Эдвард Янг - Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.
На следующее утро меня разбудит вестовой и сообщит, что начинает светать.
Поход оказался неожиданно коротким. Мы были очень удивлены, когда вечером 21 ноября получили приказ возвращаться. Нам предписывалось уйти из района патрулирования в два часа ночи. Таким образом, наше боевое дежурство длилось всего четверо суток. На рассвете 22 ноября мы уже отошли довольно далеко от берега и следовали домой по поверхности. Весь день погода была прекрасной, дул легкий попутный ветер, море слегка покачивало лодку, а в сумерках на небе появились яркие звезды. Вечером 26 ноября мы получили сообщение, что маяк Макл-Флагга будет гореть для нас всю ночь. Ровно в четыре часа утра мы заметили его тусклый огонь справа по курсу. К десяти часам мы были в гавани Лервика, которую покинули в тот же день, и через два дня вошли в Клайд, совершив переход длительностью 3500 морских миль.
Мы несли дежурство на 71-м градусе северной широты. А менее чем через три месяца мы уже потели в тропиках в четырех градусах от экватора.
Глава 13
ПЕРЕХОД НА ЦЕЙЛОН
Мы вышли из Холи-Лох наутро после Дня подарков[18]. Когда мы отходили от плавбазы, к моему величайшему сожалению, Джефф Стюарт был в числе провожающих. Мне пришлось с ним расстаться. Не приходилось сомневаться, что, благодаря своему опыту и многочисленным достоинствам, его в ближайшем будущем пошлют на командирские курсы. Не было смысла тащить его с собой на Цейлон, чтобы по прибытии отправлять обратно. Лучше сразу назначить на должность старшего помощника Брайана Миллза, чтобы он успел освоиться на новом месте за время перехода. И не придется «менять коней на переправе»: производить замены в составе офицеров субмарины накануне серьезного похода. Мы решили, что будет справедливее перевести Джеффа на одну из субмарин, действовавших в прибрежных водах. Но Джефф так и не попал на командирские курсы. Несколькими месяцами позже, находясь в отпуске, он вместе с женой погиб из-за нелепой случайности.
Брайан Миллз женился всего за две недели до нашего выхода в море. Так что новая должность и большая ответственность должны были помочь ему меньше тосковать о молодой жене. А на место штурмана у меня был Ричард Блейк, во время северного похода он доказал, что вполне способен справиться с этой работой. Теперь в комсостав нашей субмарины входили:
Старший помощник: лейтенант Брайан Миллз.
Торпедный офицер: лейтенант Р. Вейд.
Штурман: младший лейтенант Р. Блейк.
Инженер-механик: уоррент-инженер В. Рей.
Эта команда оставалась неизменной до возвращения в Англию через шестнадцать месяцев. Менялись только звания ее членов; позже к ней добавился Дикки Фишер.
По Ирландскому морю мы плыли в компании с датской субмариной «К-14», также направлявшейся на Дальний Восток, и «Викингом» (командир – Баннар-Мартин), следовавшей в Плимут. Сопровождала нас старая знакомая – «Катти Сарк». Утром 29 ноября мы погрузились к югу от островов Силли, и через перископ я в последний раз увидел Англию. «Викинг» и «Катти Сарк» быстро удалялись на северо-запад к Плимуту. «К-14» тоже опускалась в глубины моря. Нам было приказано следовать в Гибралтар независимо друг от друга и разными курсами, погружаясь в светлое время суток.
Канун Нового года мы встретили в Атлантике, идя курсом на юг. В этот день у нас впервые появилась корабельная газета. Вернее, на первых порах это был небольшой информационный листок, впоследствии ставший газетой. Я принял решение выпускать информационный бюллетень, поскольку считал необходимым держать команду в курсе текущего положения дел. Вскоре я стал добавлять информацию о ситуации на важнейших фронтах, регулярно получаемую по радио, а еще немного позже начал включать в разросшуюся газету кое-что для развлечения: головоломки, ребусы, тесты. Со временем в нашем корабельном издании стали появляться вклады всех членов команды, желавших проявить свои таланты в сочинительстве или рисовании. У нас в кают-компании имелась внушительная подшивка американских журналов с роскошными фотографиями кинозвезд в разной степени обнаженности. И я добавил «уголок красоты», каждый вечер вырезая из журнала фотографию очередной красотки и вклеивая ее в газету. Издание существовало в одном экземпляре, который я печатал лично (я довольно быстро печатаю на машинке, используя по два пальца на каждой руке). По вечерам газета переходила из рук в руки и прочитывалась всеми членами команды от первой до последней строчки. Поскольку в ней содержалась секретная информация, я собирал и хранил все выпуски у себя. Я храню их до сих пор. В процессе написания этой книги я неоднократно просматривал пожелтевшие страницы с загнутыми уголками и пятнами машинного масла, вчитывался в заметки о буднях субмарины, в незамысловатые юмористические рассказы и мысленно перенесся в те далекие военные дни. Я назвал свой листок «Добрый вечер», в противоположность названию газеты для подводников, издаваемой редакцией «Дейли миррор» и называющейся «Доброе утро». «Добрый вечер» появлялся практически каждый вечер на протяжении всего похода вплоть до нашего прихода в Аден на обратном пути. Его объем менялся в зависимости от самочувствия и настроения редактора (то есть меня), но частенько занимал с обеих сторон лист бумаги форматом 13 × 16 дюймов, причем печатал я через один интервал. Иногда после тяжелого дня я чувствовал себя таким измученным, что требовалось затратить немало усилий, чтобы заставить себя сесть за пишущую машинку и отпечатать очередной вечерний выпуск. Однако в те редкие вечера, когда «Добрый вечер» не появлялся, мне поступало столько жалоб, что я не сомневался: занимаясь этим делом, я не теряю время зря.
Приведу некоторые выдержки из моих информационных бюллетеней, вышедших во время перехода на Цейлон:
«31 декабря. «К-14» находится примерно в сорока милях от нас к северо-западу. Она имеет приказ отыскать шлюпку с британскими пилотами, обнаруженную с воздуха в том районе. К югу от нас замечены спасательные шлюпки с моряками трех немецких эсминцев, потопленных «Глазго» трое суток назад. Поступило сообщение о наличии, как минимум, тринадцати немецких подводных лодок в Бискайском заливе (вниманию наблюдателей!). Субмарина его величества «Шекспир» находится на пути домой и пройдет сегодня встречным курсом недалеко от нас.
1 января. С момента выхода из территориальных вод Англии мы не видели звезд. По счислению мы уже прошли Бискайский залив. Принимая во внимание время года и репутацию залива, можно считать, что с погодой нам повезло.
Мы находимся примерно в 100 милях от мыса Финистерре. Ночью получен дальнейший маршрут до Гибралтара. После полуночи мы приблизимся к побережью Португалии и вечером 5-го выйдем в точку в 20 милях от мыса Сан-Висенти. Остаток пути мы пройдем по поверхности.
По имеющейся информации на нашем пути могут оказаться немецкие подводные лодки. Их здесь около шестнадцати.
2 января. Определились по солнцу и звездам. Находимся в 120 милях к западу от побережья Португалии. Теперь вахтенные на мостике в любой момент могут почувствовать сладостные запахи, принесенные ветром с берега. Сегодня старший помощник заметил в перископ ласточку, а вчера инженер-механик наблюдал плывущий по воде ботинок. Значит, земля не может быть далеко.
3 января. Приношу свои глубокие извинения за разочарование, постигшее всех кровожадных пиратов, собравшихся на этом корабле, но мы пока не находимся в состоянии войны с Испанией, а я еще не готов закончить свою военную карьеру, представ перед судом военного трибунала. Наша цель оказалась испанским судном «Капитан Сегерра». Оно возглавляет мой личный список судов, на которых не лежит подозрение в попытках прорвать блокаду. Мы подошли к нему достаточно близко, чтобы прочитать название и убедиться, что оно не маскируется под другое.
Мы приближаемся к побережью Португалии. Возможно, уже сегодня ночью желающие смогут увидеть огни Лиссабона. Встречные суда могут оказаться нейтральными и будут нести навигационные огни. Если судно идет без огней, скорее всего, ему есть что скрывать и оно просится на дно. Конечно, здесь могут встретиться немецкие подводные лодки.
4 января. Рано утром мы преследовали освещенное судно. Когда подошли ближе, выяснилось, что оно освещено как госпитальное. Это показалось странным, поскольку нам не поступала информация о нахождении в этом районе наших плавучих госпиталей. Более того, у нас не было сведений и о вражеских плавучих госпиталях, которые обычно дают извещение о своих выходах в рейс и о маршрутах плавания. Мы не смогли перехватить подозрительное судно, а я не счел нужным украсить шевелюру стармеха седыми волосами, устраивая погоню с выжиманием из машин всего возможного. Тем более, что это судно вполне могло оказаться безопасным. Поэтому я пошел на компромисс и прекратил преследование, сообщив о своих подозрениях в Гибралтар. В конце концов, судно держало курс в сторону Британских островов, и может статься, что нам не сообщили о нем по чистому недоразумению.
