Владимир Захаров - История Мальтийского ордена
Получил все документы Капитула от 26 августа и Декларацию Павла I и папа Пий VI. Однако события тех дней развивались довольно стремительно. Скорее всего, под нажимом Баварского курфюрста фон Гомпеш сложил свои полномочия главы Мальтийского ордена. В сентябрьской книжке «Политического журнала» об этом было помещено специальное сообщение, что бывший Великий магистр барон Фердинанд фон Гомпеш «в формальном акте отречения, предоставил оный титул Самодержцу Павлу I»[205].
Уже 27 октября в Петербурге, состоялось очередное заседание Каиитула, на котором был зачитан и утвержден, составленный перед этим документ. Его назвали Прокламация. Вот ее текст:
«Мы, бальи, кавалеры Большого Креста, командоры и кавалеры Великого приорства Российского и прочие члены Ордена св. Иоанна Иерусалимского, находящиеся в сей Императорской столице Санкт-Петербурге, рассматривая бедственное состояние нашего Ордена, совершенный недостаток в средствах, потерю резиденции и владений оного, рассеяние членов его, скитающихся без начальника и без союза, усугубляющиеся кругом его опасности, и, наконец, хищнические намерения к отъятию собственности его и совершенному она-го истреблению —
Желая и будучи обязаны употребить все способы, от Бога нам дарованные, к отвращению гибели сего, столь древнего и знаменитого, Ордена, совокупляющего в себе лучшее дворянство и показавшего столькие заслуги Христианству, — Ордена, коего учреждения основаны на благих правилах, служащих надежнейшею подпорою законным властям, и желая обеспечить целость и будущее бытие его —
Побуждаемые должною признательностью к чувствам и благодеяниям Его Императорского Величества к Ордену нашему, преисполнены будучи благоговения к Его добродетелям и упования на Его священное слово: «что не только сохранит Он нам все установления, привилегии и почести наши, но и употребит все старания, от Него зависящие, к восстановлению Ордена нашего в то почтительное состояние, в котором он находясь, споспешествовал пользе всего Христианства вообще и каждого благоустроенного государства частно —
Зная невозможность, при нынешнем рассеянии Ордена, соблюсти все древние обряды и обычаи, узаконениями и статутами Ордена нашего, и желая в выборе преемника д’Обюссону, Лиль-Адаму и Лавалетту обеспечить достоинство и власть, приличные независимому Ордену —
Мы, бальи, кавалеры Большого Креста, командоры и кавалеры Великого приорства Российского, и прочие члены Ордена св. Иоанна Иерусалимского, собравшиеся в Санкт-Петербурге, главном месте и столице Ордена нашего, именем нашим, и других языков и Великих приорств, всех вообще и каждого члена особенно, кои присоединятся к Нам, и присоединятся к правилам Нашим, провозглашаем Его Императорское Величество, Императора и Самодержца всея России Павла I Великим магистром Ордена св. Иоанна Иерусалимского.
И силою сей нашей Прокламации обещаемся мы свято и торжественно Его Императорскому Величеству, Преимущественнейшему Великому магистру, послушание, повиновение и верность по законам и статутам нашим. В Санкт-Петербурге, резиденции Ордена нашего, в среду, 27 октября 1798 г.»[206]
Так состоялось провозглашение императора — Протектора Ордена его главой — Великим магистром. Однако Павел I не спешил с принятием этого титула. Он понимал всю серьезность и значимость данного акта. Знал он и о том, что для его легитимности необходимо заручиться поддержкой духовного главы Ордена — папы римского.
Но поскольку события действительно протекали стремительно, случай подвернулся неожиданно.
5 ноября 1798 года Пий VI, не зная еще о решении Капитула от 27 октября, написал в Петербург графу Дж. Литта из монастыря Кассини, близ Флоренции, письмо в ответ на полученные им документы. Папа сообщал, что он пришел в ужас, «узнав, что Великий магистр, ради спасения собственных интересов, проявил недостойную слабость, принеся в жертву весь Орден». И далее, ссылаясь на «Декларацию» Павла I, он писал: «мы будем сотрудничать с любой властью, которая необходима, так как в дополнение к напечатанному акту, подписанному Императором, все остальные языки и приории, вместе и по отдельности, приглашаем присоединиться к вышеназванному акту, чтобы Орден мог быть восстановлен в своем былом величии». Свое письмо папа заключил следующими словами: «Мы хотели бы узнать, сколько рыцарей из других приорий присоединились к благородному порыву Императора, и какую резолюцию они могут принять в подтверждение этого и в пример другим»[207].
Депеша папы была перлюстрирована, и содержание доведено до сведения императора. Только узнав о содержании этого письма, Павел I решился на принятие титула Великого магистра. Думая, что формальное согласие папы имеется, император согласился с решением Капитула.
22 ноября Капитул вновь собрался в полном составе. Был зачитан ответ императора, составленный в форме Манифеста:
«Божией Милостию Мы, Павел I, Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая
Удовлетворяя желанию, предъявленному Нам от бальифов, кавалеров Большого Креста, командоров и кавалеров, знаменитого Ордена св. Иоанна Иерусалимского и прочих, в столице Нашей собравшихся, именем всех благонамеренных собратий их, приемлем Мы на себя звание Великого магистра сего Ордена и при сем вновь повторяем торжественно учиненные прежде, в качестве покровителя того Ордена, обнадеживая, что Мы не токмо оставим навсегда в ценности все установления и преимущества, присвоенные сему знаменитому Ордену, как в рассуждении свободного исповедания веры и следующего по тому отношений кавалеров Римского закона, так и касательно управления Орденского, определяя главное место пребывания онаго в Императорской Нашей столице, но что и далее не престанем пещися о восстановлении его в то почтительное состояние, которое соответствовало бы благой цели основания сего Ордена, его прочности и пользе. Возобновляем и паки уверения Наши, что имея верховное начальство над Орденом св. Иоанна Иерусалимского и почитая обязанностью Нашею стараться о возвращении неправедно у него отнятой собственности, не предполагаем Мы отнюдь, в качестве Нашем Императора Всероссийского, никаких притязаний, которые могли бы обращаться во вред или ущерб правам прочих Нам дружественных Держав. Напротив того, в особливое поставили себе удовольствие споспешествовать в свое время в сем случае всем тем распоряжениям, которые приязненную к Нам связь их вящше утвердить могут.
Впрочем, милость и благоволения Наши Императорские ко всему знаменитому тому обществу Ордена св. Иоанна Иерусалимского и ко всякому члену онаго пребудет неотъемлемы.
В Санкт-Петербурге, ноября 20 дня 1798 года, царствования же Нашего в третье лето.
Павел.
Контросигнировал князь Безбородко»[208].
Об этом заседании Капитула сохранилась запись в дневнике митрополита, Станислава Сестренцевича Богуша, присутствовавшего на нем, и свидетельствующая о его большой осведомленности:
«22 ноября. Во дворце Приорства было собрание Капитула. Император объявил, что он принимает гроссмейстерсгво, а графа Липу назначает наместником Ордена. Папа написал Капитулу, выражая осуждение поведению кавалера Гомпеша, и объявил, что он будет устранен тот час, когда представят донесение другие нации. Г-н Литта сидел по левую сторону <трона> возле стола, за которым секретарь Ордена г-н Гаваццини, стоя, читал телеграммы.
По правую сторону трона сидели: кн. Безбородко, герцог де-Серра-Каприола, г-н Кобенцель и другие кавалеры. По правую сторону <от них> — нунций, я, граф… <в рукописи фамилия неразборчива>, духовник читал молитвы перед и после заседания»[209].
Официальная аудиенция была назначена на 29 ноября. Она совершенно случайно совпала с первой публичной аудиенцией посла Ордена графа Дж. Липы, когда он в 1797 г. поднес императору крест Великого магистра Ла Валлетты.
С утра весь корпус рыцарей был допущен во дворец на торжественную и публичную аудиенцию. Присутствовал весь двор, и все члены императорской фамилии. Вновь обратимся к дневнику Станислава Сестренцевича, сделавшего свою запись сразу же после торжеств:
«29 ноября. Мы вошли в георгиевский зал, где Их Величества восседали уже на троне. Государь в императорской мантии, но без короны, императрица тоже без короны.
Кн. Безбородко, как бальи Ордена, в черной мантии принес корону, а другие — кинжал веры, печать, оружие, статут, — и все это было вручено Государю. Были принесены также русский и мальтийский штандарты. Кавалеры в красных бархатных воротниках, с белыми крестами, предшествовали попарно. Дальше шли все те, которые имели Большой Крест Мальтийского ордена, в черных мантиях, мы же, три епископа, в белом коротком одеянии, застегнутом на все пуговицы, и мантиях, нунций и я с большими полотняными крестами на мантиях.
