KnigaRead.com/

Вадим Эрлихман - Робин Гуд

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вадим Эрлихман, "Робин Гуд" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вместе с британскими колонистами баллады о Робин Гуде пересекли океан, очутившись в Америке и Австралии, где фольклористы записывали их уже в XX веке — обычно в сильно измененном виде, мало напоминающем оригинал. Например, злобный принц Арагона в американском варианте стал «принцем Орегона» — согласно балладе, так звали вождя индейцев, с которым враждовал Робин Гуд, очень похожий здесь на куперовского Кожаного Чулка. Записанная в канадской провинции Новая Шотландия версия баллады «Путь Робин Гуда в Ноттингем» с особой кровожадностью изображала избиение героем лесников:

Но храбрый Робин пустил стрелу
И голову его рассек пополам,
Но Робин пустил другую стрелу
И ногу ему отстрелил, трам-пам-пам…

В колониях балладная традиция оставалась грубой, неуклюжей, но живой, в то время как в Англии она бесповоротно умирала. Устарели не только язык баллад, но и связанные с ними реалии — рыцарские замки, отряды лучников, йомены и монахи. Промышленный переворот извел вековые дубы Шервуда и Барнсдейла на топливо для фабрик, проложил дороги сквозь лесную глушь, превратил вольных охотников в рабочих, за гроши гнущих спину на хозяина. В XVIII веке легенды о Робин Гуде (как и о короле Артуре) подверглись почти полному забвению — простой народ помнил их только в виде сюжета майских игр, а новой Англии клерков и дельцов до них и вовсе не было дела. Правда, в 1757 году в Лондоне возникло «общество Робин Гуда», где сходились для дискуссий представители разных религий и политических партий, а позже именем разбойника была названа одна из масонских лож. В обоих случаях Робин Гуд был просто символом свободомыслия; в лондонском обществе о нем напоминали лишь зеленый плащ председателя и лук, висящий на стене комнаты, где проходили встречи.

Память о благородном разбойнике хранили только две категории населения. «Артисты», то есть поэты и художники, искали в его приключениях источник вдохновения, а ученые — историческую истину. Один из последних, епископ Дромора в Ирландии Томас Перси (1729–1811), случайно спас из горящего дома в шропширской деревне рукописный сборник XVII века, известный как «фолиант Перси». На его основе была создана книга «Памятники древней английской поэзии» (Reliques of Ancient English Poetry), вышедшая в свет в 1765 году. В числе прочих сочинений, написанных с IX по XVII век, в нее вошли семь баллад о Робин Гуде. Сохраненный Перси манускрипт до сих пор остается одним из главных — наряду с «манускриптом Лесников» — сборником ранних баллад о Робин Гуде, однако научные заслуги епископа потомки оценили невысоко. Особенно раздражало историков его стремление «улучшить» текст, убирая из него устаревшие или слишком грубые выражения. Кроме того, епископ Перси по своему разумению изменил названия некоторых баллад; например, балладу «Робин Гуд и отчаянный монах» он назвал «Робин Гуд и брат Тук», видимо, зная, что в майских играх два этих персонажа участвовали вместе.

Одним из первых критиков работы Перси стал известный историк Джозеф Ритсон (1753–1803). В 1795 году он выпустил собственное издание баллад под длинным, в духе времени, названием «Робин Гуд. Коллекция всех дошедших до нас старинных поэм, песен и баллад, повествующих о прославленном английском разбойнике». В отличие от Перси Ритсон собрал и опубликовал не старинные баллады вообще, а только те из них, что имели отношение к Робин Гуду, и к тому же попытался дать их научное обоснование. В 12-страничном предисловии к книге под названием «Жизнь Робин Гуда», а также в подробных примечаниях, занимавших 117 страниц, ученый методично и добросовестно изложил все, что было известно к тому времени о Робин Гуде и его эпохе. Интересно, что позже он выпустил аналогичное исследование о короле Артуре — два любимых народных героя по-прежнему соседствовали в сознании англичан.

Труд Ритсона на протяжении многих лет был последним словом науки в отношении прославленного разбойника; им, в частности, руководствовался Вальтер Скотт, когда писал «Айвенго». Его влияние отразилось и на отношении общества к Робин Гуду. Ученый был радикалом и сторонником Французской революции, поэтому его Робин из обычного разбойника превратился в убежденного революционера, «человека, который в варварский век гнетущей тирании имел гордый дух свободы и независимости, побудивший его посвятить себя народу и сделавший его имя бессмертным»[70]. Однако Скотт и другие авторы, писавшие о Робине в XIX веке, напротив, придерживались консервативных убеждений, поэтому их герой главным образом боролся не с феодальным гнетом, а с чужеземными захватчиками — нормандскими баронами. Это заставило писателей, поверив Джону Мейджору, отодвинуть время жизни Робина от XIII века, о котором говорил Ритсон, к XII, когда нормандское завоевание еще было незажившей раной.

В «Айвенго» Робин Гуд играет вспомогательную, но важную роль, помогая героям взять штурмом замок барона-разбойника Реджинальда Фрон де Бефа. Есть там и описанный в балладах эпизод победы Робина на состязании стрелков в Ноттингеме, только у Скотта судьей этого состязания выступает не шериф, а сам принц Джон. Бо́льшую часть романа разбойник проходит под прозвищем Робина Локсли и только потом обретает свое настоящее имя. В примечаниях (опущенных в русском переводе) автор комментирует это так: «Из баллад о Робин Гуде мы знаем, что этот знаменитый разбойник, не желая быть узнанным, назывался иногда именем Локсли от селения, в котором был рожден». Надо сказать, что под этим именем Робин выступает только в поздней балладе «Робин Гуд и королева Кэтрин», а уроженцем Локсли его впервые назвал около 1600 года «манускрипт Слоуна».

Робин Гуд Скотта — патриот и монархист, покорно преклоняющий колени перед Ричардом Львиное Сердце. Но он же — революционер, всегда готовый мстить феодалам и восклицающий после взятия нормандского замка: «Радуйтесь, йомены: гнездо тиранов разрушено!» Читатели расстаются с ним у знаменитого старого дуба в Шервуде, где разбойники праздновали победу вместе с королем Англии. На радостях тот простил им все прегрешения и даже будто бы обещал отменить жестокий «лесной закон» — на самом деле, как признает Скотт, этот закон был смягчен как раз в правление Иоанна Безземельного, нарисованного в романе сплошь черной краской. Автор сообщает и о дальнейшей судьбе своего героя, хотя читателям она наверняка была известна: «Что до Робин Гуда, его дальнейшей судьбы и смерти от руки предателя, — рассказ обо всем этом можно найти в старинных песенках, отпечатанных готическими буквами, которые когда-то продавались по полупенни за штуку. Теперь они дороже золота».

Небывалый успех «Айвенго» — всего за полгода после своего выхода в 1819 году роман был трижды переиздан и шесть раз поставлен на сцене — открыл новую эпоху популярности Робин Гуда, теперь уже не только британской, но и европейской: ведь произведения Скотта переводились во многих странах, включая Россию. В 1826 году в Петербурге вышел перевод «Айвенго» под названием «Ивангое, или Возвращение из крестовых походов». Три года спустя эта книга попала в библиотеку Пушкина, который оставил на ее страницах автограф и рисунок с изображением пяти казненных декабристов. Но пушкинисты считают, что поэт прочел «Айвенго» еще раньше, в 1820 году, когда появился французский перевод романа. Под его влиянием известный историк Огюстен Тьерри в своей книге «История завоевания Англии нормандцами» (1825) объявил Робин Гуда англосаксонским патриотом, боровшимся против захватчиков, перенеся при этом его деятельность из XII века во времена Вильгельма Завоевателя, — эта версия, несмотря на ее полную неисторичность, до сих пор имеет сторонников.

Вскоре после выхода «Айвенго», в 1822 году, известный писатель Томас Лав Пикок издал роман «Дева Мэриан», где, следуя версии Мандея, изобразил Робина и его возлюбленную борцами против тирании принца Джона. В романе Роберт Фиц-Уз, наследник графства Хантингдон, вступается за юную Матильду Фицуолтер, любви которой домогается распутный принц. Когда армия Джона берет штурмом замок Арлингфорд, где укрывались влюбленные, они скрываются в лесу, где Роберт становится Робин Гудом, Матильда — Мэриан, а ее исповедник Майкл — братом Туком. Назвавшись разбойниками, они, однако, никого не грабят, а борются за справедливость — спасают от смерти несправедливо осужденного Уилла Скарлета, отдают Алан-э-Дейлу отнятую у него невесту и т. д. В отличие от мрачного Мандея Пикок не убивает своих героев, а оставляет их жить в лесной идиллии Шервуда; ведь его роман — не историческая драма, а бурлескная сатира, где рыцари, монахи и вольные стрелки наперебой сыплют грубоватыми шутками, а главный отрицательный герой, принц Джон, весьма напоминает нелюбимого либералами герцога Веллингтона.

В те же годы шервудский атаман стал героем написанной в подражание балладам поэмы Ли Ханта «Как Робин и его разбойники жили в лесу» и стихотворения Джона Китса «Робин Гуд». Великий поэт-романтик сделал Робина символом милой ему патриархальной Англии, быстро исчезающей под натиском прогресса. Посетив в 1818 году Ноттингем, Китс увидел лишь жалкие остатки знаменитого леса, сведенного на топливо и корабельную древесину:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*