Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.
Частные постановления в новеллах по отношению к военным участкам заключаются в следующем:
1. Стратиотам воспрещается продавать имущество, с которого они несут военную службу. Военный участок обязательно переходит от отца к сыну с одинаковым обязательством военной службы. В случае дележа участка между несколькими сонаследниками они обязаны вскладчину нести с него службу.
2. Частная собственность стратиота, внесенная в военные писцовые книги, разделяет судьбу военно-податного надела, т. е. не подлежит отчуждению.
3. От покупки военных участков и права наследования в них устраняются знатные или чиновные лица, митрополит, епископ, монастырь, богоугодные учреждения и т. д.
4. Признается, однако, право сорокалетней давности. Военный участок теряет свой военно-податной характер, если кто докажет, что владел им 40 лет по частному праву. В таком виде организованы были военно-податные участки в фемах, и эта организация поддерживалась обычаем и законом до конца XI в. Для изучающего вопрос о военном устройстве в Византии особенное значение должно иметь то наблюдение, что правительство одинаковыми мерами защищает крестьянское и военное землевладение, в том и другом случае на страже целости и неотчуждаемости участков ставя само сельское население и его хозяйственные интересы. Не менее важным моментом оказывается и тот, что военное дело поставлено было в тесную зависимость от владения землей, и что средства к защите государства черпались из экономической организации крестьянского хозяйства. Путем продолжительных опытов и смены различных систем византийское правительство пришло к разрешению одного из капитальных вопросов государственной жизни. Что та система, которая нашла себе применение в фемном устройстве, была наилучшая для своего времени, это доказывается как живучестью ее, так и военным могуществом Византии и успехами в борьбе с арабами и болгарами в VII, VIII и IX вв.
Перейти от системы найма иностранных отрядов к национальному войску не удалось византийскому правительству ни в V, ни в VI в. господствующей в отмеченный период системой были федераты. Последний случай найма в военную службу большого чужеземного отряда относится к царствованию Тиверия II (578–582). Этот отряд в 15000 человек46 поставлен был под начальство Маврикия, комита федератов, впоследствии провозглашенного царем. Но уже к тому времени признаки новых взглядов обнаруживаются в единичных попытках реформировать военное дело у Юстиниана I. По крайней мере, к подобному заключению приводит рассмотрение мероприятий его по организации Армении, в которых есть два пункта, несомненно подготовлявшие фемную организацию: привлечение к военной службе туземцев и устранение существовавшего доселе строя47. Введение фемного устройства зависело от обстоятельств; как мы видели выше, для этого нужны были свободные. земли и рабочие руки. Земель несомненно было много, но население весьма редко. Система колонизации пустопорожних земель была, по-видимому, одним из главных ресурсов при проведении фемного устройства. Армяне и славяне значительно усилили население восточных провинций и способствовали утверждению новой организации военного дела.
Раскрыть историю фемного устройства в Византии — значит выяснить меры правительства по отношению к землевладению и к устройству крестьянского населения. И в дальнейших стадиях своего развития судьба этого устройства зависела от финансовых и экономических воззрений византийского правительства.
Первое официальное упоминание о фемах имеется от 687 г. в письме Юстиниана II к папе Иоанну48, причем как старшие по происхождению фемы названы: Опсикий, Анатолика, Фракисийская, Армениак (ранее 665 г.), Кивиррэот. С течением времени количество фем возрастает, причем старые фемы, в особенности Опсикий и Анатолика, раздробляются на меньшие подразделения и возникают новые. В пору полного развития фемного устройства в Азии было 14, в Европе- 12 фем. Чтобы выяснить первоначальный смысл фемы и мотивы происхождения фемного устройства, необходимо держаться тех известий, которые касаются первых фем и не относятся к фемам позднейшего образования при императорах-иконоборцах и далее. Замечено прежде всего исследователями, что первые фемы имеют не географические наименования, каковы фемы образования позднейших периодов; не говорится о феме Армения, Анатолия, Кивира и проч., но Армениак, Анатолика, Кивиррэот, Опсикий и проч., т. е. основной мотив названия не в географической номенклатуре, а в характере населения49. Точно так же на основании официальных актов конца VII в., именно подписей на актах шестого и пято-шестого собора, утверждается, что вначале фема была исключительно военной организацией, и что при первоначальном введении этой организации гражданское управление провинций оставалось неизменным, лишь со времени Льва Исавра происходит крутой поворот в сторону усиления власти стратига фемы на счет гражданской администрации провинций.
Различая в феме два элемента: военный, как место расположения дивизии или корпуса, и гражданский, как административный округ, в который входят жители городов и деревень, управляемые своими гражданскими чинами, мы не должны, однако, терять из виду, что оба эти элемента уже в VIII в. сливаются, т. е. что фема-гражданский округ поглощает фему-дивизию, что вторая растворяется в первой. Таким образом, если в период своего полного развития фемное устройство является характерным выражением административного, земельного и финансового устройства Византийского государства, то мы неизбежно возвратимся к нему еще не раз, в особенности когда будем говорить о внутреннем устройстве империи.
Приведенные выше факты и сделанные из них выводы позволяют приходить к заключению, что не усиление власти начальствующих военными отрядами в провинциях составляет цель и содержание фемного устройства. С одной стороны, система фем спасла империю от неминуемой гибели и дала ей возможность выдержать сильный натиск со стороны внешних врагов; с другой — в смысле эволюции военных учреждений она заменяет систему наемных отрядов и национализирует имперское войско.
Глава VIII
Арабы, Магомет
Во все время существования империи ни одному народу не пришлось играть такой роли в истории Византии, как арабам. Не только как носители военного и завоевательного принципа, но и как основатели нового культа, арабы слишком глубоко затронули самые основы Византийской империи, поколебали ее устои и не раз угрожали самому существованию государства.
Как религия, выросшая на почве исторической эволюции и отвечавшая религиозным и культурным потребностям своего времени, мусульманство имело громадное влияние на судьбу самого православного христианского мира, т к. распространилось по тем областям, которые искони были христианскими и составляли достояние патриархатов Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского. Усилившись главным образом на счет областей, отнятых от империи, арабы составили громадную политическую и военную силу, которая приобрела мировое значение посредством развития флота, торговли и широкого распространения научных и художественных занятий. Византийская империя, и без того заявлявшая определенно выраженное стремление ограничивать местные провинциальные тяготения и все направлять в пользу Константинополя и пришедшая уже к возвышению кафедры константинопольского патриарха над другими восточными патриархатами, с потерей обширных провинций на Востоке быстро приближается к полному осуществлению заложенного в ней принципа византинизма, который направляется к преобладанию эллинской народности над всеми другими.
Никому, конечно, не могло казаться возможным, чтобы за пределами империи в VII в. образовалась новая культурная сила, которая обладала бы таким избытком духовных и материальных средств, каким заявило себя мусульманство уже в первой половине VIII в. По-видимому, византийские государственные люди более считались с тем народом, который в VII в. занял почти весь Балканский полуостров и большими массами колонизовал Малую Азию. В самом деле, славянам, которые заняли культурные области в Европе и распространились до Адриатического моря и Архипелага, открывалась в VII в. безграничная историческая перспектива. Отдельные колонии их выдвигаются в соседство с германцами, итальянцами, греками и на Востоке в значительных массах поселяются в Малой Азии; местные элементы, встреченные в занятых ими местах, не были так плотны, чтобы угрожать их благополучию. Но славянам не удалось создать политического и этнографического центра; не оказалось у них такого вождя, который соединил бы разрозненные племена, находившиеся в подчинении своих родовых старшин, в одно целое и дал бы им определенную задачу как цель их деятельности. Вследствие этого историческое воспитание славянского племени значительно замедлилось и в дальнейшем встретило такие препятствия, каких не было в VII в
