Елена Чиркова - Анатомия финансового пузыря
Но на этот раз все самое интересное начинает разворачиваться на латиноамериканском фронте. В первые два десятилетия XIX века в Центральной Америке и северной части Южной в результате освободительных войн под руководством Симона Боливара целый ряд государств вышли из колониальной системы Испании и стали независимыми – это Венесуэла, Гаити, а также Большая Колумбия, объединявшая территории нынешних Боливии, Колумбии, Панамы и Эквадора. В 1811 году независимость провозгласил Парагвай, в 1812-м ее получила Бразилия, в 1816 году самостоятельной стала Аргентина, в 1821-м – Чили и Перу, а в 1828-м – Уругвай, который отделялся уже от Бразилии, а не от Испании или Португалии. В 1825 году эти страны были признаны Англией как самостоятельные государства. Как утверждают историки, это было сделано в ответ на оккупацию Францией Испании – для ослабления последней.
В 1822 году Колумбия решает разместить займ этой страны на 2 млн фунтов. Срок обращения – 22 года. Купонный доход по этому займу – 6% годовых. В Англии официально запрещено размещать долговые бумаги с купонным доходом выше чем 5%, но этот запрет обходят. Выпуск официально размещается в Париже, а фактически – в Лондоне. Цена размещения – 84% от номинала. Возможна рассрочка, а те, кто платит сразу, получают еще большую скидку к номиналу. Организаторы выпуска уверяют инвесторов, что выплаты по займу обеспечены государственной монополией на колумбийском табачном рынке, доходами от золотых, серебряных и соляных шахт, «которые вскоре будут запущены на полную мощность», и экспортными и импортными пошлинами. У вновь созданного государства нет кредитной истории, но нет и особых долгов (весь долг не превышает 2,5 млн фунтов), а его ресурсная база и в самом деле богатая. Бумаги распродаются на ура, займ переподписан. Размещение происходит в марте 1822 года. «Официальных» торгов в Англии нет, но неофициальные сделки все же идут. Цена бумаг вскоре подскакивает до 92, 95, а затем и 97% от номинала.
Это вдохновляет и другие латиноамериканские страны. Уже через два месяца облигационный займ размером 1 млн фунтов предлагает Чили. Процентная ставка – 6%, цена размещения – 70% номинала. Срок обращения – 20 лет. При этом купить бумаги можно, уплатив 10%-ный первоначальный взнос (правда, действует ограничение на максимальную сумму – 500 фунтов в одни руки). Займ обеспечен секьютиризированными (то есть заложенными) в Банке Англии доходами страны, создается и фонд погашения (по-английски – sinking fund). Займ размещается удачно, бумаги растут в цене до 72% от номинала в первые же часы торгов, а вскоре цена достигает 88%. Следующей на рынок выходит Перу. История примерно та же: 1,2 млн фунтов, купон 6%, 75% от номинала, гарантии, как и у Чили. Спрос на перуанские бумаги так высок, что в день их размещения на бирже случаются беспорядки. Цена подскакивает до 88–90% от номинала[55].
Не полностью оплаченные бумаги, как акции, так и облигации, в то время назывались скрипы (по-английски – scrips, сокращение от subscription – подписка). Скрипы были котируемыми, как и сами облигации. Когда рыночная цена облигаций растет, скажем, с 80 до 84%, те, кто внес первоначальные 10%, или 8 фунтов, могут продать скрип за 12 фунтов. Это 50%-ная доходность за несколько дней. Как мы видим, опять свою роль в раздувании спроса играют выгодные условия рассрочки.
Несмотря на всеобщую эйфорию, самые консервативные газеты высказываются об этих выпусках критично. Они упоминают о том, что Южная Америка слишком далеко от Британии, о ее богатствах известно от предпринимателей и купцов, которые в те годы работали «неофициальными корреспондентами» газет, и из проспектов облигационных выпусков, которые были подготовлены заинтересованными лицами. Южная Америка прошла через жесточайший конфликт, правительства только что созданы, и ни одно из государств не признано Британией [Sinсlair 2004, р. 62]. Отмечают и тот факт, что большая часть валютных доходов – это таможенные пошлины, и морская блокада тут же лишает страну поступлений.
В конце 1821 года в Лондон приезжает его высочество Грегор (как он себя называл), правитель маленького государства территории Пойес на границе с Никарагуа. Его цель – продать права на землю, права на организацию военных форпостов и титулы британской знати и стимулировать эмиграцию в страну. Он обнаруживает, что в Сити повышенным спросом пользуются выпуски иностранных долгов, и тут же решает разместить облигационные ценные бумаги.
Его высочество Грегор заказывает и издает в Лондоне детальный 350-страничный путеводитель о стране в дорогом кожаном переплете, предназначенный и для инвесторов в облигации, и для колонистов. Согласно путеводителю, независимая территория Пойес находится «в Гондурасском заливе, в трех-четырех днях морского пути от Ямайки, в 30 часах езды от британского поселения Белиз на Юкатане и в восьми днях от Нового Орлеана, США» [Sinclair 2004, р. 6]. Реки Пойеса судоходны, а гавань способна принять суда с осадкой 25 футов[56] [Там же, р. 69]. Пойес, как говорят, – «одно из самых здоровых и красивых мест на земле». Климат умеренный, не столь жаркий, как в других местах на тех же широтах, поскольку весь год, за исключением нескольких месяцев, с моря дует легкий бриз. Леса Пойеса обильны, земли богаты минералами, а воды – рыбой. «За один день охоты или рыбной ловли индеец может снабдить свою семью на неделю кабаниной, мясом черепахи, рыбой и устрицами» [Там же, р. 16]. Почва очень плодородная, в год можно снять три урожая кукурузы [Там же, р. 66]. В Пойесе растет дикий хлопок, а хлопок – это востребованный английскими текстильными фабриками товар. Для того чтобы создать хлопковую плантацию, нужно вложить 150 фунтов, при этом уже в первый год они принесут 100 фунтов чистого дохода. Если же взять кредит и вложить только 30 фунтов собственных денег, то, выражаясь современным языком, доходность акционерного капитала возрастет, чистая прибыль на собственный капитал достигнет 40 фунтов в год [Sinclair 2004, р. 1 9–20]. Заработать можно и на торговле красным деревом, которое в Пойесе в 1,5 – 2,5 раза дешевле, чем в соседнем Белизе [Там же, р. 70]. Столица этой страны, город Сент-Джозеф, основана британскими колонистами еще в 1730 году. В городе имеются оперный театр, королевский дворец, кафедральный собор, театр, здание парламента и банк. Все здания построены в стиле барокко. Газетные статьи воспевают прекрасный край, в его честь даже сочиняются песни.
Пойес предлагает облигации сроком на 30 лет с 6%-ным купонным доходом. Цена размещения – 85% от номинала, объем выпуска – 200 тыс. фунтов[57]. Покупать бумаги можно в рассрочку. При подписке уплачивается 15%, остаток – равными долями примерно через три и четыре месяца. Цель займа – финансировать создание новых поселений. Займ обеспечен всеми доходами государства, в частности от продажи земли колонистам. Размещение состоялось 23 октября 1822 года, то есть после успешных размещений Колумбии, Чили и Перу.
Его высочество Грегор успевает вскочить в последний вагон уходящего поезда. Уже в ноябре на рынке возникают сомнения относительно надежности латиноамериканских выпусков. Это связано с тем, что правительство Колумбии делает заявления о том, что оно сомневается в легитимности колумбийского займа, намекая, что его представитель в Лондоне Антонио Зеа превысил полномочия[58]. К тому же Зеа неожиданно умирает. Ползут слухи и том, что столица Перу вновь захвачена испанскими войсками. Озабоченность инвесторов перерастает в панику, которая перекидывается с колумбийского на чилийский и перуанский займы. Пойес это пока не затрагивает. Во-первых, выпуск по объему маленький; во-вторых, он одобрен самим правителем страны; в-третьих, правитель этот сам находится в Англии; в-четвертых, займ не рос в цене и не торговался выше цены размещения. Но к декабрю колумбийский займ падает с 97 до 69% от номинала, а займ Пойеса – до 67%. Ситуацию усугубляет новая война – на этот раз Франция объявляет ее Испании. Это может привести к новой колонизации латиноамериканских стран. Инвесторы несут убытки, некоторые, вложившиеся по-крупному, объявляют себя банкротами.
Однако рынок иностранных долгов на этом не умирает. Ситуация понемногу нормализуется. В 1823 году размещаются облигации Австрии и Португалии, в 1824-м – Бразилии (1,2 млн фунтов), Буэнос-Айреса (1 млн фунтов), Мексики (3,2 млн фунтов), Колумбии (4,3 млн фунтов), а также Греции и Неаполитанского королевства, в 1825 году – Бразилии (2 млн фунтов), Мексики (3,2 млн фунтов), Перу (616 млн фунтов), Центрально-Латиноамериканской конфедерации[59] (163 млн фунтов), а из европейских стран – Дании и Греции. Некоторый толчок рынку дало признание независимости латиноамериканских государств США в 1822-м и Британией в 1825 году.
Общий номинальный размер предложенных к размещению латиноамериканских бумаг в 1822–1825 годах оценивается примерно в 20 млн фунтов, реальные объемы размещения меньше, так как вторые выпуски одной и той же страны обычно подразумевали рефинансирование части первого: кроме того, не все выпуски были полностью размещены – часть осела на «книжках» инвестиционных банков. В любом случае общий объем латиноамериканских бумаг был незначительным по сравнению с размерами долга самой Англии, обращавшегося на рынке.
