Лев Соцков - Секреты польской политики: Сборник документов
4. Послевоенное подразделение Европы на победителей, побежденных и нейтральных.
Эта точка зрения, как я еще помню по моему прежнему пребыванию в наших представительствах в Прибалтике (Рига 1921-23, Гельсингфорс 1924-26), существовала в очень сильной степени, хотя ее не всегда считали правильной (в первую очередь Финляндия). В настоящее время она подверглась значительному изменению, причем не только в правительственных кругах, но и в кругах широкой общественности. В настоящее время многие уже хорошо понимают некоторую случайность того, что одни оказались в лагере «победителей», а другие — «побежденных», понимают также, что международная игра интересов, соперничество и даже случайное стечение обстоятельств в случае какого-нибудь нового мирового конфликта могут сходным образом расколоть весь мир. Все сильнее укрепляется также понимание того, что прежние «нейтральные» могут также оказаться будущими «победителями» или «побежденными». В частности, если дело касается Эстонии, то, судя по разным беседам, которые я вел на эту тему (в особенности среди военных), я имел возможность констатировать: быть может, слишком сильно подчеркивается мнение, что положение Финляндии и Северной Скандинавии хуже и более опасно, в особенности со стороны Востока. Вице-министр иностранных дел Рей, который несколько дней тому назад вернулся из Швеции, говорил мне, например, об опасениях в отношении того, что в случае конфликта Северная Швеция может оказаться оккупированной или Англией, или Россией для того, чтобы не дать Германии возможности черпать оттуда некоторые виды сырья.
5. Существует ли или намечается ли некоторое скандинавско-балтийское сближение.
Пожалуй, на этот вопрос труднее всего ответить. Люди севера (я имею в виду прежде всего балтов, а среди них эстонцев, т. к. скандинавов знаю меньше) в основном «консервативны», недоверчивы и тяжелодумы. Поэтому каждый умственный процесс, если говорить о массе населения, не так быстро выявляется наружу. Наряду с этим они очень самолюбивы и не выносят, когда с нами обращаются «как с младшим братом» (это я имел возможность неоднократно наблюдать, например, в отношении Финляндии). Вероятно, поэтому, по крайней мере если дело касается эстонцев, они первыми не предпримут никаких серьезных шагов, а если бы они даже когда-нибудь что-нибудь предприняли, то под влиянием вышеуказанного самолюбия готовы были бы немедленно от всего отказаться. Среди многих примеров такого рода психологии я хотел бы привести хотя бы последний, когда полуофициальная газета «Уус Эсти» от 27.IV, давая весьма благоприятную оценку коммюнике, изданному по случаю северного съезда в Гельсингфорсе, одновременно категорически оговорилась против того, чтобы подозревать Прибалтийские государства в желании вносить какие бы то ни было предположения относительно их сотрудничества со Скандинавскими государствами. Кроме того, некоторая сдержанность, во всяком случае со стороны Эстонии, объясняется укрепившимся здесь мнением (как я уже указал выше), что в настоящее время в ситуации произошла настолько серьезная перемена, что Северная Скандинавия и Финляндия подвергаются большей опасности, чем Прибалтийские государства. Это находит, между прочим, отражение в той же статье «Уус Эсти». Так представляется положение с точки зрения здешнего участка. Но это только политический участок. Наряду с этим имеется ряд других областей и участков, на которых, в особенности в последнее время, несомненно замечается значительное оживление и усиление взаимных интересов и даже симпатий. К таким участкам я причисляю усиление культурной, хозяйственной, туристской и т. п. связи. Однако во всех этих проявлениях всегда подчеркивается, причем обычно обеими сторонами, их аполитический характер. Такое же положение было во время торжеств, связанных с открытием памятника в Нарве, в которых, как известно, приняли участие многочисленные шведские туристы и шведская делегация с принцем крови во главе. Резюмируя, следует констатировать, исходя из эстонского участия, что, несомненно, произошло некоторое сближение и выявился взаимный интерес, а в понимании некоторых эстонцев — даже общность интересов и нужд и, тем самым, некоторая солидарность на международной арене, но эта солидарность еще очень осторожна, преисполнена взаимной сдержанности и еще весьма далека от какого-либо более глубокого политического сближения. Является ли нынешнее положение началом дальнейшего, все углубляющегося процесса, об этом мне в данный момент, исходя из моего небольшого участка, трудно судить. Однако ввиду того, что такое сближение не противоречит, а, наоборот, соответствует многим все сильнее выявляющимся общим интересам, а также истории этого района, можно предполагать, что дальнейший ход политической игры в Европе может иметь на этот процесс положительное влияние.
Ввиду того, что г-н министр подчеркнул, что Прибалтийские страны представляют для нас не только экономический, но прежде всего и политический интерес, я хотел бы в заключение моего донесения подчеркнуть, что, по моей скромной оценке, наше положение в Прибалтике благодаря нашей политике, к которой здесь относятся со все возрастающим пониманием, за последнее время значительно укрепилось. В этом положении, которое всегда было хорошим, — если говорить о наших испытанных эстонских друзьях, — по мнению этих именно друзей, и притом наиболее авторитетных из них, как, например, президент Пятс, ген. Лайдонер, ген. Бек и многие другие, произошло значительное улучшение на «обоих флангах», т. е. и в Финляндии, и в Латвии. Точно так же на основании эстонских источников можно считать, что значение Польши как элемента стабилизации и мира встречает все лучшую оценку в Скандинавских странах, и прежде всего в Швеции, о которой здесь, естественно, знают больше всего. Последним доказательством этой благоприятной оценки роли Польши и ее внешней политики могут служить речи г.г. ген. Лайдонера и министра Сельтера, текст которых я позволил себе послать г-ну министру при моем донесении о праздновании 2 мая в Эстонии.
Польский посол Харват.
Посылается: в МИД, дир. Кобылянскому,
в посольство в Риге,
'' Стокгольме,
'' Гельсингфорсе,
'' Осло,
'' Копенгагене.
Верно: НАЧ. 4 СЕКТОРА 7 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД
КАПИТАН ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (Фурман)
Сообщение польского посольства в Праге о положении в Чехословакии
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Перевод с польского
Польское посольство в Праге
Копия
О немецком нацменьшинстве в Чехословакии.
22 мая 1937 г. Секретно
Г-ну министру иностранных дел в Варшаве.
Партия судетских немцев в апреле с.г. внесла в парламент проект шести законов, имеющих целью справедливое разрешение национального вопроса в Чехословакии.
Внесение проекта этих законов объясняется следующими причинами. Февральское соглашение правительства с активистскими партиями дало этим партиям базу, на которой они могли опекать дальнейшую деятельность среди немецкого населения в том смысле, что они могли доказать, что, хотя и в скромных размерах, но сумели оказать влияние на правительство и добиться более благоприятного отношения к немцам; в противоположность к ним партия судетских немцев во всей своей акции опирается исключительно на ирредентистских элементов, которые ни в коем случае не смогут привести к улучшению положения немецкого населения до тех пор, пока оно живет в рамках чехословацкой республики. Партия судетских немцев не могла не признать, что февральское соглашение, в случае его соблюдения, должно будет способствовать улучшению положения нацменьшинств, и ее критика была основана исключительно на неверии в добрую волю чехов и в техническую возможность выполнения этого соглашения.
Между тем в течение нескольких месяцев, которые прошли с момента заключения соглашения, оказалось, что правительство действительно проявляет некоторую активность в смысле назначения чиновников немецкой национальности, что, в соединении с хозяйственной помощью, оказанной судетским районам, произвело некоторое впечатление на немецкое население.
При таком положении, а также ввиду предстоящих осенью муницииальных выборов перед партией судетских немцев встала необходимость уточнить свои требования и выставить свою программную платформу, так как одного лозунга «настанет день» уже было недостаточно для привлечения выборных масс, которые могли быть склонны в ожидании этого «дня» ради конкретных выгод пойти на соглашение с чехами.
Партия судетских немцев внесла свои проекты, не имея никакой надежды на их реализацию, однако, представляя их как всецело соответствующие духу чехословацкой конституции, она хотела получить возможность вести свою антигосударственную ирредентистскую агитацию; дело в том, что партия судетских немцев выступает в этих проектах как защитница «подлинного духа» чехословацкой конституции, которому противостоит неправильное законодательство по отношению к нацменьшинствам, дающее чехам возможность насильственно ассимилировать. Борьба за эти законы будет главной темой агитации на предстоящих муниципальных выборах, причем партия судетских немцев будет прежде всего стараться доказать отсутствие доброй воли со стороны чехов по отношению к нацменьшинствам.
