Елена Романенко - Повседневная жизнь русского средневекового монастыря
Далее подходил черед величайшего праздника — Рождества Христова (25 декабря). В последний день перед праздником совершается навечерие Рождества Христова, свидетельствующее об особенной важности наступающего торжества. В навечерие совершаются часы, именуемые Царскими, потому что в древности при этом богослужении пели многолетие царям (Дебольский. Т. 1. С 32). Древний обычай Греческой Церкви был принят и на Руси, в некоторых монастырях многолетие — «Обыденное многолетно» совершалось на Царских часах, в других — в конце, вечерни. Пономарь во время чтения 33-го псалма ставил напротив Царских дверей зажженную свечу По окончании псалма диакон возглашал: «Премудрость». Правый клирос пел: «Достойно есть», левый: «Слава и ныне», «Господи помилуй» (дважды), «Господи благослови». После отпуста левый клирос пел тропарь празднику, правый — кондак, а затем левый — многолетие: «Многолетны устрой Бог благородныя, христолюбивыя, богоизбранныя князья наша многа лета». Затем следовало многолетие митрополиту: «Многолетна устрой, Боже, преосвященного господина нашего митрополита киевского всея Руси на многа лета». И в конце пожелание многолетия звучало в адрес игумена и братии: «Спаси, Христе Боже, преподобного отца нашего (имя), со всею ему о Христе братиею» (Дмитриевский. С. 159).
Царские часы совершаются при открытых Царских вратах, среди храма, перед Евангелием, положенным на аналое, как бы в знамение того, что Спаситель уже не таится, как некогда во мраке вертепа, но сияет всем народам. За час до вечера, то есть около четырех вечера, совершали литургию Василия Великого и вечерню (РНБ. Кир. — Бел. № 60/1137. Л. 59). Столь позднее совершение литургии в сочельник является особенностью древнего монастырского богослужения, в настоящее время литургия так поздно никогда не служится. После литургии и вечерни «на третьем часу ночи», то есть в седьмом часу вечера по нашему исчислению, совершалась трапеза «при свечах» (Волоколамский обиходник. С. 11). Такая трапеза полагалась по монастырскому уставу только в навечерие Рождества и Крещения (Богоявления). Понятно, что любая вечерняя трапеза проходила при свечах. Но это особое указание типикона подчеркивает торжественность обстановки трапезы, во время которой зажигалось, видимо, множество свечей. Поскольку трапеза в монастыре всегда тесным образом связана с богослужением, то подобный характер трапезы имел свой богословский смысл. Тема света буквально пронизывает песнопения Рождественской службы: «Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет разума».
После трапезы братия расходились по кельям. В сам праздник Рождества в Волоколамском монастыре совершалось всенощное бдение: перед чтением Евангелия игумен со всем собором облачался в «большие саженные ризы», а екклесиарх раздавал братии и мирянам свечи. А в Кирилло-Белозерском монастыре служили великую вечерню и в конце девятого часа ночи (около четырех утра) утреню. Молебен и обедню служили в первом часу дня (то есть в шестом-седьмом часу утра по нашему исчислению).
Служба на Богоявление (6 января) совершалась по тому же порядку, как и на Рождество, ибо эти два праздника связаны между собой неразрывно и составляют как бы одно торжество. В стихире службы празднику Крещения Церковь так и говорит: «От Вифлеема на Иордан прейдем» (Дебольский. Кн. 1. С. 58). В древности Богоявление называли еще «праздником светов», «святыми светами» или «просвещением». Если в Рождестве своем Сын Божий явился еще «сокровенно» (слова блаженного Иеронима), то в день Крещения этот Божественный свет стал явленным для всех. Когда Спаситель крестился в водах Иорданских, произошло явление Пресвятой Троицы. «Бог Отец явился из отверзтых небес, гласом свидетельствуя о Христе крестившемся: „Сей есть Сын мой возлюбленный, о нем же благоволих“ (Мф. 3, 17)». И подтверждая глас Бога Отца, явился Дух Святый в виде голубя. Особо торжественно в этот день была явлена Божественная природа Спасителя, «вступившего в свое открытое служение для искупления мира» (Дебольский. Т. 1. С. 54). Поэтому тема света, которая как бы только разгоралась в рождественских песнопениях, в службе празднику Богоявления становится доминантной.
Крещению предшествует празднование Навечерия, именуемое Крещенским сочельником. К литургии звонили за два часа до вечера, то есть около трех часов дня, а к вечерне — за час до вечера (около четырех часов). После литургии и вечерни в храме игумен, облаченный в праздничные ризы, освящал воду. Возложив блюдо с крестом себе на голову, он выходил через северные двери алтаря в храм, впереди шли диаконы со свечами, а позади священники и диаконы без скуфей. Во время освящения воды священники и клиросные монахи стояли с зажженными свечами. После великого освящения воды крест клали рядом с Евангелием на аналое. После целования креста братия причащалась святой воде и вкушала антидор. В Волоколамском монастыре вся братия, освятив воду, направлялась в трапезную. Здесь один священник «знаменовал» монахов крестом, а другой кропил их водой. Затем монахи вкушали антидор (частицы просфоры, из которой на проскомидии вынимается Агнец) и освященную воду, после чего произносился отпуст службы.
Накануне самого праздника в Волоколамском монастыре совершалось всенощное бдение. В Кирилло-Белозерском монастыре утреня начиналась в половине девятого часа ночи (то есть в половине четвертого утра). Подчеркивая богословский смысл праздника, на службе зажигались все светильники. Так, например, в обиходнике Волоколамского монастыря особо оговорено, что на службе Богоявлению в храме должны гореть все паникадила, и не только братия, но и миряне должны стоять с зажженными свечами (Волоколамский обиходник. С. 12).
После всенощной или утрени во втором часу дня (то есть в седьмом-восьмом часу утра по нашему исчислению) братия шествовала Крестным ходом («со кресты») при колокольном звоне, свете светильников и пении праздничных песнопений на Иордан — прорубь на реке, вырубленную крестообразно. Здесь совершалось великое освящение воды в воспоминание Крещения Иисуса Христа «в водах Иорданских». Священник, читая молитву «Велий еси Господи», трижды благословлял воду рукой. У «Иордана» стояли диаконы с тремя зажженными свечами в руках, когда священник говорил прошение: «Сам и ныне владыко освяти воду сию Духом твоим святым и огнем», горящие свечи погружали в воду (Горский. С. 77–78). Это действие символизировало собой нисхождение на воду Святаго Духа, который в день Пятидесятницы сошел на апостолов в виде огненных языков (Одинцов. С. 291–292).
В завершение чина в воду троекратно погружали Крест с молитвой «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» в знак того, что Господь, принимая крещение, трижды погружался в Иордан. Завершая великое освящение воды, пели тропари Кресту. Вернувшись с Иордана в храм, братия во главе с игуменом служили всем собором праздничный молебен. После молебна священник кропил крещенской водой иноков и мирян. Далее следовала обедня, которую совершал игумен с собором. Освященную воду обыкновенно посылали государю.
Праздник Сретения (2 февраля) был установлен Церковью в воспоминание встречи (сретения) праведного старца Симеона и младенца Христа, которого по исполнении сорока дней от Рождества Дева Мария и Иосиф принесли в храм на посвящение Богу. В день Сретения, принимая на свои руки Младенца Христа, старец Симеон (которого так и прозвали — Богоприимец) засвидетельствовал перед всеми, что Младенец, которого он держит в своих объятиях, — сам Господь. Согласно церковному преданию, праздник Сретения стал торжественно совершаться при византийском императоре Юстиниане I (527–565) после трагических событий, потрясших империю. Сначала в Антиохии случилось страшное десятидневное землетрясение, спустя несколько лет в Константинополе и его окрестностях распространилась моровая язва, унесшая тысячи жизней. По откровению свыше было совершено всенощное бдение празднику Сретения и Крестный ход, после чего бедствия прекратились (Дебольский. Ч. 1. С. 52). В русских монастырях (например, в Волоколамском, Кирилло-Белозерском) сохранился обычай после всенощного бдения или утрени совершать Крестный ход вокруг обители с пением литии и канона празднику, на статиях (остановках) читались ектеньи (прошения) о даровании здравия, спасения и мира благоверным князьям и княгиням, братии обители и всем православным христианам. Торжественность сретенского Крестного хода подчеркивалась тем, что все монахи, стоявшие до этого на службе в коротких мантиях, переодевались на Крестный ход в длинные мантии, которые носили даже не на каждый двунадесятый праздник. После Крестного хода все возвращались в храм и совершали обедню.
Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы приходится обычно на Великий пост (в редких случаях он может совпадать по времени с Пасхой). Накануне праздника в Волоколамском монастыре служили всенощное бдение, игумен облачался в белые ризы, все священники — в «камчатыя». Утреня в Кирилло-Белозерском начиналась ангельским славословием, воспетым при Рождестве Спасителя: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2,14). После кафизмы начиналась самая торжественная часть утрени — полиелей. Перед пением величания празднику братии раздавали свечи. Великое славословие на этой службе не пели, как в другие праздники. После службы, во втором часу дня (то есть в восьмом часу утра по нашему исчислению), как и на праздник Сретения, братия совершала Крестный ход вокруг обители, на статиях возносили ектеньи, после Крестного хода все возвращались в храм к обедне. В Кирилло-Белозерском монастыре игумен и священники служили обедню в жемчужных ризах.
