Игорь Пыхалов - За что Сталин выселял народы?
Таким образом, вклад чеченского и ингушского народов в 1-ю мировую войну фактически ничтожен. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину. Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола[445].
«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914–1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в гражданской, носило лишь эпизодический характер»[446].
При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.
«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в гражданской войнах, вполне понятно»[447].
Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало? Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию». За 1914–1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из-за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали». В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н. Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии[448].
Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом. Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9(22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему-то не спешащего на фронт. — И. П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.
По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и т. п.
В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались[449].
Рассказывающий об этих событиях автор книги «Народы Кавказа и Красная армия» А. Ю. Безугольный почему-то трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход»[450], «полное пренебрежение к самолюбию горцев»[451].
Вот интересно. Страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а российские власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону.
Кстати, показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая обозную службу унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат[452]. Оно и понятно. Для того и существует русское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.
Глава 5
РОЗГИ ДЛЯ АБРЕКОВ
Ещё в конце декабря чеченцы с фанатическим воодушевлением крупными силами обрушились на соседей. Грабили, разоряли и жгли дотла богатые цветущие селения, экономии и хутора Хасав-Юртовского округа, казачьи станицы, железнодорожные станции; жгли и грабили город Грозный и нефтяные промысла. Ингуши, наиболее сплочённые и выставившие сильный и отлично вооружённый отряд, грабили всех: казаков, осетин, большевиков, с которыми, впрочем, были в союзе, держали в постоянном страхе Владикавказ, который в январе захватили в свои руки и подвергли сильному разгрому
Деникин А. И. Очерки русской смуты.Революционные события 1917 года вызвали повсеместный подъём националистических движений. Не стал исключением и Северный Кавказ. Уже 6(19) марта во Владикавказе был создан Временный Ингушский исполнительный комитет[453]. 14(27) марта в Грозном состоялся 1-й съезд Чечни, избравший Чеченский народный исполнительный комитет[454]. 1(14) мая на съезде горских народов во Владикавказе был учреждён «Союз объединённых горцев Кавказа». Центральный комитет «Союза» возглавил чеченский нефтепромышленник миллионер Топа Чермоев[455].
Распад структур государственной власти привёл к небывалому росту традиционной вайнахской преступности. Грабежи, разбои и убийства, творимые вольнолюбивыми абреками, резко участились. Объектами разбойных нападений стали казачьи станицы, боеспособное мужское население которых после начала 1-й мировой войны было отправлено на фронт.
Особенно сильно страдали жители станиц Сунженской линии — Нестеровской, Слепцовской, Фельдмаршальской, а также станиц и хуторов грозненского «казачьего клина» Кизлярского отдела (станицы Михайловская, Кахановская, Александровская, Воздвиженская, село Сарахтиновское, хутора Калинкина, Давыденкова, Васильева).
Вот что сообщал главнокомандующему войсками Кавказского фронта областной дежурный генерал штаба Кавказского военного округа в Терской области подполковник Н. П. Моисеев:
«Дело борьбы с абречеством и разбоями стоит в настоящее время настолько остро, что может грозить разразиться гражданской войной на национальной почве. Необходимо теперь же принять самые решительные меры к прекращению разбоев и провокации, нашедшей здесь благоприятную почву»[456].
А вот некоторые из телеграмм, поступавших из Терской области в Главное управление по делам милиции министерства внутренних дел Временного правительства.
17(30) апреля:
«В Хасав-Юртовском округе шайки вооружённых туземцев наводят панику на местное русское население разбойными нападениями, принявшими огромные размеры; русские переселенцы, бросая усадьбы, хутора, бегут»[457].
3(16) мая:
«В Хасав-Юртовском округе туземцами и чеченцами производятся разбои и грабежи; местные русские переселенцы терроризированы. Комитетом переселенцев возбуждено перед военными властями ходатайство о присылке для борьбы с разбоями кавалерийской части, пока не будет организована местная милиция»[458].
24 июня (7 июля):
«В Грозненском уезде чеченцы нападают на местных хуторян, грабят и изгоняют последних»[459].
10(23) июля:
«Веденский округ терроризирован абреками, нападающими не только на русских, но и на мирных чеченцев. Большинство абреков вооружены винтовками австрийского образца»[460].
13(26) августа:
«В [Терской] области систематические грабежи, разбои и убийства; очень часты случаи пленения русских разбойническим чеченским населением, вооружённым немецко-австрийскими винтовками. Население терроризировано.
30 июня, днём, у селения Хасав-Юрт ограблены и убиты К. Курко и И. Дрожжин, тела которых убийцами скрыты»[461].
Попытки новоявленных органов чечено-ингушской власти обуздать бандитствующих сородичей успехом не увенчались. Ещё с марта 1917 года национальные комитеты Чечни и Ингушетии начали формировать отряды по борьбе с разбоями. Чеченский народный исполком принял решение об учреждении народной милиции, однако ни средств, ни кадров для организации новой стражи комитет не имел[462].
Как откровенно признался председатель Чеченского комитета адвокат Ахметхан Мутушев, выступая 23 июня (5 июля) на съезде казаков Кизлярского отдела в станице Барятинской, меры против грабежей, предпринятые национальным самоуправлением, «результатов не дали». Мутушев предложил казакам «принять действительные меры к охране населения вооружённой силой». По его мнению, в борьбе с разбоями необходимо было категорически требовать от сельских обществ выдачи абреков под угрозой применения военной силы. Предложения главы Чеченского комитета поддержали также его заместитель Магомет Абдулкадыров и мулла Кадыров[463]. Таким образом, сами чеченцы признавали необходимым использовать для обуздания бандитствующих соплеменников принцип коллективной ответственности.
