Георгий Шторм - Повести
Между тем засадный полк продолжал стоять в дубраве и не вступал в битву.
С бьющимися сердцами следили воины Владимира Андреевича и Боброка-Волынца, как рубились с врагом "за свою великую обиду" русские удальцы.
Затаив дыхание дожидались своего часа спрятанные в засаде люди. Некоторые из них, чтобы лучше видеть, взобрались на деревья.
Было слышно, как ветка хрустит под конским копытом и сухой лист, шурша, падает на седло.
Сквозь поредевшую листву жадно смотрели воины на Куликово поле. Низко опускали они головы, когда татары крючьями стаскивали их братьев; радостно вздыхали, когда катились на траву вражеские шлемы и начинали гулять русские сабли по "синим плешам" - по бритым татарским головам...
- Какая польза от нашего стояния? - стали ворчать наиболее нетерпеливые. - Кому мы станем помогать, когда все изрублены будут наши полки?!
- Подождите еще немного! - сдерживал их Боброк. - Будет еще вам с кем пить и веселиться!
А жестокая битва длилась уже около двух часов. Стоило огромных усилий смотреть на нее и оставаться в бездействии. Врагу еще помогало то, что солнце ударяло русским в глаза и ветер дул им в лицо.
Уже на сторону татар склонялась победа. Уже раздавались их веселые гортанные клики...
Но вот солнце переместилось в небе и в другую сторону потянул ветер. В то же время расстроенное левое крыло русских и теснившая его татарская рать поравнялись с местом, где стояла засада.
- Теперь наше время! - воскликнул Боброк и вытащил меч из ножен.
Запела труба. И, как соколы на журавлиную стаю, ринулись русские на татар.
Предание говорит, что Боброк, выводя своих людей, предостерегающе заметил:
- Это вам не московские ваши сладкие меды и великие места!
Слова его означали, что теперь не время спорить за честь и место, как это бывает на пирах боярских. Надо забыть обо всех обидах и спасти родину от врага...
И засадный полк, придя на помощь главной рати, добыл победу в течение часа.
Орда, не ожидавшая натиска, дрогнула и под напором всего русского войска стала отходить.
На спуске с Красного холма, допятившись уже до своих таборов, татары, подкрепленные дружинниками самого Мамая, остановились было и снова завязали бой. Но русские сбили их с поля и начали с флангов охватывать противника.
Тогда закричали татары:
- Горе нам! Они оставили самых удалых князей и воевод в засаде! Наши же руки ослабели, и колени оцепенели, и кони наши утомлены. Кто может против них устоять? Горе тебе, великий Мамай! Всех нас погубил ты напрасно!
Орда обратилась в бегство.
Загрохотали телеги. С ревом помчались волы и верблюды.
Мамай, его мурзы и остатки дружины на свежих конях бросились в степь...
К вечеру более сорока километров до реки Красивой Мечи было устлано татарскими трупами.
Русские преследовали врага до ночи. Много татар погибло при переправе, и лишь немногие из них выбрались на другой берег реки.
Враг был разбит. Были разбиты все его наемные отряды. Узнав о поражении Мамая, бежали "не путем, не дорогою" и Ягайло со своими шведами и жмудинами, и рязанский князь Олег.
Тем временем князь Владимир Андреевич "стал на костях" - так говорилось в старину о победителе, занимавшем поле сражения.
На месте побоища победно трубили трубы. Развевалось черное великокняжеское знамя. Со всех сторон съезжались к нему русские воеводы и князья.
Самого же Дмитрия нигде не было видно. Долго искали князя, но поиски были тщетны.
Наконец два костромских воина, Сабуров и Хлопищев, нашли его.
Без памяти лежал Дмитрий под срубленным деревом, но крепкие шлем и броня спасли его от глубоких ран.
Семь дней провели победители на Куликовом поле, хороня убитых героев в братских могилах. Семь дней стучали топоры в окрестных дубравах: многие воины мастерили гробы-колоды, чтобы увезти своих павших товарищей и предать их тела родной земле...
Русская рать возвращалась со славой и богатой добычей. Сто сорок лет позорного ига были сброшены великим народом в течение одного дня.
Крестьянские парни, девушки и ветхие старики стояли по обочинам дорог и низко кланялись славному войску. Народ спокойно свез с полей урожай, на который недавно зарились чужеземцы.
Весть о победе летела по землям. Неслись над свободною от врага Русью легкие, быстрые облака...
По народному сказанию, татары после проигранной ими битвы стали говорить:
"Уже нам, братья, в Русь войной не хаживать, а выхода нам у русских людей не прашивать".
И хотя они еще целых сто лет "хаживали" на Русь и "прашивали" у русских людей "дани-выхода", но уже не могли угнетать их по-прежнему и боялись встречи с ними в открытом бою.
Не пытались больше скрестить оружие с русскими и генуэзцы.
В том же 1380 году, по-видимому, за участие в Куликовской битве золотоордынский хан закрепил за ними все крымское побережье. И хотя плата наемникам оказалась невысокой, они, вспоминая об этом походе, называли его "несчастнейшей войной".
Благодарный народ назвал князя Дмитрия - Донским и Владимира Серпуховского - Храбрым. Эти князья совершили подвиг, нанеся страшный удар могуществу Золотой Орды.
Все народы, подвластные татарским ханам, воспрянули духом после Куликовской победы.
Значение ее было огромно.
Великий русский народ твердо понял, что его сила - в единстве, и неудержимо потянулся к избавительнице от чужеземного гнета - Москве.
1938
ПОЛТАВА
"МЛАДЕНЧЕСКОЕ ИГРАНИЕ"
В тысяча семьсот первом годе,
Во месяце было во июле.
Стояли солдаты на границе,
А ни вестки, ни грамотки с Руси нету...
Вековой спор был у России со Швецией из-за берегов Балтийского моря. Шведы и немцы еще со времен Александра Невского стремились затворить русским людям морскую дорогу, пытались замкнуть их в железное кольцо.
В 1617 году шведский король Густав Адольф перенял эту дорогу. Московское государство, ослабленное долгой войною с Польшей, уступило шведам древние свои крепости: Орешек, Иван-город, Копорье, Ям.
Заключив выгодный мир, Густав Адольф сказал:
"Русские - опасные соседи; у них многочисленное крестьянство, многолюдные города; они могут выставить большое войско. Но теперь они не смеют без нашего позволения ни одного судна пропустить в Балтийское море. Финляндия охраняется Невою и широким озером Ладожским - через этот ров русским нелегко будет перескочить..."
Но борьба продолжалась. "Спорной" была Ижорская земля, лежавшая по берегам Невы и побережью Финского залива. Иначе она называлась Ингрией, по имени жены киевского князя Ярослава - Ингигерды. Русские уже в XI веке прочно владели этой землей.
Шведы захватили ее, оттеснили Россию от Балтики и стали взимать торговую пошлину со всех судов, проходящих устьем Невы.
К началу XVIII века Швеция сделалась могущественной европейской державой. Под властью ее находились Эстляндия и Лифляндия. Она господствовала на море. У нее был самый сильный флот.
В 1697 году на шведский престол вступил юный и воинственный Карл XII. Спустя три года завязалась борьба шведов с датчанами. Но у Дании был союз с Россией, Саксонией и Польшей.
Началась Северная война.
Петр Первый не стал дожидаться, пока враг разобьет союзников и нападет на Россию. Он решил предупредить его и осенью 1700 года подписал указ:
"За многие неправды Свейского* короля идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалом и адмиралом Головиным..."
_______________
* С в е й с к и й - шведский.
Одним из городов, отрезавших Россию от моря, являлась Нарва. Ее осадило сорокатысячное русское войско. Это была молодая, почти не видавшая боев армия. Большую ее часть призвали в строй лишь недавно, многих только перед самым выступлением в поход.
Пушки, отправленные под Нарву, оказались устаревшими и самых нелепых калибров; их станки и колеса рассыпались от выстрелов либо ломались в пути.
Среди них были такие страшилища, как пищаль "Лев" в триста двадцать пять пудов весом, и пищаль "Медведь" в двести девяносто пудов. Русские мастера Андрей Чохов и Семен Дубинка отлили эти пушки еще в XVI веке. Многие снаряды не входили в орудия; из некоторых же мортир "только камнем можно было бросать"...
Ровно месяц длилась осада.
За это время Карл XII успел разбить датчан под Копенгагеном и высадиться в Лифляндии.
Он быстрым маршем двинулся к Нарве и атаковал русские войска.
Левый их фланг сперва стойко отражал натиск, но затем пришел в расстройство. Среди пехоты раздался крик: "Немцы нам изменили!" И солдаты начали избивать командиров. Тогда генералы и офицеры - сплошь иностранцы сдались врагу.
Первый же фланг держался непоколебимо. Это были полки Семеновский и Преображенский. Меткий огонь их пушек долго сдерживал противника. Русские засели в укреплении, убили под королем лошадь и заставили его воскликнуть: "Каковы московские мужики!"
