Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Половецкие ханы Боняк и Тугоркан даже вошли в русский фольклор. На Западной Украине помнили «Буняку Шелудивого», а Тугарин или Тугарин Змеевич известен любому школьнику.[158]
Русские не были невинными жертвами грабежа, близкими к святости защитниками своей земли. Не раз и не два русские князья устраивали ответные набеги: такие же жестокие, такие же грабительские, с угоном скота, массовыми изнасилованиями и грабежами.
В XII веке Владимир Мономах обрушивается на половцев. Русская рать врывается на зимние пастбища недругов. Уйти с этих пастбищ половцы не могут — в других местах трава еще не выросла. Принимать бой им было почти невозможно — лошади отощали, ослабли за зиму. В битве погибли больше 20 ханов, а русские защитники родной земли «взяша бо тогда скоты и овце и коне и вельблуды, и вежи [поселения] с добытком и челядью».
В том же XII веке русские берут половецкие поселения на Дону, а покоренные половцами народы — ясы-аланы (потомки сарматов) и болгары встречают русских вином и рыбой, — прямой аналог русского «хлебом-солью». Видимо, натерпелись от половцев.
Знаменитое «Слово о полку Игореве» посвящено как раз подобному походу 1185 года. В тот раз половцам удалось истребить русское войско, пленить князя Игоря, а потом ответить на разграбление своей земли удачным набегом на Русь.
Печенеги тревожили своими набегами лишь 5 % территории Руси. Половцы знали разные формы хозяйства: земледелие, скотоводство. Их государственность была прочнее. Теперь уже 10 % территории Древней Руси охватывали их набеги. Армии, по сути, свободно ходили по открытой всем ветрам Русской равнине. Только сила могла остановить другую силу.
Самые «любимые» соседи с юга
В начале XIII века года Русь столкнулась с более страшным врагом: монголами. Их государство было несравнимо больше и сильнее, они могли предпринимать куда более опустошительные походы. Теперь уже почти половина Руси подверглась постоянным набегам. Последствия этих набегов — запустение самой богатой, цивилизованной и культурной территории — Южной Руси. После взятия Батыем Киева в 1240 году город был выжжен и разрушен. Понадобилось время и недюжинные силы, чтобы восстановить его. Та же участь постигла и Рязань, которую позже отстроили в 12 км от прежнего города. Уже никто точно не помнил, где находился уничтоженный дикарями город.
В эту страшную пору и рождаются легенды о граде Китеже, о блаженной княгине Евпраксии.
«Любимые» соседи с запада
Государственность Руси ослабела в эпоху раздробленности. В «Слове о полку Игореве» слышится страстный призыв к объединению: для автора очевидно, что половцы сильны потому, что слаба Русь, разобщены ее силы. И монголы ведь смогли покорить часть Руси, нанести страшный урон только потому, что князья воевали с ними каждый сам по себе.
Воспользовавшись слабостью Руси, страшным монгольским разгромом, рыцарские ордена двинулись на восток. Они захватили основанный Ярославом Мудрым город Юрьев. Этот город эстонцы называют Тарту, немцы — Дерпт. Но основал его русский князь Ярослав, и назван он по крестильному, христианскому имени князя. Другой же основанный князем русский город — Ярославль назван так по его старинному имени, по языческому…
Только в 1242 году Александр Невский остановил агрессию рыцарских орденов и шведских феодалов.
Однако постепенно большие земли все же отошли к литовцам: русские обычно сами шли «под Литву», чтобы оборониться от татар.
После смерти Галицкого князя Даниила в 1264 году начались «крамолы и междоусобия» бояр в Галиче. В результате его государство распалось.
Польское влияние в западных землях Руси было таким сильным, что некоторые территории перестали быть частями Руси: Польша их ассимилировала. Польский город Пшемысль — не что иное, как город Перемышль русских летописей. Только русских в нем больше нет.
Стоит ли удивляться, что ни полякам, ни римским папам, ни исполнителям их воли — немецким рыцарям XIII–XIV веков не приходило в голову обвинять русских в агрессивности. Обвиняли в «неправильном» исповедании христианства, в «дурацких и нелепых обычаях» и только. Слишком очевидно, что в XIII веке сама Русь стала жертвой агрессии: с востока и юга от монголов, а с запада — от рыцарских орденов.
Важная закономерность русской истории
Грустный базовый закон свободной рыночной экономики гласит: если у кого-то есть богатство, его обязательно попытаются отнять. Восточная Европа сказочно богата своими природными ресурсами. Поэтому соблазн завоевать эту территорию возникал у соседей много раз. В то же время любой народ, заселивший эту громадную равнину, открытую со всех сторон, в любой момент сам может стать объектом завоевания. Обязательно найдется кто-нибудь, кто захочет отнять эту богатую землю и покорить населяющий ее народ. Единственный способ противостоять «любимым» соседям — стать сильными. Создать государство, которое сможет противостоять агрессии.
Еще более важная закономерность истории
Море отделяет от материковой Европы Британию. Горный узел Альп ограничивает с севера Италию.
В Европе даже самые большие страны имеют подобные границы. Испания, как и Скандинавия, с трех сторон ограничена морем, а с северо-востока отделена от Франции еще и хребтом Пиренеев. Францию ограничивают моря, Пиренейские горы, Альпы, Арденны. Германия лежит к северу от Альп, ограниченная с севера морями. А там, где естественная граница между Францией и Германией слаба, и простираются как раз вечно спорные провинции: Эльзас и Лотарингия.
У Руси естественных рубежей нет. Государство Российское неизбежно будет считаться агрессивным, если станет отвечать ударом на удар. Но в отличие от армий большинства других государств, русская армия далеко не всегда сможет точно сказать, идет она по своей или по чужой земле. Расширяясь, государство Российское никогда не сможет сказать, где ему следует остановиться.
Все рубежи Руси хорошо проходимы. Где бы русская армия ни встала — ни долина тихой речки, ни заметный холм не уподобятся ни морю, ни могучему горному хребту.
Обширность и «доступность» Русской земли для внешних врагов имели и обратную сторону.
Благодаря своему особому территориальному положению Россия сложилась и развивалась как совершенно особая цивилизация.
Особая, поскольку развитие шло практически без ресурсных ограничений: сырьевых и пространственных… В сочетании с православием это формировало совершенно особую культуру — открытую, дружелюбную, любознательную, экспансионистскую, но лишенную этнической заносчивости, в некотором роде даже альтруистичную.
Правда, подобное отсутствие ограничений значительно расслабило и народ, и элиту. Стимулировало скорее пространственную экспансию, «занятие все новых и новых земель, нежели их интенсивное хозяйственное освоение и сосредоточенное, методичное усовершенствование техники».
Но, конечно, это объективные законы истории. А не законы того, как эту историю пишут люди. А есть и закономерности историографии.
Закономерность историографии
Но все же, почему никто не обвинял Русь в агрессивной политике в X, XII, XV веках? Почему, наконец, сейчас никто не говорит об агрессивности Древней Руси?
Начнем с предков. Для людей и X, и XIV веков агрессия государства, войны народов и племен были чем-то совершенно естественным. Наоборот, отказ от агрессии влек за собой обвинение в слабости, а сомнение в силе наоборот только провоцировало агрессивность соседей.
Потомки наших соседей следуют традиции: предки не обвиняли в агрессивности Русь, так и они не обвиняют. К тому же осознают, что Русь долгое время не мешала странам Европы.
Для европейских историков агрессия понимается только как агрессия против Европы. Агрессия против народов Азии? Она важна только в том случае, если затрагивает интересы европейских государств и народов. Например, их колониальных империй.
Потому и расширение пределов Московии на восток в XV–XVII веках никогда не трактовалось как агрессия. Это расширение нимало не интересовало европейцев (!). В те века им и в голову не приходило «защищать» другие народы, обвинять кого-то в политической некорректности или в империализме. Сами европейские страны осваивали мореплавание, готовились строить свои колониальные империи, торговали негритянскими рабами, чтобы обеспечить рабочей силой свои плантации в Америке… У них самих хватало грехов против народов неевропейского мира, и на фоне их «подвигов» движение границ Московии на восток выглядело еще чем-то очень невинным, в любом случае — малоинтересным.
До XVI столетия интересы Европы и Руси никак не пересекались. Порой Европа прирастала Русью: Польша и немецкие ордена отхватывали куски русской территории. Русь не вторгалась в Польшу, Скандинавию и Германию, не сталкивалась с европейскими державами из-за колоний.
