Денис Абсентис - Христианство и спорынья
Но почему для Кальвина Сервет стал злостным врагом христианства номер один? Какие именно «бредовые измышления» угораздило Сервета сообщить Кальвину в своем письме? Как и в случае с Джордано Бруно, мнения разделились — атеисты считают, что Сервета сожгли «за науку», а христиане — за ересь. Но если в случае с Бруно больше правы христиане, что, конечно, ни разу их не оправдывает, то в случае с Серветом, видимо, правы и те и другие. Правда, и христиане до сих пор не понимают, в чем былаистинная ересь Сервета.
Испанский ученый Мигель Сервет родился в 1509 году в Наварре. Благодаря своим блестящим способностям, он уже в 14 лет получил место секретаря у духовника императора Карла V. Сервет получил великолепное образование и хорошо знал право, медицину, теологию, математику, географию. Как и Бруно, он писал сочинения, которые вполне могли рассматриваться церковниками, как ересь. Уже в первом своем сочинении (De trinitatis erroribus, 1531), написанном с позиций пантеизма, Сервет критиковал догмат о троичности Бога (христиане, поклоняющиеся Троице — трехбожники), в Христе видел лишь человека, а Святой Дух рассматривал как символ. Вроде уже достаточно для казни? Но из 30 пунктов ереси, инкриминированных Сервету, в результате осталось только два. И это не смотря на то, что Сервет и хотел бы оказаться еретиком. Здесь нет противоречия — Сервет ссылался на обычай древней церкви, которая не уничтожала, а лишь изгоняла еретиков. Это правило потом спасет Галилея. Но не Сервета — против него выдвинули новый обвинительный акт, где Сервет признавался уже не еретиком, а богохульником и мятежником и подлежал смерти в соответствии с законодательством Грациана и Феодосия. Но его все равно сожгли как еретика. Кальвин на самом деле хотел, чтобы Сервету просто отрубили голову, поскольку хотел представить дело гражданским, а не религиозным, и как раз такой вид казни использовался в случае гражданских преступлений. У Кальвина не получилось, о чем он очень сожалел в своем письме к Фарелу. Так что же так хотел скрыть Святой Отец? Хотел настолько, что «несгибаемый реформатор» в деле Сервета пошел даже на сотрудничество с папской Инквизицией.
Поскольку это тот редкий случай, когда ни спорынья, ни ведьмы, ни даже Священный Каннибализм (хотя как сказать) к казни отношения не имели, я не буду подробно на этом останавливаться, отмечу только, что, на мой взгляд, суть заключалась именно в открытии кровообращения, но дело было не в «чистой науке» и «церковниках-мракобесах», как кажется атеистам, проблема была вполне теологической. Открытие Сервета покушалось на самые основы Церкви, что Сервет, видимо, до конца сам не осознавал. Сервет утверждал, что кровь идет от сердца и совершает длинный и удивительный путь вокруг всего тела. Это открытие его и погубило. Открытие кровообращения могло поставить под сомнение самую древнюю церковную ложь — то что Христос был уже мертв на своем кресте, когда Лонгин проткнул его копьем, и Церкви бы пришлось выкручиваться, объясняя, как это при остановившемся сердце кровь умудрилась «истечь», да так бурно, что забрызгала глаза самого Лонгина и сотник «прозрел» (подслеповатый римский военачальник, командир сотни солдат — это такой христианский прикол). А если сердце еще билось, тогда кровь пойти могла, но получалось, что один из самых чтимых христианских святых убил христианского Бога. Это, кстати, не Сервет придумал, еще во втором веке Цельс издевался над тем, что из мертвых кровь не течет, но те книжки цельсовские богомерзкие пожгли уже, забылось, а тут этот испанский умник со своим кровообращением. Это бы христиане не пережили, думал Кальвин. Зря, кстати, — христиане и не задумываются о таких деталях. Сейчас же открытие Сервета никого никак не напрягает. Это вроде приснопамятного письма 1857 года киевского митрополита Филарета обер-прокурору Святейшего Синода А.П. Толстому: «Последствия перевода Священного Писания на русский язык будут прискорбнейшими для матери нашей православной церкви… Тогда весь православный народ перестанет посещать храмы божии». Тоже недооценивалась Истинная Вера, не позволяющая сомнений. Теперь некоторые христиане, признавая, что Лонгин убил Христа, объясняют это тем, что сотник «избавил Его от страданий» (страдающий всесильный Бог — это тоже такой христианский прикол). Эх, прав был Лютер «Тот, кто хочет быть христианином, должен выдрать глаза у своего разума!» Ну да я отвлекся…
Суд протестантской Женевы приговорил Сервета в 1553 году к самой мучительной из всех казней — смерти на костре при малом огне. Вместе со свободолюбивым мыслителем по приговору суда огню были предана и его книга, чтобы дать предостерегающий пример всем другим, кто решится высказать мнение, противоречащее взглядам Кальвина. Сервета привязали к столбу железной цепью, а на голову надели обсыпанный серой дубовый венок, на грудь повесили его книгу (в которой он описывал открытие кровообращения) и зажгли костер. Дрова, в полном соответствии с неосуществленным приговором папской Инквизиции, были сырые, и Сервет поджаривался более двух часов. Об этой казни даже Энгельс писал: «Протестанты перещеголяли католиков в преследовании свободного изучения природы. Кальвин сжег Сервета, когда тот вплотную подошел к открытию кровообращения, и при этом заставил жарить его живым два часа; инквизиция по крайней мере удовольствовалась тем, что просто сожгла Джордано Бруно». Правда реальной подоплеки казни отец коммунизма не понял.
«Итак, еретика заставили замолчать, но какой ценой! В течение более трех веков дым и огонь, поднимавшиеся над телом Сервета, отбрасывают мрачный свет на личность Кальвина»1. А тогда даже в протестантском мире современники на это событие отреагировали неоднозначно. Довольно резко отозвался Себастьян Кастеллио. В свою защиту Кальвину пришлось написать сочинение «Defensio orthodoxae fidei de sacra Trinitate contra prodigiosos errores M. Serveti» (Защита правой веры во святую Троицу против чудовищных заблуждений М. Сервета, 1554), прикрывая от недогадливых (и не догадавшихся до сих пор) истинные причины казни.
С выступлениями против себя Кальвин разобрался быстро (особенно известна ночная стычка 16 мая 1555 г.) и вскоре после этого события самые рьяные противники кальвинистов были казнены или бежали из города. Оппозиция была разгромлена и Кальвин мог со спокойным сердцем вернуться к более привычным повседневным занятиям — сожжениям ведьм.
Мечущийся между католичеством и кальвинизмом демонолог Жан Боден лицемерно и цинично писал о сожжениях: «Кара, которой мы подвергаем ведьм, поджаривая и сжигая их на медленном огне, на самом деле не так уж велика, ибо не идет ни в какое сравнение с истязаниями, которые они по воле сатаны переносят на этом свете — не говоря уже о вечных муках, ожидающих их в аду. Земной огонь не может жечь ведьм больше часа». Только один час? Боден забыл, это такое «малое наказание» христиан больше устраивать не могло, и началось это с Кальвина, который уже превзошел эти «ограничения» демонолога. В наличии же человеческого материала для сожжений недостатка никогда не было — все «ведьмы» рано или поздно признавались. «Мне часто приходило в голову, что все мы до сих пор не стали колдунами только потому, что нас всех не пытали», — писал прозревший Фридрих фон Шпее. Но остальные палачи считали по другому: если кто-то лишался под пытками чувств, это значило, что они были усыплены дьяволом, решившим спасти их от допроса, а если же кто-то под пытками умирал или совершал от отчаяния самоубийство, то считалось, что судопроизводство все равно не причем, а жизнь у обвиняемых жертв отбирал все тот же сатана. В Швейцарии с начала XVI до середины XVII века было уничтожено ведьм в два раза больше, чем за тот же период в католических Испании и Италии вместе взятых.
2О Лютере я знал, что однажды он запустил чернильницей в черта. История с чертом меня интриговала, все же остальное было пресно и скучно.
Эрих ГоллербахЕще более одиозным деятелем реформации был Мартин Лютер (1483–1546 гг.). В 1507 году он, монах-августинец, стал священником. В 1511 году, после возвращения из Рима, куда он был послан с поручением, Лютер резко выступил против торговли индульгенциями, которую развернул папа Лев X. Будущий Великий Реформатор почувствовал себя Христом, изгоняющим торговцев из Храма. Папе это, естественно, не понравилось, и Лютер 3 января 1521 года был папской буллой отлучен от церкви. Тут Отец Реформации торжественно сжег буллу перед воротами Виттенберга и показал свой кроткий нрав. «Подобно тому, как сжигают мои труды в Риме, я предаю огню буллы и декреталии этого князя тьмы и заклинаю всех людей прийти мне на помощь, чтобы бросить в тот же костер Льва Х и его апостольский трон со всеми кардиналами святой коллегии, — бушевал Лютер перед народной толпой, — но я всуну руку в горло этих дьяволов, переломаю им зубы и буду исповедовать учение божье». Он страстно хотел общаться с Богом прямо, без посредников, пусть хоть им будет сам Папа. Общаться с Богом тогда было не сложно — при соответствующей галлюциногенной диете в те века это удавалось многим.
