Евгений Анисимов - Дворцовые тайны
Чтобы понять, почему Елизавета стала «матерью русского театра», достаточно было взглянуть на нее. Необыкновенная красавица, она всю свою жизнь ощущала себя актрисой на сцене и одновременно зрителем, жила, как писал историк В. О. Ключевский, «не сводя с себя глаз». Она наслаждалась своей игрой, своей ролью непревзойденной красавицы и, конечно, ждала непременных и бурных восторгов зрителей, или, как тогда говорили, «смотрителей». Поэтому театр был ей так близок, и она его так самозабвенно любила. И благодаря Елизавете театр в России расцвел, стал необыкновенно популярен. Так часто бывает: страсти государя становятся безумием общества…
Пьянящий воздух Кадетского корпусаАлександр Петрович Сумароков и был одним из тех, кто впитал с младых ногтей благотворную страсть государыни к театру. Он родился в 1717 году в дворянской семье, воспитывался в Кадетском корпусе, что был на Васильевском острове. Ошибаются те, кто думает, что в этом учреждении юношей обучали только ружейным приемам и командам. Там воспитывали дворян, джентльменов, которые умели владеть шпагой, пером, ловко вставать не только в дуэльную, но и танцевальную «позитуру», писать не только рапорты и «комплименты» (рифмованные подношения), но и стихи, а также могли играть на сцене. Кадеты издавали даже свой журнал. С ранних лет Сумароков дышал воздухом созданного при корпусе кадетского театра, который достиг больших успехов, — спектакли его с удовольствием смотрела сама государыня. Была, конечно, здесь своя дворцовая тайна: Елизавете Петровне, вступившей в возраст глубокой зрелости, не меньше пьес Мольера и Расина нравились игравшие на сцене молодые кадеты, среди которых она порой выбирала для себя фаворита…
Впрочем, в елизаветинское время Сумароков вступил взрослым человеком. К началу 1740-х годов он уже сформировался как личность. Из своей учебы и жизни в корпусе он вынес два основных умозаключения. Первое: дворянин есть человек чести, он рожден служить отечеству. И второе: судьбой ему, поэту и драматургу, предназначено воспитывать своих современников, учить их жить, формировать идеологию благородного сословия. Почему же Сумароков решил, что должен взять на себя столь высокую миссию? Наверное, дело в том, что первые стихотворные успехи вскружили юноше голову, он счел себя гением. Восторги довольно узкого круга друзей он принял за восторги народа. И это впоследствии принесло ему немало горя. Он в полной мере испытал разочарование витии, которого никто не понимает…
Гамлет по-русскиБесспорно, Сумароков был незауряден, и его стихи были для того времени необыкновенно легкими и смешными:
— Не раз ты мне, жена, неверность учинила.
Скажи мне, сколько раз ты мужу изменила?—
Рогатый говорил.
В ответ на то жена:
— Я арифметике, ей-ей, неучена.
Когда Сумароков написал свои первые пьесы «Хорев» и «Гамлет» (по шекспировской трагедии), образованные люди поняли: на Руси есть выдающийся драматург. Конечно, театр того времени непривычен нам. Странный, приставной, неестественный шаг актеров, нарочитые ужимки и искусственные позы показались бы теперь смешными, но людей во все времена влекло волшебство театрального действа. Шекспировский «Гамлет» был переделан Сумароковым до неузнаваемости. Герой не умирает, побеждает Клавдия, становится королем, женится на Офелии, в общем — ужас! Но… читая знаменитый монолог Гамлета, мы чувствуем, как русским, еще запинающимся языком того времени уже выражена вся сложная гамма чувств и мыслей об ужасной, но и спасительной смерти, которые порой посещают каждого живущего на земле:
…Но если бы в бедах здесь жизнь была вечна,
Кто б не хотел иметь сего покойна сна?
И кто бы мог снести злощастия гоненье,
Болезни, нищету и сильных нападенье,
Неправосудие бессовестных судей,
Грабеж, обиды, гнев, неверности друзей,
Влиянный яд в сердца великих льсти устами?
Когда б мы жили в век и скорбь жила б в век с нами —
Во обстоятельствах таких нам смерть нужна.
Но ах! Во всех бедах еще страшна она.
Каким ты, естество, суровствам подчиненно!
…Умреть… и внити в гроб — спокойствие прелестно,
Но что последует сну сладку? — Неизвестно.
Мы знаем, что сулит нам щедро божество —
Надежда есть, дух бодр, но слабо естество!
Действительно, слабо было естество Сумарокова. Он думал и писал о возвышенном, вечном, о ничтожестве земной славы, но сам ее страстно жаждал, суетился, спешил, обижался и вообще был человеком скандальным, порой невыносимым. Притчей во языцех стали его распри с Ломоносовым. А ведь начинали поэты с сердечной дружбы. Был великий в истории русской литературы момент. Как-то раз Ломоносова посадили под арест за то, что он в пьяном виде пришел в Академию и стучал по столу палкой. И в арестантскую комнату к нему приходили Сумароков и Тредиаковский, два других великих поэта, и часами говорили о поэзии, а потом вместе издали «Три оды, сочиненные чрез трех стихотворцев, из которых каждый одну сложил особливо». Но на вершине Парнаса место есть только для одного, и вскоре союз первых поэтов России распался, начались споры, доносы друг на друга, возникли смертельные обиды… Иван Иванович Шувалов — меценат и любитель искусства — иногда стравливал за своим столом Сумарокова и Ломоносова и вместе с другими гостями потешался над ними.
Орден за стихиЖизнь Сумарокова порой казалась и драмой, и анекдотом одновременно. Когда умер его отец, Екатерина II спросила Сумарокова, много ли он получит в наследство. Тот отвечал, что все наследство ушло на уплату долгов отца, но есть одна батюшкина вещь, которую он просит позволения иметь при себе. Екатерина милостиво разрешила. На следующий день он явился во дворец с лентой ордена Святой Анны, которым был награжден его отец. Государыня была поражена нахальством поэта, но делать нечего — разрешила ее носить, а к ней пожаловала Сумарокову чин действительного статского советника. Впрочем, многие считали, что орденскую ленту Сумароков получил как награду за поэтические заслуги — словом, впервые в русской истории орден был дан за стихи! Сумароков страстно любил награды, ордена. От президента Академии художеств Ивана Бецкого он добился выпуска оловянной медали на открытие Академии, сам придумал изображения на сторонах медали, разработал ее статут и страшно обиделся, что его обошли этой наградой…
Говорят, что в имени или фамилии человека бывает заложена судьба. Фамилия Державин говорит сама за себя. Фамилия Сумароков во всей русской поэзии рифмуется чаще всего со словом «пороки», обличителем которых он был всю жизнь. Редкий поэт XVIII — начала XIX века прошел мимо символичной фамилии Сумарокова.
Иван Елагин, 1753 г.:
Защитник истины, гонитель злых пороков,
Благий учитель мой, скажи, о Сумароков!
Василий Майков, 1776 г.:
Изобличитель злых пороков,
Расин полночный, Сумароков!
Семен Марин, 1807 г.:
Коль ненавистника хочу назвать пороков,
Мне ум твердит: Княжнин, а выйдет Сумароков.
Константин Батюшков, 1809 г.:
Насмешник, грозный бич пороков,
Замысловатый Сумароков.
Александр Пушкин, 1817 г.:
Ты ль, слабое дитя чужих пороков,
Завистливый гордец, холодный Сумароков!
Когда в 1756 году волею императрицы-театралки был образован Русский публичный театр, Сумарокова назначили его первым директором. И тотчас он столкнулся с огромным числом трудностей. Главное — власть не давала денег на театр! Не хватало на жалованье актерам, не было денег на костюмы. Сумароков маялся, сердился, писал отчаянные и смешные в своей отчаянности письма власть предержащим… Вообще, он не умел строить отношения с людьми, не был гибок и терпелив. В своих нескончаемых просьбах и жалобах он был назойлив, раздражителен, груб, словом, становился посмешищем в глазах общества и ничего для театра не добивался…
Но не будем потешаться над Сумароковым. Он был смешон как неудачный карьерист, горе-директор театра, жалобщик, пьяница, драчун, бездарен как администратор. Он не умел достойно вести себя, страдал безмерным, уязвленным честолюбием. Все это так. Но при всем этом он заслуживает бесспорного уважения. Истинный художник, великий драматург, он, при всей своей суетности и несерьезности, имел в себе некое «чувствилище», дарованное Богом особое устройство ума, чувств, сердца. С помощью своего «чувствилища» он улавливал «дуновения» общественного мнения и выражал их в пьесах, которые потрясали людей. Своими пьесами и стихами, нередко остроумными и язвительными, он формировал мир русского дворянина, защищал достоинство человека.
