Джеймс Корум - Корни блицкрига
Немецкие производители вооружений уклонялись от выполнения условий Версальского соглашения разными способами. Одним из самых эффективных способов была организация иностранных филиалов и перенос производства оружия за пределы страны. Такой путь очень эффективно использовал Крупп. В 1921 Крупп приобрел контроль над шведской корпорацией «Bofors» и отправил немецких специалистов по конструированию и производству оружия в Швецию, чтобы разрабатывать там различные виды вооружений для Рейхсвера. Крупп также организовал успешный филиал в Голландии, Siderius A.G., с целью накопления там резервов артиллерийского вооружения и продолжения традиций крупповского судостроения.{480} Корпорация Rheinmetall купила контрольный пакет компании Solothurn A.G. в Швейцарии, ранее занимавшейся производством часов, и в 1920-ых создало на ее базе производственные мощности по изготовлению пулеметов.{481} Самой большой программой по перенесению разработок и производства оружия за пределы Германии, было сотрудничество Рейхсвера с Советской Россией, продлившееся с 1921 по 1933 год. Инициатором программы был фон Зект. Уже в 1919 году он начал зондировать почву в отношении тогда еще враждебного Советского Союза через своего турецкого друга Энвера-пашу. В 1920–21 году фон Зект сформировал внутри Информационного отдела Войскового управления специальный штаб, известный как специальная группа R (Sondergruppe R), и назначил миссию по ведению переговоров о возможности совместного производства вооружений и создании в России авиационного и танкового учебных центров. В качестве представителя Генерального штаба при советском правительстве в Москве Зект назначил полковника фон дер Лит-Томзена, бывшего начальника штаба военно-воздушных сил. Взаимоотношения с Россией, установленные Зектом, должны были сыграть главную роль в развитии германских авиации, бронетанковых войск и химического оружия в межвоенный период.{482} С точки зрения развития системы вооружения германской армии, условия по разоружению, прописанные в Версальском соглашении, были и выгодны и невыгодны для Рейхсвера. Недостатков было много. Все новое оружие должно было разрабатываться дома или за границей в большой тайне, бюджетное финансирование программы перевооружение должно было быть тщательно скрыто. Программа создания опытного образца немецкого танка развивалась медленно, потому что отдельные компоненты производились небольшими группами рабочих и проектировщиков, поклявшихся сохранять тайну, производство техники шло в секретных закрытых мастерских, чтобы об этом не узнала Межсоюзническая военная контрольная комиссия и ее осведомители. Поскольку танки не могли открыто пройти испытания в Германии, они отправлялись в Россию, что требовали значительных затрат. Конструкторы и инженеры-производители не могли присутствовать во время испытаний танков в российско-германском танковом центре в Казани, чтобы своевременно выявлять дефекты и сразу же отправлять такни на завод для устранения выявленных недостатков.{483} Однако принудительное разоружение и строгие ограничения в отношении вооружения германской армии в соответствии с условиями Версальского соглашения дали Германии и несколько реальных преимуществ. Германия в отличие от союзников не была обременена огромными запасами устаревшего вооружения. Большая доля союзной техники — самолетов, танков, артиллерийских орудий, пулеметов и другого снаряжения, устарела уже к 1918 году — но с такими запасами материальной части в течение длительного периода было сложно добиться закупок новой военной техники. Поэтому в течение многих послевоенных лет союзники были вынуждены приспосабливать тактику своих войск к имеющемуся в наличии оружию, тогда как германская армия была свободна в своем стремлении, сначала разработать новые тактические идеи, а затем создать под них соответствующую систему вооружения.
Во французской армии после окончания войны осталось так много легких танков Рено, что еще в течение более чем десяти лет французская тактика была приспособлена под это оружие образца 1917 года. В послевоенной армии США уже в 1920-м году было признано, что 75мм полевой пушки военного времени, небольшого калибра, с настильной траекторией и относительно маленьким снарядом, недостаточно для выполнения задач на поле боя. Артиллерийский совет армии США считал, что вооруженным силам необходима гаубица калибра 105 мм, но до 1927 года не было создано никаких удовлетворительных образцов такого орудия. Но и тогда армейские запасы 75-мм орудий и снарядов к ним оказались настолько большими, что было решено отложить вопрос о перевооружении полевой артиллерии на неопределенное время. Только в 1940 году армия США приняла на вооружение современную 105мм гаубицу. И даже тогда этому сопротивлялся начальник артиллерии американской армии, генерал С.М. Вессон, стремившийся сохранить на вооружении 75 мм пушку из-за того, что Соединенные Штаты располагали их большим количеством. Он свидетельствовал в 1940-м году в Конгрессе, что 75-мм пушка является «великолепным оружием» и утверждал, что «даже Франция сохранила ее на вооружении.»{484} аналогичная ситуация сложилась в армии США в отношении танков. В начале 20-х были разработаны некоторые отличнее образцы средних танков, особенно конструкторов Дж. Уолтером Кристи, но в армии осталось достаточно много танков после окончания Первой мировой войны, вследствие чего не считалось нужным конструировать новые танки. Как следствие, армия не заказывала новых танков до середины 1930-х годов.{485}
Напротив, немецкая армия разработала в 20-х годах целый диапазон современных артиллерийских орудий, массовое производство которых можно было развернуть сразу же с момента принятия решения о перевооружении. В течение более чем двух десятилетий французы и американцы готовили войска, используя устаревшее оружие и тактику, в то время как Версаль заставил немцев готовиться к войне следующей. Французская армия в 1940 году располагала большим количеством вооружения образца 1918 года, в то время как оружие и тактика германской армии были вполне современными.
Генерал фон Зект аргументировано выступал против накапливания и поддержания больших запасов оружия. Небольшая армия, оснащенная первоклассным оружием, обладала превосходством над массовой французской армией: «перевооружение большой армии оружием нового типа оказывается настолько дорогостоящим, что ни одно государство не пойдет на него, не будучи вынужденным к этому. Чем меньше армия, тем легче оснастить ее современным вооружением, при том, что невозможно обеспечить постоянное перевооружение миллионных армий… Накопление огромных запасов является наименее экономным вариантом из всех возможных. Оно имеет также сомнительную военную ценность из-за естественного устаревания материальной части.»{486} Зект полагал, что «есть только один способ обеспечить массовую армию вооружением — это разработать образец и подготовить промышленность к его массовому производству в случае необходимости. В настоящее время армия в состоянии, во взаимодействии с техническими науками, отобрать лучшие образцы вооружения, постоянно изучая их в ходе испытаний и практической эксплуатации.»{487} В этом заключался смысл философии вооружения, созданной Зектом и его последователями в высшем командовании. Версальское соглашение представляло собой неудобство — но и только. Оно не препятствовало Рейхсверу разрабатывать любое оружие, которое последний считал тактически необходимым. Немецкое вооружение, разработанное в 20-х годах, в общем было сравнимым с лучшими образцами вооружения Соединенных Штатов, Великобритании или Франции. Немецкая армия не было явным лидером в разработке любого вида оружия, но при этом она не отставала ни в одной из основных технологий.
Основными ведомствами, ответственными за разработку оружия в Рейхсвере, были Войсковое управление, особенно отделы Т-1 и Т-2, инспекции родов войск, Управление вооружений и промышленные концерны. Оперативный и организационный отделы Войскового управления отвечали за определение потребностей армии в вооружении в целом с учетом военной доктрины, стратегических моментов и военного планирования. Каждая инспекция должна была изучать тактическую специфику своего рода войск, а также отвечала ша разработку концепций и требований к оружию в соответствии с тактическими требованиями. Каждая инспекция рода войск имела соответствующий специальный отдел в составе Управления вооружений, консультировавший ее по техническим вопросам. Например, Инспекция автомобильный войск называлась IN-6, а соответствующий отдел в Управлении вооружений назывался WA-6. Инспекция рода войск устанавливала общие требования для новых образцов оружия, в то время как отдел Управления вооружений, состоявший из инженеров и технических специалистов, переводил эти требования в четкие технические спецификации, включавшие вес, размеры, радиус действия данного вооружения. В некоторых случаях, как например в случае танковой программы, Управление вооружений выдавало точные спецификации для образцов устанавливаемых орудий.{488}
