Владимир Кузнечевский - Сталин: как это было? Феномен XX века
Видя засоренность армии троцкистскими кадрами, зная их категорическое неприятие того политического курса, которым он повел страну после смерти Ленина (отказ от генеральной линии на мировую революцию), учитывая их абсолютную бескомпромиссность в этом вопросе, генсек сразу после отхода Ленина от дел, а потом и смерти вождя предпринял колоссальные усилия, чтобы устранить из военной верхушки Троцкого и его верных сторонников — Антонова-Овсеенко (1883—1938), Склянского (1892—1925) и других, и поставил во главе Реввоенсовета Фрунзе (1885—1925), а после его внезапной смерти — выходцев из Первой Конной армии: Ворошилова (1881—1969), Буденного (1883—1973), Щаденко (1885—1953), «подперев» их с партийной стороны Мехлисом (1889—1953), поручив ему курирование военных кадров вначале в должности помощника генсека (1924—1930), а потом — в 1937—1940 годах — начальника Политического управления РККА.
Но в целом это проблемы не решало. Точечные изъятия на самом верху к искомому результату не приводили. Кадры Троцкого и его сторонников на всех этажах военной иерархии в массе своей не разделяли идеологических позиций генсека. А кроме того, зараженные вольницей Гражданской войны командные кадры Красной Армии едва не поголовно презирали выдвиженца генсека — наркома Ворошилова. В результате к началу 30-х годов армия не представляла собой единого организма. Она не была, конечно, тем «стадом», о котором про 1917 год написал Л. Решетников, но и армией в полном смысле этого слова тоже не была. Проблема ее реорганизации в буквальном смысле стучалась в политическую повестку дня. Странно, но большинство авторов сталинианы, в особенности отечественные историки и публицисты, предпочитают писать не об этом, а исключительно только о репрессиях в отношении военных командиров.
В отношении зарубежных исследователей здесь все более или менее поддается объяснению. Корни одностороннего отношения к оценке сталинских репрессий нужно искать не в 30-х годах, а во Второй мировой войне. Если бы Красная Армия практически в одиночку (хотя и с существенной материальной помощью США и Англии) в 1941—1944 годах не одержала победу над вооруженными силами гитлеровской Германии, то, скорее всего, сегодня, если верить Черчиллю издания 1942 года, на политической карте мира существовали бы только три державы-империи — Германия, Япония и Соединенные Штаты Америки. Все остальные государства мира составляли бы объект приложения сил названных трех держав. Нынешние западные политики и идеологи прекрасно это понимают, и потому никогда не смогут простить нам (России) свое унижение перед Гитлером.
Сказать своим народам правду, как она есть, они не могут (хотя в ходе самой войны иногда и говорили), и потому стараются переключить внимание своих соотечественников на темные стороны истории России тех времен. Сталинские кровавые дела 30-х годов для этой цели подходят как нельзя лучше. Вот и топчутся на костях не своих жертв, воспитывают в общественном мнении своих стран негативные эмоции по отношению к России и русским.
Сталинские репрессии в отношении красных командиров — удобный для этого повод. Хотя надо бы, впрочем, заметить, что не из сочувствия к расстрелянным командирам Красной Армии вот уже много десятков лет ведется эта критическая кампания. И репрессированные, и не затронутые «чистками» командиры РККА — они ведь все идеологически выступали в роли потенциальных могильщиков капиталистического Запада. По-видимому, главное тут в другом — через огульную критику существовавшего тогда политического режима в России показать западному обывателю, что гитлеровский режим опрокинули недостойные никакого уважения люди. Показать наглядно, грубо, зримо.
2. О ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ МАСШТАБАХ ВОЕННЫХ РЕПРЕССИЙ
В отношении цифр потерь кадрового состава РККА, в процессе так называемых «сталинских чисток» 1930-х годов, полной ясности нет до сих пор. Более того, существует большая путаница в этом вопросе, в особенности со стороны не столько историков, сколько публицистов. Казалось бы, нужно опираться на документы, но как раз здесь наблюдается большая лакуна. Их не так уж много. Среди главных — дела арестованных тех лет и справка Комиссии Шверника 1964 года. Что касается первых, то сразу следует сказать, что в архивах историкам открыты только протоколы допросов обвиняемых. Сами же уголовные дела историкам до сегодняшнего дня продолжают оставаться недоступными. Да и существовали ли вообще эти «дела» как классические Уголовные? Валентин Лесков, автор книги о Тухачевском{124}, не смог, например, обнаружить в деле Тухачевского и других краскомов постановлений прокуроров на арест.
«Справка Комиссии Президиума ЦК КПСС “О проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами тт. Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям, в измене родине, терроре и военном заговоре”» опубликована полностью{125}. Документ из 135-машинописных страниц оправдывает всех осужденных и подписан председателем Комиссии Н. Шверником и членами Комиссии — А. Шелепиным, 3. Сердюком, Н. Мироновым, Р. Руденко и В. Семичастным.
В публицистике же «гуляют» самые разные цифры. В стремлении эпатировать читателя публицисты нередко действуют по принципу: кто больше?
Так, Л. Млечин пишет о 44 тысячах арестованных командиров, из которых 39 тысяч, пишет он, были расстреляны{126}.
Эмигрировавшие в 1980 году в США бывший научный сотрудник Центрального государственного архива Советской Армии СССР (ЦГАСА) Ю. Геллер и публицист В. Рапопорт утверждают, что «за два года чистки (1937 и 1938) было репрессировано приблизительно 100 тысяч человек»[5].
(Справочно стоит заметить, что на начало 1937 года списочная численность начальствующего состава РККА составляла 142 427 человек.)
Не так уж далеко от публицистов в этом вопросе отстают и профессиональные историки. Так, доктор исторических наук, бывший секретарь ЦК КПСС А.Н. Яковлев незадолго до смерти, в 2005 году, заявил: «Более 70 тысяч командиров Красной Армии было уничтожено Сталиным еще до войны»{127}. Доктор исторических наук, руководитель Центра военной истории Института Российской истории РАН Г.А. Куманев пишет о 50 тысячах репрессированных{128}, академик РАН A.M. Самсонов — о 43 тысячах{129}, Д.А. Волкогонов — о 40 тысячах уничтоженных командиров{130}.
Особняком в этом списке стоит единственное в своем роде, признанное в среде историков фундаментальное исследование О.Ф. Сувенирова, который, опираясь на многолетнюю работу в архивах, сообщил, что в 1937—1938 годах репрессиям (арестам и расстрелам) было подвергнуто 28 685 командиров РККА и 5616 человек из Военно-морского флота и из Военно-воздушных сил, то есть всего 34 301 человек{131}. Но Сувениров подверг исследованию архивные документы только за один год. А репрессии военных командиров начались раньше 1937 года и продолжались вплоть до октября 1941 года (последний расстрел высших командиров РККА был совершен в октябре 1941 года в гг. Куйбышеве, Саратове и Воронеже{132}.
Маршал Г. Жуков в своих мемуарах, не вдаваясь в цифровые выкладки, утверждал, что в 1937—1938 годах Сталин обезглавил армию и деморализовал ее управление{133}. (Истины ради следует заметить, что в последние годы в мемуарах Г.К. Жукова историки все больше отмечают очень много фактических, мягко говоря, неточностей.)
На мой взгляд, при всем недостатке документальной базы по рассматриваемой теме при определении цифр подвергнутых репрессиям краскомов в 1930-е годы следует все же исходить не из оценочных суждений, а из архивных документов. По крайней мере из тех, что имеются. Хотя, следует оговориться, что точных цифр репрессий в среде военных мы, по-видимому, уже не сможем узнать никогда: в Справке Шверника 1964 года, над которой, по заданию Хрущева, несколько лет работали специалисты ЦК КПСС, КГБ СССР и другие эксперты, четко сказано: «В архивных материалах НКВД СССР и Наркомата обороны СССР нет точных статистических данных о числе арестованных военнослужащих за 1937—1938 годы». А репрессии, как уже сказано выше, осуществлялись не только в 1937—1938 годах. Поэтому в Справке подчеркивается, что речь может идти только о «некоторых документах», которые помогают «определить размах репрессий в отношении военнослужащих».
В Российском государственном военном архиве (РГВА) хранится отчет заместителя наркома обороны СССР Е.А. Щаденко маршалу Ворошилову (наркому), датированный апрелем 1940 года, о количестве арестованных и уволенных в 1937— 1939 годах командиров РККА{134}. В отличие от всех пишущих на эту тему справка Щаденко отличается точностью и даже детальностью сведений. Она сообщает обо всех краскомах, покинувших за этот период РККА, а не только об арестованных, то есть и о тех, кто выбыл из списочного состава по причине естественной смерти, болезни, инвалидности, по причине пьянства, хулиганских действий, морального разложения, расхищения имущества, и даже просто из-за подозрения в том, что тот или иной командир мог быть шапочно знаком с заговорщиками. С учетом всех этих категорий причин выбытия из армии картина политических репрессий краскомов существенным образом меняется. Перейдем к цифрам.
