Константин Анисимов - В поисках Олеговой Руси
Но вот право на титул кагана сомнение вызывало. Наряду с «Бертинскими анналами» популярностью у норманистов пользуется сообщение другой европейской хроники – Салернской. Эта хроника сохранила для нас под 871 годом письмо – ответ франкского императора и короля Италии Людовика II византийскому императору Василию I. Споря с восточным коллегой о титулах правителей, Людовик пишет: «Хаганом мы называем государя авар, а не хазар или норманнов». Это сообщение, как правило, связывают с предыдущим, о кагане русов, и объявляют русов норманнами, тем более что есть и другие свидетельства, в которых итальянские авторы называли русов норманнами, рассказывая о походах 860 и 941 годов. Имеется ли здесь в виду, что франки не считают уместным применять к правителю русов – норманнов, то есть «северных людей» (итальянцы применяли к русам, а также к венграм и хазарам, это название именно в географическом смысле – «живущие к северу от Дуная», что рассказывает житель Ломбардии Лиутпранд, рассказывая о походе короля Иггера – Игоря Старого), или же что франки считают столь же неуместным называть хазарского правителя каганом, как неуместно называть каганом вождей норманнов – скандинавов, непонятно, но ясно, что для франков каган был только один – аварский, уничтоженный прадедом Людовика Карлом Великим. Даже хазарский каган, прямой потомок тюркских каганов Ашина, изгнавших аваров из Азии, таковым для франков не являлся. Действительно, хотя сами русы называли своего государя именно каганом, что зафиксировано документально, европейцы обращались к нему исключительно как к королю, будь то каган Киевский или каган островных русов на Рюгене.
Во-вторых, Людовик I заподозрил послов в обмане и, проводя дознание, выяснил, что послы, оказывается, не русы вовсе, а некие «свионы». Кто такие эти «свионы», загадка не менее сложная, чем загадка самого Русского каганата. С одной стороны, так в средние века называли скандинавов – шведов, а с другой стороны, вообще всех жителей балтийских берегов, как на Руси их называли варягами. Но, в общем, ясно, что имеются в виду некие выходцы с Балтийского моря. Это еще раз доказывает, что франки были знакомы с русами и могли распознать обман людей, которые выдают себя за русов. «Свионство» послов Людовик определил, узнав конечную цель их путешествия, путь возвращения на родину и географическое положение их страны: «Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свионов [Sueonorom]». Следовательно, в Германии хорошо представляли себе, где находится Русский каганат, в отличие от Византии, и именно здесь «свионы» прокололись.
Остановимся подробнее на странных послах. По мнению В. В. Седова, они были наемниками – шведами на службе у кагана русов, которых их господин отправил в составе своего посольства. По завершении миссии послы – русы вернулись домой, а послы – «свионы», может быть, опасаясь гнева кагана – ведь посольство не справилось с возложенной на них миссией (заключить союз между каганатом и Византией – Седов, так же как и аланисты, считает, что в 830-х гг. шла хазаро-русская война, в которой ромеи были на стороне хазар и строили для них белокаменные крепости, которые, по мнению этого археолога, все принадлежали Хазарии), – решили вернуться на родину, то есть в Скандинавию, вместе с ромейским посольством через Германию.
Однако, «свионы» «Бертинских анналов» не могут быть шведами. Дело в том, что, в отличие от русов, свионы рассматривались Людовиком как потенциальные или прямые враги. В указанный период франки воевали в Прибалтике с датчанами и славянами – вендами. Датчан, да и вообще всех скандинавов, франки называли общим именем данов или норманнов, а вовсе не свионов. Таким образом, остаются только венды! И действительно, после смерти верного вассала Франкской империи Чедрага около 830 года союз вендов с империей был расторгнут. Во главе вендов с этих пор стояли ярые враги франков и христианства, которые дружили с язычниками датчанами и совершали согласованные с ними нападения на приморские имперские области. Эти войны закончились победой франков только в 861 году. Людовик подозревает свионов ни много ни мало в шпионаже: «они из народа свионов [Sueonorom], как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет, и это он не преминул сообщить Теофилу через своих упомянутых послов и письмо, и то, что он охотно принял по сильному его желанию, а также если они будут найдены верными, и для них было бы дано разрешение на возвращение в отечество без опасности; их следовало отпустить с помощью; если в другой раз вместе с нашими послами, направленными к его присутствию, появился бы кто-нибудь из таких [людей] он сам должен был назначить решение». Более того, загадочный текст можно понять и так, что свионы были разведчиками в стране франков и в стране русов! Свионы представляли угрозу обоим державам, а это значит, что, во-первых, у франков и русов были общие интересы, а во– вторых, что границы свионов должны были если не совпадать, то находиться недалеко от границ каганата 839 года.
Все эти выводы позволяют нам с определенной долей уверенности утверждать, что франки достаточно хорошо были знакомы с русами, а Русский каганат в 839 году располагался где-то в Центральной или Восточной Европе. Но сохранились ли какие-нибудь свидетельства о первых контактах франков с этими центрально-европейскими русами? Как ни странно они есть, причем находим мы их в самом неожиданном месте – в поэмах французского эпоса «Карл Великий».
Французский эпос «Карл Великий» наполнен сказаниями о столкновениях франков Карла с русами. Этим сообщениям не придают особого значения, однако эпос не фиксировал вымышленные столкновения. Откуда и когда русы появились среди эпических врагов Карла Великого? Карл воевал с арабской Испанией, саксами, аварами, славянами, лангобардами, следовательно, и столкновения с русами должны были иметь место, хотя и не отмечены хрониками, а значит, русы в этих хрониках скрыты под другим именем!
Интересно, что французские поэмы XII–XIII веков фиксируют столкновения с русами в самых разных частях Европы: русский граф Эрно защищает от франков лангобардскую столицу Павию в поэме «Ожье Датчанин» (Лангобардская война 773–774 гг.), «Песнь о Роланде» называет русов в числе противников франкского войска, в поэме «Сесн» («Саксы») действует русский великан Фьерабрас, выступающий на стороне Гитеклена – Видукинда Саксонского против Карла (подавление саксонского восстания 770–780 гг.). Фьерабрасу была посвящена и одноименная поэма, в которой этот герой наделяется запредельным могуществом – он оказывается царем Александрии и Вавилона, правителем Кельна и Руси, но, попав в плен, становится верным слугой Карла. Наконец, особенно интересна поэма «Фульк из Кандии», где повествуется о том, как прекрасная дочь властителя «Руси и аморавов» сдает столицу Карлу и принимает крещение. Характерно, что во всех поэмах русы помещаются в Стране Сарацинов. Это отражает представления французских поэтов эпохи крестовых походов о противостоянии Исламского и Христианского миров – все враги Карла превращаются в жителей Халифата.
Итак, «Фульк из Кандии» дает нам адрес жительства русов – Среднее Подунавье, рядом с Моравией! Французский эпос помещает враждебную Русь там же, где былины и «Тидрек» помещают «Святую Русь». Следовательно, в поисках франко-русского конфликта, отразившегося во французских поэмах, мы должны особое внимание уделять войнам, которые Карл вел в Центральной Европе. Это понимали и первые исследователи эпоса. Веселовский отождествил Фьерабраса Русского с Драговитом, «королем» велетов – лютичей (поход против велетов в 789 г.): оба героя – Фьерабрас и Драговит – называются союзниками Видукинда Саксонского, а странное имя русского богатыря исследователь считал прозвищем – славянским «храбр», то есть «герой», «богатырь». Однако франки и их потомки французы никогда не путали велетов-лютичей с русами. К тому же не исключено, что именно подвиги Драговита привели к тому, что русы покинули Прибалтику, что в свою очередь привело к созданию Киевской Руси. Дело в том, что велеты во времена Драговита, судя по свидетельству Адама Бременского, были гегемонами огромной территории протяженностью от Эльбы до Пруссии включительно.
Остается только одна большая война в Центральной Европе – Аварская война 791–798 гг. За два века своего существования в Европе Аварский каганат скопил огромные богатства, награбленные главным образом в Византии и у славян, которые в свою очередь тоже награбили их в Византии. Авары уничтожили королевство Гепидов, заключили союз с лангобардами и мир с франками – Меровингами. Их вражда с племенным союзом славян Волыни и Дакии сменилась союзом против ромеев. Авары были, кстати, создателями стремени, что позволило им создать принципиально новый вид вооруженных сил – тяжелую мобильную кавалерию. Их изобретение заимствовали тюрки – Ашина, благодаря чему им удалось изгнать из Азии аваров и создать свой Великий Тюркский каганат, потом ромеи создали свою панцирную кавалерию – клибанофоров, а франки – рыцарскую кавалерию, которой предстояло уничтожить остатки аварского могущества и сам их народ.
