Хани Горо - Японская империя. История страны самураев
Экипаж японского танка
События, которые произошли после мятежа 26 февраля, доказали, что борьба с коммунизмом являлась борьбой с демократией. Внутри страны борьба с коммунизмом выразилась в стремлении уничтожить свободу мысли, слова, собраний и союзов, что облегчило бы эксплуатацию трудящихся; во внешней политике она выразилась в стремлении удовлетворить беспредельную алчность монополистического финансового капитала путем продолжения агрессивных войн.
Эти события доказали, что императорская система представляла собой чрезвычайно сильное политическое оружие для подавления демократических сил внутри страны и для ведения захватнических войн.
За период с 1931 по 1934 год японское императорское правительство арестовало и бросило в тюрьмы более 24 тысяч членов Коммунистической партии и сочувствующих ей. В 1936 году газета «Джепэн тайме» писала, что за последние три года более 59 тысяч японских граждан было арестовано за «вольнодумство». Попрание воли народа, подавление демократических сил внутри страны и за ее пределами – в этом состоит сущность так называемого антикоммунизма, сущность фашизма.
В еженедельнике «Джепэн кроникл» за 15 октября 1936 года сообщалось следующее: «В прошлый четверг на прибывший в Кобэ американский пароход «Президент Маккинли» японская полиция направила 50 полицейских. Полиция потребовала от капитана судна разрешения произвести обыск. Особенно тщательному обыску подверглись кубрики команды и машинное отделение. По-видимому, целью обыска являлись коммунистические газеты, журналы и книги, однако ничего найдено не было». Этот же еженедельник писал: «Английские таможенные власти Сингапура были удивлены, обнаружив, что все рубашки, привезенные из Японии, достигали в длину двух ярдов. Однажды таможенные чиновники разрезали тесьму, стягивавшую в талии брюки, привезенные недавно из Японии, и, потянув за нее, обнаружили 30 ярдов хлопчатобумажной материи». Какую же жизнь вел японский народ, который заставляли производить товары для этого агрессивного экспорта?
Тот же еженедельник писал:
«Сообщают, что министерство внутренних дел Японии организует с 20 октября народное движение борьбы с туберкулезом. Сообщают также, что министерство внутренних дел Японии, записав на грампластинки песню «Живи, народ!», будет распространять эти пластинки по школам и другим организациям. За последнее время распространение туберкулеза в Японии достигло страшной силы. Число заболевших туберкулезом значительно превышает 1 миллион человек. Число умирающих ежегодно от туберкулеза колеблется между 120 и 130 тысячами человек. По статистическим данным министерства просвещения Японии, количество учителей начальных школ Японии, уволенных по состоянию здоровья, то есть фактически уволенных из-за туберкулеза, составляло в 1927 году 444 человека, в 1928 году – 472 человека, а в 1929 году – 501 человек. Полагают, что в начальных школах все же продолжают работать около 4 тысяч учителей, больных туберкулезом».
В 1929 году, в разгар хронического кризиса, начавшегося в 1927 году, в Японии вспыхнул новый кризис. С особенной силой он охватил деревню. В 1931 году был неурожай. В 1932 году – голод. Закрылись местные банки. Жалованье учителям муниципальных начальных школ не выплачивалось. В результате японский народ вынужден был есть папоротник и траву; в начальных школах встала проблема недоедания среди детей. В одном районе Тохоку, даже по правительственным данным, число населения, нуждавшегося в немедленной помощи, достигало 2 миллионов человек. Только в одной из деревень префектуры Нагано были вынуждены уйти на заработки 614 молодых девушек. 279 из них устроились работать служанками, а 335 были проданы в публичные дома. В другой деревне, в префектуре Акита (в этой деревне насчитывалось 350 дворов), только в 1934 году 50 девушек были проданы в дома терпимости по 50 йен за каждую. В префектуре Иватэ наблюдалось то же явление. 15 октября 1936 года еженедельник «Джепэн кроникл» писал об этом следующее: «Имеется множество сообщений о голоде в Японии. Но когда известный деятель Общества христиан господин Кагава Тоёхнко, возвратившись недавно из района Тохоку, заявляет: «Если сейчас не предпринять необходимых мер в районе Тохоку, то я опасаюсь, что там разразится голод», – трудно понять, что он хочет этим сказать.
Ведь два года назад крестьяне района Тохоку продали всех тех девушек, которых можно было продать, а остальных отправили кого куда. Затем они отправили мальчиков в города и потуже затянули пояса, стягивающие их тощие от голода животы. Затем им пришлось питаться травой, и, наконец, дошла очередь и до коры деревьев. Кагава говорит, что крестьян района Тохоку нужно заставить купить козу. Он полагает, что, может быть, коза спасет район Тохоку, подобно тому, как она спасла Грецию. Но г-н Кагава не объяснил, от каких бед спасла коза Грецию. Иногда японцев называют греками Азии, но ведь нет грека, который бы не мог купить козу.
Однако, к сожалению, и козу необходимо кормить. А в районе Тохоку и кора на деревьях ободрана, и травы на полях нет».
Этот же еженедельник поместил следующие сообщения: «Сан-Франциско. Домэй Цусии. 3 октября. Адвокат компании «Нихон юсэи кайся» господин Мацудзима Рокуитиро, направляющийся в Японию на пароходе «Асама-мару», заявил: «В Японии не существует обычного права, а имеются только кодексы законов, которые уничтожают законность. Японии надо учиться законности у США и Англии. Там, где нет обычного права, нет справедливости».
«Чунцин. Домэй Цусип. 9 октября. Капитан 3 ранга Кук – командир английской канонерской лодки, – излагая свою точку зрения на международные отношения, пророчески заявил, что Китай в случае войны с Японией вначале, наверно, будет терпеть поражения, но если борьба будет длительной, бесспорно, одержит победу».
Линкор японского Императорского военно-морского флота
21 января 1937 года еженедельник «Джепэн кроникл» писал: «В Осака 12 тысяч фабрик и заводов. Более чем на половине из них насильно установлен рабочий день продолжительностью свыше 8 часов. На многих из этих предприятий существует 16–17-часовой рабочий день, а на одном из крупных заводов – даже 19-часовой рабочий день. Говорят, что рабочие довольны, но мы хотели бы услышать мнение самих рабочих. Пять часов – слишком короткий промежуток времени для того, чтобы дойти от дома до работы и обратно, покушать, поспать и отдохнуть. Не так ли? Но, возможно, рабочие считают, что лучше 19 часов изнывать на работе, чем 8 часов трудиться, а остальные 16 часов страдать от голода? Нечего и говорить о том, что если трудящийся работает долгое время при условии такой продолжительности рабочего дня, то это сильно подрывает его здоровье.
Говорят, что промышленный отдел управления Осакского округа обратился к предпринимателям с предупреждением. Это более чем странно. Совершенно ясно, что чиновники управления округа должны предупредить самих себя. Ведь для увеличения продолжительности рабочего дня необходимо получить разрешение окружной администрации. Разве администрации платят жалование не за то, чтобы она следила за строгим соблюдением официально установленных правил?».
В июле 1937 года японский империализм, использовав провокацию на мосту Марко Поло, значительно расширил агрессивную войну против Китая.
Что касается внутренней политики, то, объявив о «всеобщей мобилизации национального духа», японский империализм уничтожил свободу мысли, а введя принудительное посещение синтоистских храмов, попрал также свободу вероисповедания.
В декабре 1937 года японская армия, захватив Нанкин, совершила в городе такие преступления, которые уже давно были осуждены как варварские и не совместимые с гуманностью.
В 1938 году японский империализм, приняв закон «О всеобщей мобилизации нации» и закон «О государственном контроле над электроэнергией», поставил всю экономику Японии на военные рельсы и завершил подготовку к введению в Японии обязательной трудовой повинности (указ о мобилизации населения для работы в промышленности вошел в силу в 1939 году). Под предлогом реорганизации предприятий японский империализм ослабил позиции средних и мелких торговых и промышленных фирм, производство которых служило мирным целям, и усилил господство монополистического финансового капитала. В результате крупные военные промышленники, такие, как Люкава Гисукэ и Накадзима Такухэй, выжимая из народа пот и кровь, стали получать еще большие прибыли.
Коммунистическая партия Японии и Японский национальный совет профсоюзов были запрещены уже раньше, а Японская пролетарская партия и Японский национальный конгресс профсоюзов были запрещены в 1937 году, когда они пытались организовать народный фронт против фашизма и войны. Руководство Социалистической массовой партии стояло на позиции поддержки агрессивной войны и фашизма. Руководство Японской федерации труда опубликовало заявление о том, что оно не будет прибегать к забастовкам.
