Андрей Дикий - Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси
А известный православный магнат Адам Кисиль, сам бывший одно время комиссаром реестровых казаков и верный сторонник политики польского правительства в социальном вопросе, пишет следующее: «Видел я казаков угнетаемых хуже, чем простые хлопы»…
Неудивительно поэтому, что десятилетие «золотого покоя», которым так гордятся поляки, было десятилетием нарастания недовольства реестровых казаков и разрыва казачьих масс с казачьей верхушкой, сотрудничавшей с поляками.
Еще в более тяжелом положении, чем притесняемое, потерявшее внутреннее единство духовенство и реестровое казачество и гонимые и ловимые «выписчики» (нереестровые казаки), находилось мещанство (жители городов) и многочисленные «посполитые» – крепостные крестьяне.
Захват земель
После кровавого усмирения Конецпольским Украины-Руси в 1638 году и введения «Ординации» для казаков, в Речи Посполитой началась «золотая лихорадка» – стремление поскорее и побольше захватить земель в этой «умиротворенной» и уже значительно заселенной части королевства, которую сами поляки называли «золотым дном» благодаря ее природным богатствам.
Кроме магнатов, землями (с живущими на них) владели многочисленные средние и мелкие шляхтичи, а также монастыри и часть более зажиточного реестрового казачества.
При пожаловании (закреплении владения) королем, жаловалась не только земля, но и все с владением этой земли связанное. Насколько далеко распространились права владельца – видно из сохранившейся жалованной грамоты короля Владислава магнату Потоцкому. Этой грамотой во владение Потоцкого отдавались «слободы Бутин и Вороновка со всеми другими слободами, островами, уходами, теперь существующими, или теми, которые будут создаваться в будущем, с подданными, с пашнями, землями, пахотными и не пахотными, полями, лугами, пастбищами, сенокосами, лесами, пасеками, бортами медовыми, озерами, прудами, колодцами, реками, речками, берегами, гонами бобровыми, данью медовой и со всеми пожитками».
Из дословно приведенной формулы, употреблявшейся обычно при всех «пожалованиях», видно, что фактически человек, живущий в пределах пожалованной земли, становился рабом владельца. И притом рабом совершенно бесправным, ибо, как было упомянуто выше, королем было запрещено «посполитым» жаловаться на своих владельцев.
Мещане в большинстве были если не полностью, то частично землепашцами, ибо свои ремесла и мелкую торговлю совмещали с земледелием и скотоводством.
Пока не наступила конъюнктура на продукты сельского хозяйства и возможность их выгодно продавать на внешнем рынке (в Западную Европу), земля как таковая владельцев не особенно привлекала и они даже сами были заинтересованы, чтобы зависимые от них «посполитые» обрабатывали возможно большие площади. «Лан» (мера площади около 20 гектаров), а то и больше на крестьянское хозяйство было явлением обычным.
Но с конца XVI века, когда появился большой спрос на сельскохозяйственные продукты для внешнего рынка, владельцам стало выгоднее вести хозяйство так называемого «фольварочного» типа, то есть при помощи бесплатного принудительного труда (барщины) обрабатывать возможно большие площади земли.
Естественно, что это повело к захвату лучших земель для фольварков и к увеличению барщины. Началась она с одного-двух дней в неделю, а к 40-м годам XVII века дошла до шести дней в неделю. Крестьяне, кроме денежных, несли и разные натуральные повинности: поставка на фольварк яиц, птицы, меда, льна и прочего, а также бесплатное несение транспортной службы для владельца. Ездили за вином в Венгрию, возили на Запад зерно, сало, кожи и прочее.
Размер налагаемых повинностей зависел исключительно от владельца, жаловаться было некому. В результате, по словам французского инженера Боплана, который в этот период провел несколько лет на Украине, на службе у князя Конецпольского, «положение и жизнь крестьян можно было сравнить с жизнью невольников на галерах» (прикованных к веслам).
Роль евреев
Положение еще ухудшалось наличием целой армии посредников между владельцами и его «подданными». Обычно это были евреи, которые брали от владельца на откуп разные статьи его доходов: шинки, пошлины в городах при внутренней торговле («мыто»), мельницы, право рыбной ловли, право пользования мостами через реки, плотинами (созданными трудом тех же крепостных), даже православными церквями, расположенными в границах пожалованных земель.
А нередко владельцы сдавали в аренду и целиком все поместье со всеми «доходными статьями».
Посредники, желая выколотить побольше из всех «доходных статей», изощрялись в их взыскании, учитывая, конечно, по своему усмотрению и свой посреднический «заработок». В случае же малейшего неповиновения к их услугам стоял весь полицейско-административный аппарат польского правительства.
Не имея непосредственного сношения со своими «панами», «посполитые» имели дело обычно с посредниками-евреями, а потому их гнев, возмущение и негодование против всяких невыносимо тяжелых поборов обрушивался на евреев и вызывал резкие антиеврейские настроения.
Украинский народ создал целый цикл «дум» – сказаний о еврейском угнетении, о которых подробно пишет украинский историк Грушевский, которого как социалиста (украинского эсэра) и как сотрудника большевиков, покаявшегося в своих шовинистическо-самостийнических заблуждениях и приехавшего из эмиграции им служить, заподозрить в антисемитизме нельзя.
В главе «Антисемитськи мотивы в объяснениях Хмельниччині» («Початки Хмельниччині», с. 123) Грушевский пишет: «Евреи арендаторы заарендовали все шляхи казацкие и заставили их своими шинками – на одной миле по три шинка ставили, вынуждая казаков к покупке у них водки и меда и не дозволяя им самим изготовление этих напитков для собственного потребления. Об этом «дума» говорит:
Як йде украинський козак тай корчму минає,
А жид выбигае, та украинського козака за чуб хватає,
Та ще його двома кулакамы по потылыци затыняе:
«Козачелевенче, за що я буду рату платити,
Що ти мымо корчмы йдеш тай корчму минаєш»…
Заарендовали евреи все казацкие торги и брали «мыто-перемыто» от пешего и конного проезжего, от всякой клади, даже от выпрошенной нищими милостыни. Ото всех забирали, что лучшее, а кроме того, говорит «дума»:
И ще ж то жыды-рандари у тому не пересталы —
На славний Украини вси козацьки церквы заарендувалы:
Котрому б то козаку альбо мужыку дав Бог дытыну появыты
То не йды до попа благословытыся – да пиды до жыда рендаря,
То положы бытый талер щобы жыд дозволив
Церкву одчыныты, тую дытыну охрестыты.
О поборах с разных промыслов известная «Дума про поневолення козаччыиы жыдами» говорит:
Который бы то козак альбо мужь схотив рыбы наловыты,
Жинку свою з дитьмы покормыты,
То не йде до попа благословытыся,
Да пиде до жыда-рендаря,
Да поступы йому часть оддать
Щоб позволыв на ричци рыбы наловыты
Жинку з дитьмы покормыты.
Из той же «думы» Грушевский приводит длинное описание, как казак взял мушкет и захотел «утя вбыты – жинку з дитьмы накормыты» и проходил мимо шинка. Еврей-шинкарь его увидел и вот «жыд з шынку выбигае – казака за патлы хватає», и ругает, как это он задумал «утя вбыты». А потом казак должен просить и «жыда мылостывым паном называе»…
Насколько точно эти «думы» изображают историческую правду, установить трудно, но что они являются отображением народных настроений того времени – не подлежит сомнению.
В частности, вопрос об арендовании евреями православных церквей многими оспаривается на том основании, что не сохранилось ни одного арендного договора об аренде церквей.
Сторонники же мнения, что евреи действительно были арендаторами церквей, приводят сохранившийся договор 1596 года, по которому было заложено село Слуща совместно шляхтичу Миклашевскому и еврею Песаху, причем в числе доходных статей села упоминаются «церкви и их подаванье», то есть с приходами от церкви. Известный историк Костомаров полностью разделяет мнение, что факт аренды церквей евреями имел место, Грушевский склонен считать это недоказанным, а некоторые авторы, например, Талант (в журнале «Еврейская Старина» за 1909 г.) это мнение оспаривает.
Так как этот вопрос из плоскости исторической объективности был перенесен в плоскость политическую – оправдание антисемитизма среди украинцев, то надлежащим образом он окончательно не выяснен до настоящего времени и ждет своего объективного исследователя.
Зато вопрос о роли и деятельности посредников-евреев вообще (исключая вопрос об аренде церквей) и об оценке этой деятельности современниками освещен достаточно полно неопровержимыми документами того времени.
Из сохранившегося письма полковника Кривоноса, одного из главных сподвижников Хмельницкого, к князю Заславскому видно, что Кривонос считает деятельность евреев главной причиной восстания. Он пишет Заславскому: «Жыдив зволь Ваша мылостъ до Вислы завернуты, бо та вийна вид жыдив зачалася – воны то и Вас з розуму звели».
