Борис Рубцов - Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)
Разгром пикартов и других крайних сект, являвшийся с точки зрения общих перспектив движения в целом серьёзным шагом назад, имел своим ближайшим следствием временное сближение таборитов и чашников. Поэтому на собравшемся в Чаславе по инициативе пражского магистрата сейме оказались возможными многие согласованные решения по ряду важных вопросов. На сейм прибыли представители Сигизмунда, пражский архиепископ Конрад, а также многие католические паны, которые желали признанием сейма спасти остатки своих владений. Сейм, заседания которого продолжались в течение всего июня 1421 года, принял прежде всего решение о том, что четыре пражские статьи распространяются на всю территорию Чехии. Другим важным постановлением сейма было низложение Сигизмунда. Он был объявлен недостойным королевского сана и, как враг священного писания и злейший недруг всей страны, лишённым всяких прав на престол, а его активные сторонники были поставлены вне закона. До избрания нового короля сейм создал временное правительство в составе двадцати «земских владаржей», из которых пять было выбрано от панов, пять от шляхты, четыре от Праги, два от Табора и четыре от всех остальных городов. В число владаржей попали такие паны, как Ченек из Вартенберка, Гинек Крушина из Лихтенбурка, Ольдржих из Рожмберка и другие. От таборитов были избраны Жижка и Збынек из Буховец. В помощь владаржам сейм назначил двух советников из духовенства, которые должны были участвовать в обсуждении наиболее сложных и ответственных вопросов. Советниками стали идеолог чашников магистр Ян Пржибрам и вождь пражского плебса Ян Желивский. Сейм постановил также разработать проект нового церковного устройства и продолжить начатые с Польшей и Литвой переговоры о кандидатурах на освободившийся чешский престол.
Чаславский сейм явился выражением силы гуситского движения. Успехи гуситов были возможны лишь благодаря самоотверженной борьбе народа, они были куплены ценою жертв сотен и тысяч безвестных героев из крестьян и плебеев. Значение Чаславского сейма было велико. Впервые в истории средневековой Европы восставший народ отверг наследственное право короля на престол и создал, хотя бы временно, республиканское правление в масштабах целой страны. Показателен и тот факт, что [182] временное правительство состояло наполовину из представителей городов. Распространением пражских статей, лишением Сигизмунда престола и созданием временного правительства сейм в Чаславе закреплял итоги национально-освободительной борьбы, упрочивал положение бюргерства и шляхты, поднимал международное положение Чехии. Одновременно он давал бюргерству других стран образцы антифеодальной борьбы и организации политической жизни.
В то же время Чаславский сейм обнаружил и слабость победителей, и ограниченность их программы и действий, обусловленных классовыми интересами бюргерства и шляхты, стоявших во главе всего движения. В самом деле, народные массы, являвшиеся главной силой движения, после расправы с крайними течениями были отодвинуты на второй план, а их классовые требования даже не прозвучали во время сеймовых заседаний. На сейме, как и в прежние годы, не было ни одного крестьянина, а ведь крестьяне составляли огромное большинство населения и ядро победоносных гуситских армий. Именно поэтому бюргерство и земанство, которые не могли предложить народу программу, соответствующую его классовым интересам, уже в ходе сейма оказались неспособными полностью реализовать те возможности, которые были открыты для них революционной активностью народа. Они стали склоняться к более или менее замаскированным соглашениям с крупными феодалами. Результатом такого поведения и лежавшей в его основе политической ограниченности бюргерско-земанского блока явилось включение в состав временного правительства таких злейших врагов народа и гуситского освободительного движения, как Рожмберк или Вартенберк. Само собой разумеется, что в дальнейшем такой состав временного правительства явился тормозом для всей его деятельности. Выражением политического преобладания бюргерства и земанства и их стремления к соглашению с панами явилось решение сейма о приглашении на вакантный трон Чехии великого князя Литовского. Уже через несколько дней после закрытия сейма из Литвы прибыло посольство, уведомлявшее, что великий князь Витовт согласен вести переговоры по этому вопросу.
Стремление панов-чашников, богатых пражских бюргеров и части таборитов к соглашению с великим князем [183] Литовским не выражало подлинных желаний народа. Ян Желивский продолжал в Праге горячо выступать против избрания любого короля и призывать массы к прямому захвату власти. 30 июня народ низверг коншелов, поставленных путём насилия семь месяцев назад, и по предложению Желивского принял важное решение о слиянии Нового и Старого городов в единое административное целое. При всех дальнейших переворотах единство пражского городского управления, установленное в этот день, более не нарушалось. Во время этих событий из тюрем были освобождены многие заключённые. Среди них находился, между прочим, будущий вождь таборитов Прокоп, которого обвиняли в приверженности к пикартству. Новые коншелы были избраны из числа сторонников Желивского. Некоторых из них враги также называли пикартами. Современники-летописцы феодально-католического лагеря свидетельствуют, что все зажиточные пражане относились к новым властям с подозрением и ненавистью. Сам Желивский оказался вскоре одним из четырёх справцев, которым предстояло решать вопросы переустройства всей церковной организации. Так как остальные три справца тяготели к правому крылу чашников (это были магистры Якубек из Стршибра, Прокоп из Пльзня и Ян Пржибрам), Желивскому, который склонялся к таборитской организации духовенства, не удалось отстоять свои радикальные планы. Были приняты половинчатые решения в духе четырёх пражских статей. Вскоре на Желивского были возложены новые, ещё более важные обязанности.
В середине июля был тяжело ранен выдающийся полководец таборитов Ян Жижка. При осаде замка Раби в его единственный глаз попала стрела. Жижка выжил, но полностью потерял зрение. Между тем военная обстановка требовала немедленных активных действий. Желая под благовидным предлогом удалить из Праги вождя плебейских масс, бюргеры поручили Желивскому командовать пражскими военными силами. Они надеялись в глубине души, что он не справится с этим поручением. Однако их расчёты не оправдались. В июле пражские войска под командой Желивского заняли Билину и осадили Мост. Между тем в Праге начались преследования пикартов, и пражские власти вступили в переговоры с панами относительно избрания нового короля. К тому же на выручку Мосту подошли отряды германских феодалов, и осаду [184] пришлось снять. Желивский вернулся в Прагу. Он стал доказывать народу, что сговор с панами об избрании короля противоречит интересам народа. Под давлением пражского плебса бюргеры отказались участвовать в переговорах с панами, но затем всё же послали своих представителей в Кутную Гору. Тем не менее представители Праги воздержались от участия в решении о приглашении Витовта, которое было принято в Кутной Горе.
Прага. Мост через Влтаву (построен в XIV веке)
Во время всех этих событий над чешским народом опять нависла грозная опасность. В конце августа новые отряды крестоносцев перешли западные границы Чехии. Здесь были представлены силы пяти германских курфюрстов, ландграфа Мейссенского и многих других князей. В армии крестоносцев было немало феодалов из самых отдалённых углов Европы. В походе принимали участие английские и даже арагонские рыцари; благословляемые папой и возбуждаемые надеждой на богатую добычу. Вся эта пёстрая и неорганизованная масса грабителей двинулась от Хеба к Хомутову, а затем осадила Жатец, куда прибыл Ян Желивский. Город упорно оборонялся, [185] и натиск крестоносцев вскоре ослабел. Воины занимались грабежом и свирепо истязали захваченных в плен крестьян из окрестных сёл. Князья ссорились между собой и роптали на Сигизмунда, который должен был по первоначальным планам наступать в это время с юго-востока вместе с австрийским герцогом. Император по обыкновению замешкался. Узнав, что на выручку Жатцу идёт Жижка, крестоносцы в панике бежали. Гуситы преследовали их и нанесли иноземным захватчикам значительный урон.
Замечательный народный полководец Ян Жижка, будучи слепым, продолжал оставаться на своём боевом посту. Опираясь на выкованные им кадры умелых военачальников и на великолепную подготовку своих воинов, он держал в страхе врагов. Выступление крестоносцев застало его на юге, когда Рожмберк и другие южночешские паны, рассчитывая, что теперь уже настал конец ненавистным таборитам, открыто объявили себя сторонниками Сигизмунда. Жижка во главе таборитов взял хорошо укреплённый замок Подейгус, принадлежавший Рожмберку, а затем его же город Собеслав. После этого Жижка двинулся к Пльзню, так как патрициат города в союзе с панским ландфридом выступил на стороне врагов, а незадолго до этого табориты потеряли город Рокицаны. Придя на выручку к своим, Жижка едва не попал в западню, но сумел пробиться к Жатцу, где одного его появления оказалось достаточно, чтобы обратить крестоносцев в беспорядочное бегство.
