Александр Бушков - Планета призраков
Не ограничиваясь изящной словесностью, Хойл собрал группу ученых и выпустил несколько книг, ставших форменным смертным приговором дарвинизму. Он, правда, никоим образом не собирался «подтверждать Библию» – считал, что жизнь занесена на Землю из космоса. Но это уже второстепенная деталь. Главное, группа серьезных ученых убедительно доказала, что дарвиновская теория эволюции…
Между прочим, существуют еще и расчеты известного российского ученого, одного из основателей советской биофизической школы, профессора МГУ Л. Блюменфельда, которые доказывают: вероятность случайного появления на свет молекулы ДНК за все время существования Земли равна десяти в минус восьмисотой степени…
Непонятно? Можно объяснить доходчиво: чтобы за четыре с половиной миллиарда лет увенчалась успехом одна попытка Природы случайно сложить молекулу ДНК, подобные попытки должны происходить на планетах, количество которых выражается единицей с восемьсот одним нулем. Для пущей наглядности я это число приведу.
1000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000 000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000.
Прониклись? Я с уважением отношусь к математике и вам советую. Именно таков должен быть минимум планет, на которых четыре с половиной миллиарда лет Природа вела бы пробы. Иначе, с точки зрения теории вероятности, «случайное» возникновение жизни на Земле – совершеннейшая нереальность.
Горький юмор ситуации в том, что такого количества планет во Вселенной просто-напросто не может оказаться. Крохотулек-атомов (я надеюсь, мой читатель достаточно умен, чтобы легко представить разницу в размерах меж атомом и планетой) в нашей Вселенной… в десять ра з меньше!
Вот так-то. Дарвиновское отвлеченное умствование без опоры на какие бы то ни было доказательства годилось исключительно для девятнадцатого века. С развитием точных наук теория эволюции напоминает фарфоровую миску, на которую с приличной высоты обрушилась пудовая гиря.
Пример из биологии. В клетках животных и растений содержится белок под названием гистон, играющий особенно важную роль в жизнедеятельности клетки. Если допустить, что виды животных эволюционируют по Дарвину, автоматически следует, что эволюционировать должен и гистон – у «старого» вида он одного состава, у «нового» должен стать уже другим.
Так вот, подсчитано: гистон эволюционирует настолько медленно, что для полного «перерождения» лишь одной входящей в его состав аминокислоты потребовался бы триллион лет – то есть время, превосходящее возраст не только Земли и Солнечной системы, но и всей Вселенной. К слову, таких аминокислот в гистоне сто две. Вывод прежний: и «случайное» возникновение жизни, и «эволюция» – чушь собачья…
И, наконец, проблема констант.
Константа, в переводе с латинского «постоянная», – это некое «техническое задание» для того или иного параметра земной природы. К этому понятию относится масса явлений – от количества кислорода в атмосфере до температуры. Так вот, на Земле создалось прямо-таки уникальное сочетание уникальных параметров… Будь хотя бы один из доброй дюжины иным – жизнь никогда не возникла бы. Вот и выходит, что наш мир словно нарочно, без тени случайности создан так, чтобы в нем мог обитать человек вкупе со всеми прочими живыми существами.
Атом, вульгарно выражаясь, состоит из протона и электрона. Протон тяжелее электрона в 1 836 раз. Будь соотношение масс протона и электрона хоть чуточку другим, ни молекулы, ни атомы вообще не могли бы образоваться.
Если бы масса электрона была выше всего на одну десятую процента, время горения звезд невероятно сократилось бы, и жизнь просто не успела бы возникнуть.
Внутри звезд происходят ядерные реакции. Ключевую роль в них играет дейтерий. Если бы энергия связи частиц в ядре дейтерия была бы всего на две сотых процента ниже, звезды вообще не существовали бы.
У силы всемирного тяготения есть своя постоянная величина, так называемая гравитационная константа. Будь она самую чуточку больше, Вселенная очень быстро перестала бы существовать, «схлопнувшись»…
Будь Земля ближе к Солнцу, не началась бы конденсация воды и не возникли бы океаны. Будь Земля дальше – ее полностью покрыли бы ледники, что, безусловно, не способствовало бы появлению жизни (разве что какой-нибудь экзотической ее формы, знакомой по фантастическим романам).
Скорость вращения Земли опять-таки словно специально придумана для спокойного развития жизни. Будь она чуточку пониже – Землю сбросило бы на Солнце, будь чуточку повыше – планета унеслась бы с орбиты и вообще из Солнечной системы.
Процент кислорода в земной атмосфере опять-таки по какой-то странной «случайности» подгадан под жизнь на Земле. Будь он пониже, горение чего бы то ни было оказалось бы полностью невозможно. Неразумный животный и растительный мир от этого не пропали бы, а вот человек разумный, чья цивилизация держится исключительно на реакции горения в разных ее видах, существовать бы не смог. Будь процент кислорода повыше, опять не слава богу: даже насквозь мокрая деревяшка от малейшей искры вспыхивала бы, как порох, что опять-таки не прибавило бы стабильности и безопасности нашей цивилизации.
Между прочим, именно такой процент кислорода, какой сейчас имеется в земной атмосфере, зависит от массы самых разных параметров, и то, что они «сплелись» в один клубок, – еще одно настоящее чудо …
Жизнь (в том числе и наша с вами) – это непрерывные биологические реакции, от рождения и до смерти происходящие в нашем организме. Регулируют эти реакции (дыхание, пищеварение, обмен веществ) особые соединения, ферменты. Эти ферменты могут существовать только в узком интервале температур – от тридцати до сорока градусов по Цельсию выше нуля. Если температура ниже – ферменты просто не работают. Выше – еще и необратимо разрушаются.
И этих констант – многие десятки. Наука не в состоянии объяснить, почему они носят именно такие характеристики – и почему вообще сложился этот уникальный набор, обеспечивший жизнь на Земле. А потому британский физик П. Дэвич (вроде бы очередной атеист) в совершеннейшей растерянности сказал когда-то: «Если бы мы случайно подбирали физические константы, то убедились бы, что во всех сделанных нами Вселенных не могла бы возникнуть жизнь. Она могла бы возникнуть только при том уникальном сочетании физических параметров, которое мы имеем. Возникает ощущение, что Вселенная специально мастерилась под людей».
Как видим, Дарвин со товарищи определенно поторопились поставить во главу угла эту свою полумистическую Природу. Все гораздо сложнее, и чье-то творческое начало определенно в нашем мире присутствует…
Вернемся теперь из нашего времени, когда теория Дарвина давным-давно стала выглядеть очередным бесплодным умствованием, в те годы, когда Дарвин был еще живехонек и полон сил и после триумфального успеха «Происхождения видов» собирался поразить мир новыми откровениями…
Через десять лет после «Происхождения видов» он выпустил новую книгу, «Происхождение человека», где повторял свои любимые теории, не утруждаясь доказательствами. Теперь, как легко догадаться, он и человека пристегнул к теории эволюции. Жила-была первобытная обезьяна, которая однажды слезла с дерева… н у, вы помните. Некий «древний член человекообразной подгруппы», по формулировке Дарвина, стал обитать уже на земле, потому что ему, изволите ли видеть, было «выгодно» стать двуногим и двуруким: «Им становилось гораздо удобнее защищаться камнями и дубинами, нападать на свою добычу и другими способами добывать себе пищу». Свободные руки стали «упражняться» в метании камней – и постепенно превратились в человеческие. Зубы перестали быть оружием, а потому уменьшились. И так далее.
Как легко догадаться, Богу тут снова не оставалось места. Человека создала из неведомой древней обезьяны та же загадочная Природа…
На сей раз никаких доказательств не было приведено вообще. В «Происхождении видов» еще имелось кое-что, с некоторой натяжкой способное сойти за доказательства, а вот в «Происхождении человека» не было и тени каких бы то ни было доказательств. И немудрено: тогдашняя наука ничего не знала о «предках человека», не располагала ни единой косточкой…
А потому Дарвину оставалось одно: бить на эмоции. По своему обыкновению плести красивые словеса, то и дело напоминая, что он «уверен» в своей правоте и «наука будущего» его смелые идеи непременно подтвердит.
