Николай Михневич - История русской армии. Том второй
Операция вдоль морского берега давала крупную выгоду благодаря постоянному содействию галерного флота, фланговые удары которого вынуждали бы противника последовательно оставлять все свои крепкие с фронта позиции. С овладением прибрежной полосой мы приобретали наиболее богатую часть края; сообщения же с тылом могли быть обеспечены водными путями по шхерным фарватерам. Но для этого необходимо было иметь и достаточно сильный корабельный флот, чтобы прикрывать свои сообщения со стороны моря. В этом была наша слабая сторона, так как наш корабельный флот по сравнению со шведским был весьма слаб.
Что касается «диверсии» 1712 г., ни одна из поставленных частных задач, в сущности, достигнута не была. Привлечь в Финляндию значительные шведские силы не удалось, и противник удерживал все время Апраксина войсками, равносильными его корпусу; ни один из прибрежных пунктов между Выборгом и Гельсингфорсом не был захвачен. Но действия 1712 г. принесли нам все же большую практическую пользу: они указали на важное значение галерного флота, как плавучей обходной колонны, с помощью которой можно обезвреживать крепкие с фронта финляндские позиции; прояснили необходимость, с одной стороны, начать поход немедленно после вскрытия воды ото льда, а с другой — для устранения продовольственных затруднений, закладывать в шхерах, по мере продвижения вперед, промежуточные базы.
Словом, кампания 1712 г. в Финляндии сыграла роль усиленной разведки театра военных действий, данными которой царь воспользовался с замечательным искусством в следующем же году.
Убедившись вскоре, что «на померанские дела мало надежды», так что даже «напрасно сюда ехал» (так писал сам Петр Апраксину), царь решает в 1713 г. приступить к самостоятельным, независимым от союзников, действиям в Финляндии, дабы, как выражался он, избежать «многобожия».
При этом целью будущей кампании в Финляндии Петр ставил уже «как возможно сильные действия, с помощью Божьей, показать» и притом «идти не для разорения, а чтобы овладеть» Финляндией.
Первоначально намечался зимний поход, но новый разрыв с Турцией заставил отказаться от этого намерения. Вторжение в Финляндию переносится на весну, «при самом взломании льда», причем план намечается следующий: галерная эскадра с пехотным корпусом и запасами продовольствия перебрасывается к Гельсингфорсу, овладевает им и, укрепившись, устраивает здесь продовольственную базу и поджидает подхода по сухопутью из Выборга конницы, обозов и артиллерии. Затем делается попытка с моря захватить Або и утвердиться в нем; по силе захвата этих двух важных прибрежных пунктов предполагалось пока не углубляться внутрь страны, а неприятеля удерживать «в крепких пассах».
Таким образом, впервые со времен походов Олега на Царьград русские отваживались на обширную высадку. Десантный 17-тысячный отряд был подразделен на «авангардию», под начальством самого царя, «кордебаталию» графа Апраксина и «арьергардию» князя М. М. Голицына. Установлены были формы построения галерного флота для похода и для боя и точный порядок высадки десанта. Суда были расписаны по полкам с неизменным поддержанием прочной связи воинских частей со своими судами.
26 апреля, тотчас после вскрытия Невы, галерный флот вышел из Петербурга в Кронштадт, откуда через пять дней тронулся прямо к Гельсингфорсу. 10 мая наш флот развернулся на гельсингфорском рейде и начал обстреливать город, после чего на другой день его удалось захватить. При этом выяснилось, что главные силы шведов, под начальством Либекера, от 10 до 15 тысяч, сосредоточены у Борго, т. е. восточнее Гельсингфорса, наперерез пути, по которому должны были прибыть наши конница и обозы. Ввиду этого решено было двинуться морем из Гельсингфорса к Борго, попытаться разбить Либекера и тем развязать себе руки в деле устройства опорного пункта на побережье.
Переход этот выполнен был весьма искусно, но план атаки шведов 13-го числа осуществить не удалось: поднявшийся ветер на целый день задержал высадку, пользуясь чем шведы уклонились от боя и отступили в глубь страны. Однако путь для конницы и обозов был освобожден.
Вторичную атаку Гельсингфорса произвели в начале июля, после того как устроили близ Форсбю опорный пункт и выполнили ряд разведок. Город был нами атакован одновременно с суши и с моря и снова взят, причем шведские войска отступили к северу.
После занятия Гельсингфорса укреплены были, по указанию царя, те самые острова, на которых впоследствии шведы воздвигли Свеаборг и стратегическое значение которых было, таким образом, впервые оценено именно нашим великим полководцем. Согласно данным разведки, главные силы противника находились в направлении Тавастгуса. Петр Великий решил немедленно этим воспользоваться, захватить Або набегом с моря и отрезать Либекеру ближайшее сообщение со Стокгольмом. Но на этот раз, из-за кружного пути шхерной эскадры, связь между ней и сухопутными войсками прервалась, так что Або удержать нам не удалось. Эскадра же Боциса была задержана близ Ганге шведами и не могла прорваться. Поэтому от Або нам пришлось отойти обратно.
Чтобы завоевать себе выгодное исходное положение в кампании следующего года, Петр, несмотря на приближение осени, решил теперь же оттиснуть Либекера в глубь страны, а, если удастся, то и разбить его. Этим обеспечивалась к будущей кампании свобода действий в отношении Або, который был нам необходим, как исходный пункт дальнейших операций Швеции.
20 сентября 14–16 тысяч наших войск, под начальством Апраксина, двинулись кратчайшим путем к Тавастгусу, который оказался шведами очищен. Новый их начальник, сменивший Либекера, генерал Армфельт, «отошел за два великих озера, между которыми течет речка Пелкина». Позиция эта обладала всеми свойствами труднодоступной финляндской теснины: фронт прикрывался широким протоком на протяжении полутора верст, а фланги обеспечивались двумя большими озерами. Для обхода этой позиции нужно было совершить марш протяженностью не менее 120 верст.
Убедившись, что фронт позиции шведов сильно укреплен, Апраксин и его ближайший сподвижник, князь М. М. Голицын, ввиду невозможности атаки с фронта «ради зело крепкой ситуации» и продолжительности обхода «великих и долгопротяжных озер», разработали следующий в высшей степени своеобразный план боя: главный удар направить в тыл правого фланга шведов, на путь их отступления, перебросив войска на плотах через озеро Маллас-Веси; эту фланговую атаку поддержать атакой с фронта, обеспечив себя здесь, на случай неудачи, «контралиниею и батареею».
Три дня наши войска настойчиво укрепляли линию фронта; в то же время за изгибом озера скрытно строились плоты для десантного отряда, а также плоты для фронтальной атаки через протоку.
В войска, предназначенные для главного удара, под командованием известного своей решительностью и храбростью князя М. М. Голицына, были отобраны лучшие солдаты, по 600 человек от 10 полков, всего 6 тысяч. Остальные чины этих 10 полков, еще два полка и вся конница, всего около 8 тысяч, должны были наступать с фронта тремя колоннами; к левой из них, через брод у устья протоки, направлена была вся конница князя Волконского; средней колонной командовал Головин, правой — Брюс. Оба они должны были на плотах переправиться через протоку и прорвать неприятельский центр.
План сражения при р. Пелкиной 6 октября 1713 г.
К вечеру 5 октября подготовка атаки была закончена. После полуночи стали рассаживать в полной тишине на плоты десант, который на рассвете, под покровом тумана, двинулся через озеро Маллас-Веси тремя последовательными эшелонами («по шквардам»).
Шведы в пункте высадки имели только три полка конницы, которые, конечно, не могли оказать серьезного сопротивления и отошли к пехоте. Но подошли наши следующие шквадры и, поддержав своих огнем с плотов, высадились левее (западнее), зашли плечом и начали обстреливать шведов продольно. На фронте наше наступление тоже было успешным; конница Волконского, почти вплавь, через глубокий брод, перешла протоку, а колонны пехоты начали переправу. Положение шведов было трудным ввиду отвлечения их внимания в тыл и необходимости отправки туда подкреплений; и все же они два раза отражали нашу фронтальную атаку, но в конце концов «пришли в конфузию» и обратились «в бегство по лесам, как зайцы»… У нас выбыло из строя 673 человека, а у шведов насчитывалось до 600 убитыми и 14 офицеров и 210 нижних чинов были взяты в плен. Среди наших трофеев было восемь орудий, восемь знамен и много разного оружия.
Значительные потери с обеих сторон, несмотря на кратковременность боя, свидетельствуют об упорстве последнего.
Организация боя может быть признана классическим образцом в условиях финляндской местности. «Птенцы гнезда Петрова», Апраксин и Голицын, проявляют самостоятельность, смелость, энергию и предусмотрительность. Удар намечается в самую чувствительную точку расположения неприятеля — его тыл; вместо дальнего, кружного обхода, который легко мог быть обнаружен, вследствие чего противник мог ускользнуть, применяется обход ближний, причем для выполнения его воспользовались импровизированной гребной флотилией.
