Г. Штоль - История Древнего Рима в биографиях
В это время прибыла в лагерь Фабия из Рима депутация из пяти граждан и пяти трибунов с поручением от испугавшегося сената отговорить консула от безумно-смелого похода через Циминийский лес. Посланные с большой радостью увидели, что они явились слишком поздно, и поспешили обратно в Рим с вестями о победе.
Опустошая все на пути своем, Фабий достиг Перузии. Здесь встретил он большое этрусское войско, явившееся с целью отомстить за вторжение римлян в эти земли. Фабий приготовился к битве. Он приказал своим солдатам ждать сигнала к нападению каждую минуту дня и ночи. На четвертые сутки ночью полководец разбудил их и велел вооружиться как можно тише и незаметнее для неприятеля. Рабочим были розданы железные ломы для выламывания свай и засыпки рвов: внутри укреплений поместилась линия, а у выходов лагеря были поставлены отборные когорты. Незадолго до рассвета, когда все еще спали крепким сном, линия ринулась через сломанную ограду и стала рубить направо и налево лежавших вповалку неприятельских солдат. Одних смерть застигла прежде, чем они успели пошевелиться, других – в полусонном состоянии, большую часть – в то время, когда они кинулись к оружию. Только немногие успели вооружиться, но и их римляне без труда обратили в бегство, и этрусский лагерь попал в руки победителя. Золото и серебро консул взял себе, остальную добычу раздал солдатам. Около 60 тысяч этрусков были убиты или взяты в плен.
Эта блистательная победа имела такой решительный характер, что Перузия, Кортона и Аррециум – главные государства в северо-восточной Этрурии, отправили в Рим послов с просьбой о мире. Сенат заключил с ними перемирие на 30 лет.
Ко времени этого этрусского похода относится назначение консулом Фабием Папирия Курсора в диктаторы.
После битвы при Перузии Фабий возвратился в Сутриум и принудил стоявшее там этрусское войско снять осаду этого города. В 309 г. он продолжал войну с южными и западными этрусками и с их союзниками, умбрами. Умбры были побеждены без труда. Такое слабое сопротивление они оказывали, вероятно, потому, что часть их держала сторону римлян. Но справиться с этрусками было гораздо труднее. Они собрали громадное войско и вступили в бой с Фабием при Вадимонском озере. Ожесточение и храбрость были так велики с обеих сторон, что ни одно метательное копье не было пущено в ход, а с первой же минуты пошли в дело мечи. Долго бились с величайшим жаром и римляне и этруски, ни на шаг не уступая друг другу. Вмешательство римских триариев тоже не изменило положения дела; тогда конница спешилась и сквозь груды оружия и трупов пробилась в первые ряды этрусков. Со свежими силами бросилась она на утомленного неприятеля и наконец произвела там смятение. Воодушевленное этим успехом, остальное римское войско забыло свою усталость и прорвало неприятельскую линию. Лучшие этрусские силы пали в битве, лагерь был взят приступом и разграблен. Это сражение до такой степени ослабило этрусков, что в следующем (308) году консул Кв. Деций заставил их надолго сложить оружие.
Вскоре после победы при Вадимонском озере Фабий возвратился в Рим и отпраздновал заслуженный триумф. В награду за блистательные подвиги римляне избрали его консулом и на следующий, 308 г. вместе с Кв. Децием. Между тем как этот последний действовал в Этрурии, Фабий принял на себя ведение войны с самнитянами, к которым примкнули теперь марсы и пелигны, а также марруцины и френтаны. Он без труда завоевал Нуцерию Алфатерну и разбил марсов и пелигнов. Между тем умбры снова поднялись против римлян и, подкрепленные этрусскими отрядами, предприняли поход против Рима, предварительно объявив ему об этом в самых хвастливых выражениях. Деций поспешил явиться со своим войском и остановился невдалеке от Рима для прикрытия этого города, а Фабий вышел из Самниума навстречу умбрам и сошелся с ними при Мевании. Прибытие знаменитого полководца устрашило умбров, и они отступили бы без боя, если б один из их предводителей не убедил их сразиться. Они кинулись на неприятеля как раз в то время, когда солдаты Фабия вбивали сваи для ограды лагеря. Консул обратился к своим воинам с воззванием – отомстить врагу, который так хвастливо грозил взять приступом Рим. Речь эта вызвала такое воодушевление, что солдаты прервали ее воинственными криками и, не дожидаясь команды, при звуке рогов и труб, устремились на неприятеля. Смятение, произведенное ими в его рядах, было так велико, что главные зачинщики войны сдались еще до окончания битвы. Через несколько дней покорились и остальные народы Умбрии. Только окрикуланцы были приняты в число друзей римского народа, так как они, без сомнения, принимали самое слабое участие в восстании.
После этих побед Фабий снова вернулся на юг, и сенат оставил его в звании главнокомандующего и на следующий (307) год. Проконсул разбил самнитян при городе Алдифы, загнал их в лагерь и завладел бы этим лагерем, если б наступившая ночь не прекратила битвы. Римляне окружили его со всех сторон, чтобы никто не мог выйти, и на следующий день неприятель объявил, что сдается. Все самнитяне были проведены под виселицей в одном исподнем, без оружия. На счет находившихся в их войске союзников главнокомандующий не постановил ничего определенного; около 7 тыс. из них было продано в рабство тут же римским воинам. Оказалось в самнитской армии и очень значительное число герников, несмотря на то, что этот народ уже давно состоял в тесном союзе с римлянами. Их всех Фабий отправил в Рим, предоставив сенату распорядиться ими по своему усмотрению. Это обстоятельство побудило герников, за исключением трех городов, отпасть от Рима и заключить союз с самнитянами. Но в следующем (306) году они снова были покорены римлянами, и этот союз расторгнут.
Война принимала для самнитян все более и более неблагоприятный оборот. Все их союзники, на помощь которых они опирались в последние годы, были усмирены римлянами, да и сами они совершенно изнемогли от долголетней борьбы. В 305 г. им было нанесено еще два сильных поражения – при Бовиануме и Тиферне. Тогда они отправили в Рим послов с просьбой о мире. Сенат согласился с единственным условием, чтобы они признали верховное господство Рима (304).
Немедленно по окончании этих долговременных войн с самнитянами и их союзниками римляне ревностно приступили к утверждению своего владычества в Средней Италии и старались сооружением военных дорог и крепостей отрезать Этрурию и Северную Италию от юга, от самнитян. Эти последние увидели себя опутанными целой сетью римских крепостей на востоке, западе и севере и скоро поняли, что такого рода мир для них хуже самой кровопролитной войны. Они ясно увидели, что если не хотят быть порабощенными полностью, то должны взяться за оружие немедленно, пока укрепления римлян еще не совсем окончены, Средняя Италия еще волнуется и отчасти находится в открытом восстании, а в Северной Этрурии стоят еще под ружьем несколько общин. И вот в 298 г., когда ни одна из ран, нанесенных, предыдущей войной, еще не успела залечиться, они снова взялись за оружие и соединились с этрусками, умбрами и галлами. Так как успехом предшествующей войны Рим был обязан, главным образом, своему союзу с Луканией, то самнитяне вторглись теперь в эту страну и заставили ее принять их сторону. Римляне увидели в этом обстоятельстве нарушение мира и немедленно объявили войну. Эта третья Самнитская война продолжалась с 298 по 290 г. и дала старику Фабию Руллиану случай пожать новые лавры. В первый год она шла как в Этрурии, так и в Самниуме и имела результатом возобновление мира луканцев с Римом; на 297 г. римляне в четвертый раз избрали консулом Фабия и, по его желанию, дали ему в товарищи П. Деция Муса. В этом году имелась в виду кровопролитная борьба с самнитянами и их союзниками, и потому римское правительство обратилось к содействию своих испытаннейших людей. Но так как этруски, менее стойкие, чем самнитяне, уже начали выказывать склонность к миру, то оба консула получили возможность двинуться в Самниум. Опустошительно прошли они по всей стране. Фабий разбил самнитян в битве при Тиферне, Деций нанес при Малевенте поражение апулийцам, которых самнитяне призвали себе на помощь. После этих побед консулы в продолжение целых пяти месяцев беспрепятственно опустошали самнитские земли, и самнитяне поняли, что их погибель неизбежна, если они будут оставлены своими северными союзниками. Поэтому они стали предпринимать всевозможные усилия к тому, чтобы отклонить этрусков от заключения мира с Римом. Самнитский полководец Геллий Эгнаций вызвался помочь им в их собственной земле; это ободрило этрусков, и они решили еще раз попытать счастья сообща с самнитянами.
296 г. стоил самнитянам громаднейших трудов и пожертвований. Они вооружили три армии, из которых одна Пыла оставлена для защиты собственной страны, другая получила назначение вторгнуться в Кампанию, а третья, под предводительством Эгнация, двинулась в Этрурию через римские укрепления Средней Италии. Эти операции повлекли за собой общее восстание этрусков и умбров. К ним, по приглашению этрусков, присоединились в очень значительном количестве и галлы. Это соединение стольких народов побудило и римлян принять самые усиленные меры для обеспечения себе успеха в предстоящей войне. 296 г. прошел в вооружении и передвижениях войск, в следующем дело должно было решиться так или иначе. Римляне снова назначили консулами своих лучших полководцев – Фабия Максима и его друга Деция Муса, который уже неоднократно был его товарищем, и вооружи ли шестидесятитысячное войско. Четыре легиона поступили в распоряжение консулов, которые должны были повести их на север; кроме того, образовали два резерва, из которых один расположился у Фалерии, а другой – под стенами Рима. Неприятель находился в Умбрии, где сходились галльские, этрусские и сабельские дороги. Туда- то направились оба консульских войска.
