Жак Ле Гофф - Рождение Европы
Филипп Доллингер (Dollinger) прекрасно объясняет процесс, приведший, благодаря усилиям купцов, к утверждению ганзейских городов в XIII веке. Вот его общая схема: «Прирост населения в некоторых благоприятно расположенных агломерациях за счет притока сельских ремесленников и за счет того, что купцы обосновываются на постоянном месте; объединение на одном и том же пространстве, окруженном крепостными стенами, торгового квартала — в Северной Германии его называли Wiek — с более старым административным центром, церковным или светским; установление единых законов, распространяющихся именно на этот город, сосредоточенных на вопросах торговли и землепользования; создание бюргерской общины, часто сплоченной с помощью присяги; преимущественное влияние купцов в этой общине, иногда объединенных в гильдии; захват наиболее состоятельными семьями управления городом; рост автономии города по отношению к местному сеньору; и наконец, развитие административных органов, находящихся в руках бюргеров». В самом конце XII века утверждается роль городского совета (Rat) — это собрание людей, которое реально управляет городом. В этом процессе следует подчеркнуть важность складывания городского законодательства, важнейшие положения которого создавались начиная с XIII века. Среди юридических образцов, имевших наибольшее влияние, отметим Дортмундское право, положения которого главенствовали над всеми прочими в судопроизводстве и апелляциях в вестфальских городах, Госларское право в Саксонии и особенно Магдебургское право, которое для всей Восточной Европы, включая Польшу и славянские страны, стало «германским правом».
Важным событием стало основание в 1159 году графом Гольштейнским Адольфом II Шауэнбургским, вассалом герцога Саксонского Генриха Лионского, города Любека, строительство которого, а затем и управление было доверено «консорциуму предпринимателей» (по выражению Фрица Рёрига (Rörig)). Любеку предстояло стать столицей городской и торговой империи, названной Ганзейским союзом. До середины XIII века немецкие любекские купцы содействовали преуспеянию купцов острова Готланд, на котором немцы обосновались в большом количестве. Успехи Висбю, главного города на Готланде, были стремительными и недолговечными. В середине XIII века Висбю был обнесен каменной стеной длиной в 11 200 футов, замыкавшей в себе пространство по меньшей мере равное площади Любека. Еще сегодня руины 18 средневековых церквей — наибольшая из которых, церковь Св. Марии Немецкой, построенная с 1190 по 1225 год, была приходской церковью немецкой общины, — напоминают нам об этой северной торговой Европе, столицей которой недолгое время был Висбю. Любек сменил Висбю и превзошел его в этой роли. В Любеке было построено множество коггов, торговых кораблей большого водоизмещения, способных соперничать с итальянскими галерами; так этот город установил свое господство над сетью морских торговых путей, опираясь на новые города, такие как Росток, Штральзунд, Штеттин на Одере (славянский город, выросший за счет немецких кварталов), Данциг (Гданьск) на Висле, Эльбинг в Пруссии (сегодня город Эльблонг в Польше), на печати которого, относящейся к началу XIII века, можно увидеть самое первое изображение кормового руля. Любек согласовывал свою деятельность с воинственными устремлениями недавно созданного в Германии ордена тевтонских рыцарей, который играл заметную роль в Пруссии.
Любекцы и другие северонемецкие купцы способствовали основанию в Швеции города Кальмар и, главное, Стокгольма (около 1250 года), а в Норвегии — Бергена. Торговая экспансия любекцев и ганзейцев была направлена также и на запад. В Англии любекцы и другие купцы с востока начали наведываться в порты Ярмут, Линн, Гулль, Бостон и, наконец, в Лондон. Король Англии Генрих III признал в 1266 году за гамбургскими купцами, а в 1267 — за любекскими право образовать ассоциацию, hanse, по образцу кёльнской. Так впервые возникло понятие «Ганза».
В 1252 и 1253 годах немецкие купцы получили также ряд привилегий от графини Фландрии. Взлет ганзейской торговли неуклонно продолжался до 1356 года, когда был созван первый общий сейм, окончательно закрепивший союз ганзейских городов.
Параллельно успехам Ганзы продолжалось преуспеяние Брюгге «на пути к превращению во всемирный рынок Запада» (Филипп Доллингер). Брюгге принимал купцов всех национальностей: англичане, шотландцы, ирландцы привозили шерсть для сукноделия, голландцы и фризы продавали скот, а купцы с франко-английского побережья Атлантики, из Ла-Рошели и Байонны, — вино. Испанцы и португальцы тоже привозили вино, а также южные фрукты.
Несколько охладев к ярмаркам в Шампани, итальянцы обосновались в Брюгге, который превратился в главный финансовый центр севера Европы. Начиная с конца XIII века караваны генуэзских, а затем венецианских галер регулярно доставляли в залив Звин грузы пряностей. От Италии до Фландрии и Балтики выстраивался, посредством морской торговли, европейский мир-экономика.
3. ДОСТИЖЕНИЯ ШКОЛ И УНИВЕРСИТЕТОВ
Европейский XIII век, век городов и торговли, был также, опять-таки в рамках городов, веком школьным и университетским. Как мы видели, начиная с XII века, благодаря усилиям бюргерства городских школ становится все больше. Эта Европа «начальных» и «средних» школ заложила основную базу европейского образования. Но самым впечатляющим достижением, давшим начало традиции, которая жива и поныне, было создание «высших» школ, университетов. Такие школы в начале XII века получили название «общая школа» (studium generale), указывавшее одновременно и на их высший статус, и на обучение энциклопедического типа. В условиях складывания системы городских ремесел эти школы тоже начали по образцу прочих ремесел объединяться в корпорации и стали называться университетами, что на латыни и означало «корпорация»; этот термин впервые появился в Париже в 1221 году для обозначения общины парижских преподавателей и студентов (universitas magistrorum et scolarium).
Отметим сразу же различие, которого не сохранила история. Средневековые университетские корпорации строились согласно двум моделям. В парижской модели преподаватели и студенты составляли единую общину. В болонской модели в universitas входили, в юридическом смысле, только студенты. До сегодняшнего дня дошла только парижская модель. В Европе XIII века университетский преподаватель возникает одновременно с купцом. Купец, которого сначала обвиняли в том, что он продает время, принадлежащее одному Богу (барыш приходит к купцу, даже когда он спит), а потом оправдали в XIII веке за его труд и за полезность этого труда, — фигура, близкая к университетскому преподавателю, которого тоже обвиняли в XII веке в том, что он продает благо, принадлежащее одному Богу, — знание, и который тоже был впоследствии оправдан за то, что трудится, преподавая студентам, и, значит, может получать плату за свой труд. Европа интеллектуального труда рождалась бок о бок с Европой труда торгового.
Университетский профессор совмещал преподавание и труд, связанный с размышлением и письмом, — то, что мы сегодня называем исследовательской деятельностью. Репутация наставника, участие в социальных и политических дебатах (на такие темы, как нищенство монахов, королевская власть, папское налогообложение) дополняли прямые функции преподавателя, закрепляя за ним ту роль, которая повсеместно признается за интеллектуалами начиная с XIX века. Вот почему я назвал этих университетских преподавателей «средневековыми интеллектуалами».
Преподавателями руководили ректоры, которых сами преподаватели и избирали; ректор находился под надзором канцлера, как правило, назначаемого местным епископом; влияние канцлера со временем сошло на нет, и университеты добились почти полной независимости. Как правило, университеты ускользали и от поползновений светской власти, будь то королевская или городская, установить над ними контроль. Зато, будучи учреждениями церковными, университеты вынуждены были терпеть вмешательство власти духовной. Но эти вмешательства были редкими и незначительными. В некоторых случаях местный епископ использовал свои формальные полномочия и грубо вмешивался в университетские дела, навязывая университету свою цензуру. Наиболее показательным случаем было осуждение в 1270-м, а затем в 1277 году епископом Парижским Этьеном Тампье тезисов, сформулированных на основе учения некоторых парижских профессоров, в том числе Фомы Аквинского. Это осуждение было направлено в особенности на реальные или мнимые заимствования парижских учителей из идей арабского комментатора Аристотеля, Аверроэса, проповедовавшего так называемое учение о двойственной истине, согласно которому наряду с догматической истиной — в случае христианства с истиной библейской и истиной церковного учения — законной считается истина согласно разуму, которую можно преподавать, даже если она противоречит церковному учению.
