Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом - Бондаренко Григорий Владимирович
Отец Василий Иванов рассказал нам, что его деда очень уважали местные евреи и ценили как отличного закройщика сапог. По всей видимости, их приводило в восхищение, что старообрядец достиг таких высот в «их» профессии: сапожниками в черте оседлости были в основном евреи. Как мы уже говорили выше, евреи часто помогали старообрядцам в строительстве храмов. К примеру, Ицк (Ицик, Исаак) Зельберштейн принимал участие в строительстве старообрядческой церкви в бессарабском городе Кагуле. По сведениям молдавского историка Евгения Брика, старообрядцы города Теленешть состояли в добрых отношениях со своими соседями-евреями и в послевоенное время не дали застроить местное еврейское кладбище. В Кишиневе, по свидетельству С. Придорожного, выходцы из Куничи по фамилии Горлыкины сдавали в аренду домá евреям. Он же сообщил нам о том, что сефард по фамилии Кохен выстроил молитвенный дом на улице Генерала Авереску (вероятно, информант имел в виду современную Измаильскую улицу, которая при румынах носила имя маршала Авереску) на земле, которую он выкупил или арендовал у местных старообрядцев.
Крайне интересным местом еврейско-старообрядческих контактов был молдавский город Оргеев, где проживали евреи и староверы-липоване. Еще в румынские времена липоване часто работали на еврейских предприятиях, мелких фабриках и лавках. По этой причине практически все местные липоване до войны прекрасно говорили на разговорном идише. В. Дымшиц в 1990‐е годы общался с одним пожилым старообрядцем Оргеева, который когда-то работал приказчиком в еврейской лавке, – и тот прекрасно говорил на идише.
В БЕЛАРУСИ
По оценкам белорусского социолога Виктора Кириенко, среди жителей белорусских губерний в 1897 году иудеев было 11%, а старообрядцев – 2,2%, то есть в пять раз меньше. Однако необходимо помнить, что евреи жили в основном в городах и местечках, тогда как старообрядцы относились преимущественно к сельскому населению. Процитируем фундаментальное исследование «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества» под редакцией П. П. Семенова (том IX, 1904):
Подъезжая со взгорья к какому-нибудь белорусскому местечку или к уездному городку, путник видит одну и ту же картину: куча разбросанных по кривым улицам, а иногда и вовсе без улиц жалких домишек, покосившихся, грязных, без дворов и хозяйственных строений. Это дома еврейской бедноты… Однако при самом въезде в городок иногда можно встретить подряд несколько домов, представляющих собою контраст с общим видом местечка и даже контраст с преобладающим типом построек. Большая деревянная изба срублена по-великорусски с косящатыми окнами, украшенными резьбой великорусских образцов; высокий тесовый забор окружает весь двор; ворота и калитка облицованы затейливой резьбой; на воротах восьмиконечный крест. За забором виднеются хозяйственные постройки, амбары, сараи, столь же основательно сделанные. Неизменная принадлежность двора – колодец. Двор усыпан песком, кругом чистота, необычная для коренных жителей края; за двором виднеется фруктовый сад. Это – жилище великорусса-старообрядца. Богатый старообрядец устраивает свой дом на русский купеческий лад.
Неудивительно, что при таком тесном сосуществовании евреи и старообрядцы часто вступали в экономические и торговые контакты. По мнению В. Кириенко, евреи традиционно занимались мелкой розничной торговлей. В отличие от них, старообрядцы занимались преимущественно оптовой торговлей; кроме того, они совмещали торговую деятельность с промышленно-производственной. По сведениям белорусского историка Андрея Горбацкого, в XIX веке купцы-старообрядцы из Ветки расширили масштабы торговли зерном, солью и лесом. Пшеницу они закупали в южных губерниях, затем зерно доставлялось вверх по Днепру, в Могилев и Шклов. Привезенное таким образом зерно потом продавалось местным купцам-евреям в Горецкий, Сенненский, Оршанский уезды Могилевской губернии, а также в соседние Витебскую и Смоленскую губернии.
Снова обратимся к «Полному географическому описанию нашего Отечества»:
Из старообрядцев выходят очень дельные торговцы, иногда весьма богатые, и ремесленники; многие занимаются подрядами… По сравнению с торговцем и ремесленником-евреем старообрядец отличается гордостью и недоступностью. Он не продаст гнилой товар за свежий по дорогой цене и, раз назначив цену на товар, неохотно ее сбавляет, старообрядец-торговец столь же неохотно открывает мелкий кредит. Во всех этих отношениях еврей податливее. Впрочем, несмотря на конкуренцию евреев, старообрядцы очень хорошо устраивают торговые и ремесленные дела.
Тесно соседствовали евреи и старообрядцы в Гомеле. В районе Монастырёк, получившем свое название от основанного там старообрядцами скита, в конце XIX – начале XX века евреем Левитиным (Левитаном) был построен лесопильный завод. Его работниками были в основном местные старообрядцы, а вот более сложные задачи – работы на пилорамах – выполняли нанятые Левитиным специалисты из семьи Гейшторов. По сведениям белорусского историка Александра Рогалева, много евреев и старообрядцев жило также и на Песковатой улице (современная улица Белорусская). На ней находилось множество мелких еврейских лавок; местные евреи выполняли неотложные хозяйственные работы, паяли и лудили. Кроме того, они изготавливали леденцы и собирали старье, за что их в городе именовали «корявочниками» – сборщиками и скупщиками тряпья и утиля. М. Кочергина отметила, насколько разной была реакция еврейского и старообрядческого населения на германскую оккупацию Гомельщины в Первую мировую войну: если евреи возобновили торговлю и стали активно выезжать за границу, то старообрядцы из чувства патриотизма этого не делали.
Отец Андрей Марченко из Кемерова (РДЦ) сообщил нам историю о том, как в 1920‐е годы в Гомеле местный цадик (староста иудейской общины) спас жизнь старообрядческому священнослужителю – архимандриту Серафиму (Третьякову). Согласно устным источникам, красноармейцы без суда повесили его на дереве, однако веревка оборвалась. Посмеявшись над полуживым священником, они бросили его умирать, но цадик забрал его к себе домой и выходил. Письменного подтверждения этой истории нет.
А. Х. Овчинникова, родившаяся в смешанной еврейско-старообрядческой семье, рассказала нам о том, что в Гомеле в районе современных улиц Энгельса, Льва Толстого, Белорусской и части Быховской изначально, в XVIII веке, жили старообрядцы. С XIX века они стали продавать свои земли евреям, в результате чего в этой части города сформировался смешанный еврейско-старообрядческий район. Аза Хаимовна вспоминала, что в голодные послевоенные годы евреи жили очень плохо, в то время как у старообрядцев дела шли получше. Они часто делились едой со своими еврейскими соседями; особенно тепло Аза Хаимовна вспоминала семью Ковалевых, которые пекли хлеб, отжимали масло – и отдавали его Азе с просьбой накормить других детей вне зависимости от их национальности. По сообщению Р. Рогинского, одна из местных пожилых старообрядок говорила ему, что гомельские старообрядцы и евреи жили рядом, их дети играли друг с другом. Информантка признавалась: «Я работала раньше с одними евреями, так мне с ними лучше, чем с русскими, было».
Другим местом еврейско-старообрядческих контактов был город (до 1925 года местечко) Ветка под Гомелем. Изначально основанное старообрядцами, к концу XIX века местечко значительно изменилось: согласно переписи 1897 года, из 7204 его жителей 24,4% были старообрядцами и 51,7% – иудеями. Местные старообрядцы занимались в основном строительством; те, что побогаче, – сплавом дров. Другим их бизнесом была торговля солью и зерном. Главным же занятием евреев была мелкая торговля; кроме того, они скупали в деревнях волокно и перепродавали его крупным старообрядческим предпринимателям. Письмо, которое Министерство внутренних дел разослало всем губернаторам в 1870 году, указывало, что «в экономическом отношении, занимаясь преимущественно ремеслами и разнородными промыслами, старообрядцы парализуют вредное влияние этим еврейского населения». Дома местных староверов, по сведениям историка Хаима Бейлькина, по сравнению с еврейскими были более крупными, со светлыми и просторными комнатами, с тремя – пятью окнами, выходящими на улицу.
