Кристофер Добсон - Правда о «Вильгельме Густлофе»
Когда корабли подошли к самой опасной точке в районе отмели Штольпебанк, наступила ночь. Луна скрылась за тучами, на палубе почти никого не осталось. Одним из немногих, находившихся там, был старший лейтенант Бринкманн, который заступил на вахту с 22.00 до полуночи. Перед окончанием дежурства он решил подняться на мостик. К этому моменту «Гойя» находился в 60 милях от побережья Померании, как раз напротив порта Штольпе.
В своем старом минном заградителе, подводной лодке «Л-3», которой не удалось потопить «Кап Аркону», поджидал новую цель капитан 3-го ранга Владимир Константинович Коновалов. Крупный, серьезный мужчина, он считался одним из лучших штурманов в подводном флоте. Прежде чем стать в октябре 1944 года командиром подводной лодки «Л-3», он прослужил на ней три года старшим помощником. В то время «Л-3» считалась самой удачливой подводной лодкой советского флота. В 1941 году на поставленных ею минах подорвались четыре корабля, в 1942 году — шесть, а в первые три месяца 1943 года — еще три корабля, включая подводную лодку U-416. Успеха Коновалов добился заслуженно. Он хорошо знал Маринеско и восхищался его выдержкой и мужеством, однако не скрывал, что ему претят выходки одессита. Через двадцать лет после окончания войны Коновалов скончался от инфаркта. К тому времени он был контр-адмиралом, а его сыновья, Евгений и Марк, стали командирами атомных подводных лодок. Но корабли его сыновей представляют собой совсем другой мир в отличие от подводной лодки «Л-3» с ее конструктивными недостатками, в которой их отец подкарауливал врага в засаде у отмели Штольпебанк.
Когда старший лейтенант Бринкманн поднимался на мостик, Коновалов изучал через перископ очертания приближавшегося корабля. В 23.56 он выпустил две торпеды, которые попали в центр и корму «Гойи».
Офицеры «Гойи» и Бринкманн услышали два оглушительных взрыва. Затем был подан сигнал покинуть корабль, и со всех сторон на верхнюю палубу устремились солдаты и беженцы. Сразу после этого корабль разломился надвое, а его мачты обрушились на метавшихся людей. Через четыре минуты «Гойя» затонул. Он исчез с поверхности воды, и у Коновалова, наблюдавшего за ним с мостика «Л-3», создалось впечатление, что его вообще никогда не существовало.
Но у людей, находившихся на борту «Гойи», было время почувствовать смертельный ужас. Некоторым из них удалось спастись. Волна смыла Бринкманна в море. Взбираясь на спасательную лодку, он увидел, как из воды ударил столб пламени. Это взорвались паровые котлы. Затем наступила тишина. Когда остатки конвоя исчезали в ночи, спасшиеся люди могли услышать лишь несколько криков и выстрелов. Бринкманн тоже достал свой пистолет, но, преодолев первое импульсивное желание покончить жизнь самоубийством, он выбросил его в море.
Ему пришлось отбиваться от нескольких солдат, пытавшихся вышвырнуть его из лодки. Бринкманна выловил из воды спасательный катер, на котором ему удалось добраться до Копенгагена.
Он оказался одним из немногих, кому повезло. Из 7000 мужчин и женщин, которые, по различным оценкам, находились на борту «Гойи», удалось спасти только 183 человека. Едва ли когда-нибудь за столь короткое время в море одновременно погибало такое большое количество людей. Среди погибших был также капитан Кюсперт. Лишь семеро его подчиненных достигли берега. 35-й танковый полк прекратил свое существование.
По данным советских источников, лодка Коновалова «подверглась атаке глубинными бомбами, но в их разрывах погибли сами трусливые солдаты противника». С трудом верится, что действительно был проведен массированный сброс глубинных бомб, так как маленький конвойный корабль едва ли мог причинить подводной лодке серьезный ущерб.
На следующий день Коновалов вновь маневрировал в этом районе. Советские самолеты повредили небольшую канонерскую лодку «Роберт Мюллер-6», а «Л-3» нанёсла ей завершающий смертельный удар.
В то время потопление «Гойи» почти не привлекло к себе внимания. Германия уже привыкла к катастрофам. Тем не менее его гибель была скрупулезно зафиксирована 18 апреля в документе, представленном на докладе по обстановке в главной квартире фюрера. Это была последняя, так называемая конференция, о которой сохранились документы в немецких архивах: Гитлеру оставалось жить всего двенадцать дней.
«Гибель нескольких сотен человек (это ошибка машинистки, должно быть слово “тысяч”) дает основание командующему ВМС обратить внимание на крайне низкий процент людских потерь — всего 0,49 % — в ходе осуществленных до настоящего времени транспортных перевозок по Балтийскому морю. Болезненные утраты, вызванные гибелью отдельных кораблей, производят сильное впечатление. Однако при этом забывается, что в то же самое время благополучно достигает портов назначения огромное количество кораблей со многими ранеными и беженцами на борту».
Эти факты соответствовали действительности. В период с 1 по 8 мая небольшие суда вывезли 150 000 человек с песчаного побережья на полуостров Хела. Оттуда транспортные и боевые корабли начинали свой опасный путь, огибая отмель Штольпебанк. 3 мая два транспорта, сопровождаемые миноносцами, покинули Хельский полуостров. Одним из кораблей сопровождения был «Т-36». Он отправился в свой последний рейс. На следующий день в районе Свинемюнде в него попала бомба, затем он напоролся на мину и затонул. Корабль и его командир, капитан-лейтенант Роберт Херинг, прошли короткий, но суровый отрезок войны. Когда затонул «Густлоф», они проявили удивительную храбрость. Они перехитрили Коновалова и «Л-3». А с 25 января «Т-36» непрерывно использовался для эвакуации в качестве корабля сопровождения.
, За указанный период германский торговый флот и военно-морские силы, используя корабли всех типов — от самых роскошных теплоходов до рыболовного траулера, переправили на запад в общей сложности 1 420 000 беженцев.
Последний конвой вышел 8 мая, в день капитуляции Германии, из Либау, самого восточного из Балтийских портов. До самого конца войны эти порты удерживали немецкие дивизии, продолжавшие сражаться в Курляндии. Конвой состоял из 65 небольших судов, поделенных на четыре группы. На борту этих кораблей находилось почти 15 000 человек.
На следующий день русским кораблям удалось настичь самый тихоходный из них и взять в плен 300 человек. Это событие положило начало новой эре. Солдаты, которым удалось избежать пленения, добрались до своих домов и помогли Западной Германии стать мощнейшей экономической державой Европы. Попавшие в плен были доставлены в лагеря и помогали возрождению Советского Союза.
Глава 29
20 апреля 1945 года штаб Краснознаменного Балтийского флота опубликовал список моряков, награжденных орденами и медалями за мужество, проявленное в боевых походах в первые три месяца года.
«С-13», все еще находившаяся в порту Турку после продолжительного похода, была отмечена коллективной наградой и стала «Краснознаменной подводной лодкой». Это была почетная награда. «С-13» стала второй лодкой в дивизии, которая получила ее.
Но Маринеско был разочарован. По его мнению, «С-13» могли бы перевести в разряд элитных лодок, сделав ее «гвардейской», то есть удостоить звания, которое в ходе войны получили только шестнадцать подводных лодок.
Каждый член экипажа был награжден Орденом Отечественной войны. Но во время войны миллионы получили этот орден. Маринеско считал, что он заслужил звание Героя Советского Союза. Однако пятиконечную звезду с красной колодкой, которую носили поверх всех других наград, ему так и не вручили. Он не получил даже второго ордена Ленина и довольствовался очередным орденом Красного Знамени, который вручался за время войны 250 000 раз.
Быть Героем Советского Союза означало совсем другое. Это была честь, которой удостоились только 11 600 человек.
Маринеско особенно рассердило то, что нигде ничего не говорилось о потоплении «Вильгельма Густлофа» или «Генерала фон Штойбена». Это означало, что начальство не в полной мере признает факт потопления этих кораблей лодкой «С-13».
Маринеско не уставал доказывать, что потопил фашистские корабли общим тоннажем 52 144 тонны. Это был рекорд. Он утверждал, что отправил на морское дно по меньшей мере 10 000 фашистов, то есть целую дивизию. Это тоже был рекорд. Но ‘никто не прислушался к нему. Его гнев не знал границ, когда он узнал, что капитану 3-го ранга Владимиру Коновалову дали звание Героя Советского Союза за потопление теплохода «Гойя».
Коновалов был одним из шести балтийских подводников, из 600 моряков, получивших такую награду. Он, действительно, заслужил ее. Командование признало факт потопления им десяти кораблей противника. Хотя тоннаж четырех кораблей не удалось точно установить — это могли быть и небольшие траулеры, к тому же водоизмещение «Гойя» составляло лишь 5600 тонн, в его пользу говорило то, что он с первых дней войны непрерывно участвовал в боевых операциях. Спокойный й надежный, он совершил больше боевых походов, чем его непоседливый соперник.
