Владимир Грызун - Как Виктор Суворов сочинял историю
Или другой «полиглот-многостаночник» — генерал от артиллерии Кулик Г. И. Вот уж на все руки мастер. Затычка во все бочки. Специалист не только, и не столько в артиллерии, он проявил себя, где только мог. Это он, в своей «родной» отрасли ратовал за создание нежизнеспособных монстров — универсальных орудий, которые, по идее, должны были сочетать в себе функции пушек, гаубиц, противотанковых и зенитных орудий одновременно, а в результате не являлись ни первым, ни вторым, ни третьим, ни четвертым, а так — стоит, хлеба не просит. Выглядит внушительно, бухает громко. Помимо того, он, будучи заодно и «специалистом» по стрелковому оружию, всемерно сопротивлялся насыщению войск автоматическим оружием. Как же: автомат — оружие полицаев. То ли дело — трехлинейка! А если к ней штык привернуть, так она вообще чуть ли не втрое длиннее ихнего автомата будет. К тому же — «Пуля — дура, а ШТЫК — О-ГО-ГО!!!» Суворов сказал![345] И перли наши «освободители» на немцев с винтовочками… Отличился Кулик и на почве танкового дела. В 1940 году он утверждал, что у немцев были танки с броней толщиной 100 миллиметров и с пушками, способными такую броню пробивать. Благодаря чему на KB, семидесятипятимиллиметровое бронирование которых к 1941 году было избыточным, за каким-то лешим ставились дополнительные экраны из дефицитной брони. Кроме того, сей генерал известен еще и своими упорными утверждениями, что танки могут применяться лишь в пехотных порядках. В 1941 году над этим смеялись в открытую, а в тридцать девятом кивали головами и матерились про себя.[346]
Вот такую мудрую кадровую политику проводил в РККА перед войной товарищ Сталин. Вот таких «универсалов» возвышал, вот таких «узкопрофильников» стрелял. В самом деле, согласно Суворову, тот же Проскуров «доказавший умение применять тяжелые бомбардировщики», уже ни на что, кроме как ТБ-7 командовать, и не годен. Это мы с вами знаем, что устранялись такие люди вовсе не потому, что «Сталину не нужны… командиры, доказавшие умение применять тяжелые бомбардировщики» (с. 34<360>), а совсем по другому принципу — слишком самостоятелен или не в той партии когда-то ошивался, или знакомства неподходящие (например, Бухарин, Троцкий или Тухачевский), или сказал не то и не тем, а то и просто Сталину (или тем, кому он доверял) не понравился; Суворов же уверен, что если уж списывать (пусть и не совсем) тяжелые бомбардировщики, то и экипажи в расход обязательно надо пустить.
Так и выходит у Суворова, что тот же Проскуров с дивизией ТБ-7 справился бы запросто, а вот с полком Су-2 — нет. И с полком истребителей — нет. И со звеном истребителей он не справится ни за что. И в рядовые летчики, несмотря на жуткий их дефицит перед войной, не годен. И в пехоту рядовым. Только на ТБ. А вот Мехлис с Куликом — это да… Хочешь пропагандировать, в «Правде» статьи писать — пожалуйста, хочешь танкистам о танках советовать — запросто, хочешь на фронт представителем Ставки ехать — держи билет. И все-то им по плечу, везде-то им по колено. Вот и остался Сталин к войне с подобными «многостаночниками», вот и пришлось ему по расстрельным спискам шарить, авось еще кто-то из тех «бездарей» уцелел, страну от превентивно-оборонительных захватчиков спасать. Рокоссовский уцелел, а вот Блюхер погиб… И Уборевич. И Якир. И Тухачевский. Которого вопреки суворому голосу андерграунда, все советские маршалы-генералы пуще папы чтут, и наперебой хвалятся, кто сколько раз с ним удостоился чести разговаривать. И Жуков, и Василевский, и многие прочие с ними. Один Суворов протестует. Ему, наверное, лучше знать. Баба-яга против!
И вот еще что. Представьте себя советским разведчиком-аналитиком. На ваш стол положили совсем пустяковое сообщение: Гитлер в 1940 году разжаловал и расстрелял рейхсмаршала авиации Геринга. И поставил на его место заместителя — генерала Удета. А в конце этого же года расстрелял Удета, и заменил его другим заместителем — Мильхом. А в начале 1941 года расстрелял Мильха и заменил его штурмбанфюрером Отто Скорцени. В других родах войск то же самое делается — генералов в подвалы рейхсканцелярии, а партийных вожаков и лейтенантов в генералы. Вчера он лекции о жидо-коммунизме в пивной штурмовикам читал, а сегодня сидит в кабинете над картой и крайне успешно проводит военную реформу. Внедряет что-нибудь. Вроде универсальных орудий.
Как бы вы, советский разведчик-аналитик, отреагировали на такое сообщение? Что бы вы доложили своему начальству? Но в Германии ничего подобного не происходило, происходило в Советском Союзе.[347] И на основании этих сведений разведчик-аналитик Виктор Суворов делает вывод, что Советский Союз готовился к агрессивной войне еще лучше Германии. Они-то, дураки, своих офицеров да генералов холили-лелеяли, а умный товарищ Сталин их для пущей к войне готовности всех перебил и вчерашних лейтенантов дивизиями командовать поставил. Не умеют? Под огнем научатся! Ай да умница, ай да молодец!
И, заканчивая отступление о кадровой политике, сделаем последний штрих:
«Весной 1940 года Сталин вводит генеральские звания… При такой скупости командующих авиационными армиями Сталин не обижает: он им дает звания генерал-лейтенантов авиаций» (с. 34<359>).
В 1940 году командиры стратегической авиации еще в чести, «но вот Сталин на что-то решился, и начинается разгром» (с. 34<360>). Так когда решился? Что, после 1940 года? А до этого — еще нет? Так что же вы нам мозги парите о каком-то «19 августа 1939 года», когда Сталин, по вашим же словам, якобы, принял «окончательное решение начать войну» (с. 21<350>)? Какое 19 августа, а?
5Через пятую сразу перескакиваем на шестую часть. Суворовский текст робко топчется на одном месте, надеясь убедить читателя пусть не фактами, так хоть хронометражем, так что не станем следовать его примеру.
6Основная мысль здесь заключается в том, что в наступательной войне «предстоит бомбить не площади, а точечные цели… Предстоит бомбить не в стратегическом тылу, а в ближайшем тактическом, а то и прямо на переднем крае» (с. 38<363>). Вы смотрите, как все прописано: раз наступаешь — бомби строго вдоль линии фронта и исключительно малые объекты, а решил обороняться — залетай в глубь тыла противника и всыпай по площадям! Значит, приходится соглашаться, что Гитлер в 1940 году от англичан все-таки оборонялся, сравнивая с землей Ковентри, находившийся значительно севернее Лондона. А ковровые бомбардировки наступающих американцев времен корейской войны 1950–1953 годов есть неоспоримый признак глухой обороны США от натиска со стороны корейской военщины и китайских «добровольцев».[348]
Чтобы во всем разобраться, следует обратить внимание на то, у каких стран по прошествии Второй мировой войны оказался самый мощный флот стратегической авиации.
Такой флот на протяжении войны развили только США — с целью имитации активных военных действий против Германии в отсутствие оных, а также Англия — с той же целью.
Вторая мировая показала, что страна или воюет, или летает бомбить города противника, что, вообще-то, является воздушным террором, или, по сути, мероприятием, крайне близким к терроризму. То есть к тому, что в современном мире теми же Штатами считается самым тяжелым преступлением, и ими же регулярно совершается.[349] Так что ж вы, господа судьи, не посадили на скамью подсудимых Черчилля, Рузвельта и Эйзенхауэра, как вы сажаете сейчас ливийских террористов? И дальше в том же духе.
Ведь террорист, закладывающий толовую шашку в переходе или подъезде, не знает, пострадает ли от нее боевой генерал, фээсбэшник или чиновник. Более того, он даже уверен в том, что вряд ли от его действий его непосредственные враги будут терпеть какие-то неудобства. Конечно, может погибнуть и генерал, но такая вероятность ничтожна.
Вот и экипаж стратегического бомбардировщика, с пятикилометровой высоты атакуя города и заводы противника, не имеет ни малейшего представления о том, какие конкретные люди будут убиты их бомбами, тогда как низко летящий над полем боя пилот ближнего бомбардировщика отчетливо видит своих противников. Да и вероятность нахождения гражданского населения вблизи передовой и на поле боя — основной зоне действия такого самолета — крайне невелика. Все это можно весьма красочно показать на примере Хиросимы, когда американской бомбой было выкошено как минимум полгорода, причем, совершенно без разбору — все подряд, но на эту тему имеется не менее показательный, однако гораздо менее известный эпизод, относящийся не к азиатам, а к западным европейцам.
Припоминается мне рассказ одного английского военнопленного, опубликованный не так давно в журнале «Родина».[350] Этот военнопленный содержался в немецком лагере в окрестностях Дрездена, где он и попал под знаменитую бомбардировку этого города союзной стратегической авиацией 13 февраля 1945 года — в самом конце войны. Он вспоминает, что из-за всеобщей неразберихи и анархии, охватившей Рейх в его последние дни, в Дрезден сбежалось огромное количество гражданского населения, полагавшего, что там они будут в большей безопасности как от бесконечно наступающих русских, так и от англо-американских бомбежек. Дрезден являлся крупнейшим немецким госпитальным центром и городом огромной исторической ценности, а военного производства там практически не было, так что, по их нехитрым соображениям, там им было бы спокойнее.
