» гениальный Гомер:
Остров есть Крит посреди виноцветного моря,
прекрасный,
Тучный, отвсюду объятый водами, людьми изобильный;
Там девяносто они городов населяют великих.
Разные слышатся там языки: там находишь ахеян,
С первоплеменной породой воинственных критян;
кидоны
Там обитают, дорийцы кудрявые, племя пеласгов,
В городе Кноссе живущих. Минос управлял им
в то время,
В девятилетие раз общаясь с великим Зевесом…
В другой бессмертной гомеровской поэме – «Илиаде» – о внуке легендарного Миноса, предводительствовавшем во время знаменитой Троянской войны 80-ю кораблями с Крита, говорится:
Там, среди критских дружин, возвышается, богу п
одобный
Идоменей, и при нем предводители критян толпятся…
Критян же Идоменей предводил, знаменитый копейщик;
В Кноссе живущих мужей, в укрепленной стенами
Гортине,
Ликт населявших, Милет, и град белокаменный Ликаст,
Ритий обширный и Фест, многолюдные, славные грады,
И других, населяющих Крита стоградного земли,
Был предводителем Идоменей, знаменитый копейщик.
Все эти замечательные образы так и остались бы легендой, если бы на Крит однажды не приехал Артур Эванс.
Остров привлекал внимание и раньше. Уже с XV столетия образованные европейские путешественники, посещавшие Крит, интересовались остатками древних сооружений, которые встречались в разных частях острова. Но первые археологические исследования были проведены здесь лишь в 1876 году. Местный житель, тезка легендарного критского царя Минос Калокеринос, исполнявший обязанности испанского консула, раскопал неподалеку от города Гераклиона часть огромного здания. Спустя пять лет американский ученый Уильям Стилмен «опознал» в этом здании знаменитый кносский Лабиринт.
Раскопками на Крите собирался заняться сам Генрих Шлиман. Он даже почти купил заинтересовавший его участок, но в последний момент разорвал договор о покупке, так как обнаружил, что недобросовестный продавец попытался его обмануть – вместо оговоренных 2500 оливковых деревьев на участке оказалось всего 888. Коммерсант в Шлимане победил. Из-за 1612 оливковых деревьев он лишил себя звания первооткрывателя новой, ранее неизвестной цивилизации. Причем в ее существовании он не сомневался.
С 1884 года на южном побережье Крита начала работать экспедиция итальянских археологов. Ее участники сделали немало важных открытий в Гортине. Здесь была обнаружена надпись, содержащая самый ранний из известных древнегреческих сводов законов. В Фесте и соседней Агиа Триаде были раскопаны дворцы фестских владык. Но все это были единичные находки, пусть даже и замечательные. Они мало что говорили о грозной морской державе греческих мифов. Настоящим первооткрывателем критской цивилизации стал Артур Эванс, сын сэра Джона Эванса, известного своими работами в области первобытной археологии.
Артур Эванс учился в Хэрроу, Оксфорде и Геттингене. В 1884 году он стал хранителем Эшмолейского музея в Оксфорде. Его интересовали монеты, печати и иероглифы. Однажды, всматриваясь в печати (у него была близорукость), привезенные из Микен, он обратил внимание на схожесть знаков на печатях из Греции и с Крита.
Эванс купил участок на Крите, на который когда-то претендовал Шлиман, и 24 марта 1900 года приступил к раскопкам. Он и не предполагал, что они растянутся на десятилетия: вначале Эванс рассчитывал задержаться на острове на пару лет.
Первые же дни принесли впечатляющие результаты. Археологи обнаружили остатки строения площадью в два с половиной гектара. Спустя несколько лет Эванс заявил, что найден Лабиринт – дворец Минотавра, а открытую цивилизацию назвал по имени ее мифического правителя минойской: «Я поверил в Ариаднину нить истории – в мифы».
Критский дворец оказался самым прекрасным сооружением всего Эгейского мира. За годы раскопок были открыты тысячи и тысячи квадратных метров площади: сложные системы комнат, залов, внутренних двориков, световых колодцев, кладовых, водоотводных каналов, банные помещения. Все это складывалось в сложнейшую, тщательно продуманную архитектурную композицию, которая, казалось, отражала саму бесконечность времени.
Центром дворца был Тронный зал. С трех сторон в этой комнате у стен стояли каменные лавки, а возле обращенной на север стены находился высокий алебастровый трон – трон правителя Крита. Трон опирался на высеченные из камня стебли какого-то растения, связанные в узел и образующие дугу. На стене по бокам трона – изображения грифонов, между ними – гибкие стебли и цветы папируса.
Главным украшением покоев была живопись. Стены залов покрывали фрески, краски которых не поблекли и через тысячелетия. Некоторые изображали сцены из жизни природы: растения, птиц, морских животных. На других запечатлены сами обитатели дворца: стройные загорелые мужчины с длинными черными волосами, уложенными прихотливыми вьющимися локонами, с тонкой, «осиной» талией и широкими плечами; их одежда очень проста, чаще всего это лишь набедренные повязки, зато на головах – великолепные уборы из перьев, на шеях и запястьях – ожерелья и браслеты. Дамы – в пышных колоколообразных юбках с множеством оборок и в туго затянутых корсажах, оставляющих грудь совершенно открытой. Все эти люди участвуют в каких-то сложных ритуалах и церемониях. Одни чинно шествуют, неся на вытянутых руках священные сосуды, другие плавно кружатся в танце вокруг дерева, третьи наблюдают за каким-то обрядом или представлением, расположившись на ступеньках «театральной площадки».
