Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции
При всеобщей регламентации частного сектора экономики Фридрих Вильгельм I делал ставку на государственный сектор: государству принадлежали 35 % сельскохозяйственных угодий, многочисленные мануфактуры и торговые заведения. В соответствии с меркантилистской теорией иностранные товары были обложены высокими таможенными пошлинами. Это помогло решить финансовую проблему: за время правления Фридриха Вильгельма государственные доходы возросли вдвое. Король признавал традиционный принцип сословности – но каждое сословие должно было трудиться на благо государства. Дворяне должны были быть прилежными офицерами, им запрещалось пить вино, играть в карты, делать долги; жалованье было очень скромным. Торговля и ремесла были делом бюргеров, сельскохозяйственные занятия – делом крестьян; ни одно сословие не должно было заниматься несвойственными ему делами. Вместе с тем король старался защитить крестьян, традиционно находившихся на положении крепостных, и ограничил применение телесных наказаний помещиками.[540]
В соответствии с теорией военной революции Фридрих Вильгельм I построил милитаризованное государство, главным компонентом которого была армия. Первым и главным регламентом «регулярного государства» был подробный военный устав, который был принят в Пруссии в 1714 году. За время правления короля прусская армия увеличилась с 30 до 75 тыс. человек. Маленькая Пруссия стала одним из сильнейших государств Европы; под ружьем находилось 3 % населения страны (как отмечалось выше, в России при Петре I эта цифра составляла 1,6 %; в других «великих державах» она была существенно меньше). Армия поглощала 2/3 доходов государства, для того чтобы сократить остальные расходы, был введен режим всеобщей экономии.[541] Король постоянно носил военную форму и самолично занимался обучением солдат, всю первую половину дня он проводил на вахтпарадах. Именно Фридрих Вильгельм I ввел знаменитую «прусскую муштру» – как оказалось, это был необходимый элемент линейной тактики. Доведенный до автоматизма процесс заряжания позволил прусскому солдату делать 5 выстрелов в минуту, в то время как солдаты других армий производили лишь 2–3 выстрела. Это дало возможность уменьшить глубину строя до 3 шеренг и, соответственно, увеличить длину линии. Другим преимуществом, приобретенным муштрой, была способность быстро разворачиваться из походных колонн в боевой порядок. При линейной тактике такие перестроения были довольно сложным процессом, и другие армии стремились развернуться и занять позиции заблаговременно до подхода противника. Прусская армия умела перестраиваться непосредственно на поле боя; это позволяло ей маневрировать и заходить во фланг противника.[542]
Еще одной особенностью прусской армии была система «флигельманов» и «флигель-рот». Массовые армии комплектовались подневольными рекрутами и ненадежными наемниками, поэтому дезертирство было их больным местом. Для предотвращения дезертирства пруссаки ставили на края взводной шеренги специальных надсмотрщиков-«флигельманов», которые убивали бегущих; фланги полка занимали особые «флигельроты». Зажатые флигельротами прусские солдаты не помышляли о бегстве и сражались до последнего.[543] «Идя вперед, мой солдат наполовину рискует жизнью, идя назад, он теряет ее наверняка», – говорил Фридрих II.[544] Дисциплина и порядок в условиях изнурительной муштры поддерживались с помощью палки; офицеры и унтер-офицеры носили трость, которой избивали солдат за малейшую ошибку. Фридрих Вильгельм I (так же, как Петр I) тоже носил трость, которую постоянно пускал в ход, не разбирая, кто перед ним – простолюдин или благородный.[545]
Нужно отметить, однако, что палочная дисциплина не была самоцелью, а диктовалась военной целесообразностью. Исходя из той же целесообразности, Фридрих Вильгельм I заботился, чтобы солдаты были всегда сыты и хорошо одеты; он существенно усовершенствовал систему материального снабжения армии. «Король-солдат» распорядился, чтобы солдат учили читать и писать; он учредил приюты для солдатских детей.[546]
Дисциплина и порядок, царившие в прусской армии, обратили на себя внимание задолго до громких побед Фридриха II. Австрийский граф Зекендорф писал из Берлина Евгению Савойскому о впечатляющих «красоте и порядке» прусских войск, о превосходном состоянии полков, ружей и амуниции, о прусской дисциплине.[547] Армии соседних государств пытались перенять прусский порядок: в 1732 году во Франции, а в 1737 году в Австрии были приняты военные уставы, подобные прусским. Как отмечалось выше, фельдмаршал Миних также многое заимствовал у пруссаков.
Наследник Фридриха Вильгельма, Фридрих II (1740–1786), продолжал военные реформы и приложил значительные усилия к совершенствованию прусской кавалерии и артиллерии. Кавалерия прежде придерживалась традиционной французской тактики: при приближении к противнику она останавливалась и делала залп из пистолетов, а затем уходила назад перезаряжать оружие. Фридрих II, следуя примеру шведов, перешел к тактике быстрой атаки сомкнутым строем с применением исключительно холодного оружия; при такой атаке кавалерия опрокидывала противника, главным образом, своей массой.[548] Наибольшие успехи были достигнуты в совершенствовании артиллерии. Введенные Фридрихом II новые артиллерийские системы были намного легче и маневреннее прежних. Облегчение орудий было достигнуто за счет нового технологического приема, впервые примененного мастером Келлером из Касселя: Келлер стал отливать бронзовые орудия «глухими» и затем высверливать канал ствола с помощью мощной сверлильной машины (ранее канал отливался вместе с орудием, что уменьшало прочность стенок). В 1733 году прусские 3-фунтовые полковые пушки весили 22 пуда; к 1745 году их вес сократился до 8,5 пуда. Вес 6-фунтовых пушек уменьшился с 43 до 14,1 пуда, и это позволило заменить в некоторых полках 3-фунтовые пушки 6-фунтовыми. Создание новой прусской артиллерии стало толчком к аналогичным преобразованиях в других странах.[549]
В то время как Фридрих Вильгельм I был относительно миролюбив, его сын Фридрих II стремился использовать возросшую военную силу Пруссии для расширения ее территории. Прусская армия добилась громкой славы своими победами в войне за австрийское наследство (1740–1748) и в Семилетней войне (1756–1763). Фридрих II использовал преимущества прусской муштры и громил превосходящего противника, заходя ему во фланг. В период Семилетней войны Фридриху II приходилось сражаться с численно подавляющими силами трех великих держав, Австрии, Франции и России. Тем не менее прусский король одержал знаменитые победы над французами при Россбахе, над австрийцами при Лейтене и над русскими при Цорндорфе. Несмотря на отдельные неудачи (как в битве при Кунерсдорфе), преимущества прусской армии были очевидны для генералов и политиков европейских держав. Военные победы породили волну перенимания прусских порядков – не только военных, но и государственных.
Реформы «короля-философа» Фридриха II создали из Пруссии образец просвещенной монархии и «регулярного государства», о котором мечтал Петр I. В 1740-х годах под руководством канцлера Коччеги была создана строго иерархичная и правильно функционирующая административная система, введены постоянные ревизии, новые чиновники стали получать втрое большие оклады и уже не брали взятки. Пруссия была единственной страной в Европе, в которой существовали экзамены для претендентов на чиновничьи должности, и продвижение по служебной лестнице зависело не от знатности, а от заслуг и таланта. Вся деятельность чиновничества была подчинена четкой и мелочной системе предписаний; в 1749 году Коччеги по плану Фридриха закончил составление нового свода законов «Corpus juris Fridericianum», который должен был стать основой «регулярного государства». Было введено независимое судопроизводство и запрещены пытки; провозглашалась свобода вероисповедания. Каждому сословию было определено свое место: офицерский корпус комплектовался исключительно из дворян-«рыцарей», для которых военная служба была нравственным долгом. Для поддержания дворянского сословия было создано несколько Дворянских банков, обеспечивавших дешевый кредит. Чиновникам недворянского происхождения запрещалось покупать рыцарские имения; дворянству, в свою очередь, запрещалось заниматься торговлей и промыслами.[550]
Хотя король много говорил об «общем благе», построенное на основе средневекового германского общества прусское «регулярное государство» носило сословный характер. Дворянство выступало в качестве привилегированного сословия; дворяне были полными господами в своих поместьях. Несмотря на официальный запрет, дворяне отнимали у крестьян наделы и расширяли фольварки; Фридрих II, как мог, боролся с этой практикой и в 1763 году отменил крепостное право в одной из прусских провинций, в Померании. «Среди всяческих разновидностей жизненного жребия, – писал король, – бесспорно наиболее злосчастным и трогающим человеческое сердце является удел крестьянина, принадлежащего земле и ставшего холопом дворянина. Разумеется, ни один человек не рождается для того, чтобы быть рабом себе подобного».
