Ф. Сергеев - Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.
После того как в 1938 году германские консульства оказались закрытыми, военные атташе других стран в течение двух лет были лишены возможности присутствовать на военных парадах, и, кроме того, были введены ограничения на установление иностранцами контактов с советскими гражданами. Кёстринг, по его словам, вынужден был вернуться к использованию трех «скудных источников информации»: совершению поездок по территории СССР и выездам на автомобиле в различные районы Московской области, использованию открытой советской печати и, наконец, обмену информацией с военными атташе других стран.
В одном из своих отчетов он делает следующий вывод о состоянии дел в Красной Армии: «В результате ликвидации основной части высшего офицерского состава, довольно хорошо овладевшего военным искусством в процессе продолжавшейся десять лет практической подготовки и теоретического обучения, оперативные возможности Красной Армии снизились. Отсутствие воинского порядка и нехватка опытных командиров будут отрицательно сказываться в течение некоторого времени на подготовке и обучении войск. Проявляющаяся уже в настоящее время безответственность в военном деле приведет в дальнейшем к еще более серьезным негативным последствиям. Армия лишена командующих наивысшей квалификации. Тем не менее нет никаких оснований для вывода о падении наступательных возможностей солдатской массы в такой мере, чтобы не признать Красную Армию как весьма важный фактор на случай возникновения военного конфликта».
В сообщении в Берлин подполковника Ганса Кребса, замещавшего заболевшего Кёстринга, датированном 22 апреля 1941 года, говорилось: «Максимальной численности по боевому расписанию на военное время, определяемой нами в 200 пехотных стрелковых дивизий, советские сухопутные войска еще, конечно, не достигли. Эти сведения в беседе со мной недавно подтвердили военные атташе Финляндии и Японии».
Через несколько недель Кёстринг и Кребс специально предприняли поездку в Берлин, чтобы лично сообщить Гитлеру, что значительных изменений к лучшему в Красной Армии не наблюдается.
Перед сотрудниками абвера и СД, пользовавшимися в СССР дипломатическим и другим официальным прикрытием, ставилась задача наряду со строго ориентированной информацией собирать сведения по широкому кругу военно-экономических проблем. Эта информация имела совершенно определенное назначение — она должна была дать возможность органам стратегического планирования вермахта составить представление об условиях, в которых гитлеровским войскам придется действовать на территории СССР, и в частности при захвате Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов. Выяснялись координаты объектов будущих бомбардировок. Уже тогда создавалась сеть подпольных радиостанций для передачи собранных сведений, устраивались в общественных и других подходящих местах тайники, где можно было бы хранить инструкции нацистских разведывательных центров и предметы диверсионной техники, чтобы засылаемые и находящиеся на территории СССР агенты в нужный момент могли воспользоваться ими.
С целью шпионажа в Советский Союз планомерно засылались кадровые сотрудники, тайные агенты и доверенные лица абвера и СД, для проникновения которых в нашу страну использовались интенсивно развивавшиеся в те годы экономические, торговые, хозяйственные и культурные связи между СССР и Германией. С их помощью решались такие важные задачи, как сбор сведений о военно-экономическом потенциале СССР, в частности об оборонной промышленности (мощность, районирование, узкие места), об индустрии в целом, отдельных ее крупных центрах, энергетических системах, путях сообщения, источниках промышленного сырья и т. д. Особой активностью отличались представители деловых кругов, которые нередко наряду со сбором разведывательной информации выполняли поручения по налаживанию связи на советской территории с агентами, которых немецкой разведке удалось завербовать в период активного функционирования в нашей стране немецких концернов и фирм.
Придавая важное значение использованию в разведывательной работе против СССР легальных возможностей и всячески добиваясь их расширения, и абвер, и СД вместе с тем исходили из того, что получаемая таким путем информация в преобладающей своей части не способна служить достаточной базой для разработки конкретных планов, принятия правильных решений в военно-политической области. Да и основываясь только на такой информации, считали они, трудно составить достоверное и сколько-нибудь полное представление о завтрашнем военном противнике, его силах и резервах. Чтобы восполнить пробел, абвер и СД, как это подтверждается многими документами, делают попытки активизировать работу против нашей страны нелегальным путем, стремясь к приобретению секретных источников внутри страны или засылке тайных агентов из-за кордона в расчете на их оседание в СССР. Об этом, в частности, свидетельствует такой факт: руководитель агентурной группы абвера в США офицер Г. Румрих еще в начале 1938 года имел указание своего центра добыть незаполненные бланки американских паспортов для агентов, забрасываемых в Россию.
«Вы можете достать ну хотя бы штук пятьдесят?» — спрашивали Румриха в шифртелеграмме из Берлина. Абвер готов был платить за каждый чистый бланк американского паспорта тысячу долларов — так они были необходимы.
Специалисты-документалыцики из секретных служб фашистской Германии еще задолго до начала войны против СССР скрупулезно следили за всеми изменениями в порядке оформления и выдачи личных документов советских граждан. Они проявляли повышенный интерес к выяснению системы защиты воинских документов от подделок, пытаясь установить порядок применения условных секретных знаков.
Кроме агентов, нелегально засылаемых в Советский Союз, абвер и СД использовали для получения интересующей их информации своих официальных сотрудников, внедренных в состав комиссии по определению линии германо-советской границы и переселению немцев, проживавших в западных областях Украины, Белоруссии, а также Прибалтики, на территорию Германии.
Уже в конце 1939 года гитлеровская разведка приступила к планомерной заброске в СССР с территории оккупированной Польши агентов для ведения военного шпионажа. Это были, как правило, профессионалы. Известно, например, что одному из таких агентов, прошедшему в 1938—1939 годах 15-месячную подготовку в берлинской школе абвера, в 1940 году удалось трижды нелегально проникать в СССР. Совершив несколько длительных полутора-двухмесячных поездок в районы Центрального Урала, Москвы и Северного Кавказа, агент благополучно возвращался в Германию.
Начиная примерно с апреля 1941 года абвер переходит преимущественно к заброске агентов группами во главе с опытными офицерами. Все они имели необходимое шпионско-диверсионное снаряжение, включая радиостанции для приема прямых радиопередач из Берлина. Ответные сообщения они должны были направлять на подставной адрес тайнописью[158].
На минском, ленинградском и киевском направлениях глубина агентурной разведки достигла 300—400 километров и более. Часть агентов, достигнув определенных пунктов, должна была на какое-то время осесть там и тотчас же приступить к выполнению полученного задания. Большинству же агентов (обычно они не имели радиостанций) предстояло возвратиться не позднее 15—18 июня 1941 года в разведцентр, чтобы добытая ими информация могла быть оперативно использована командованием.
Что же прежде всего интересовало абвер и СД? Задания для той и другой группы агентов, как правило, мало отличались и сводились к тому, чтобы выяснить сосредоточение советских войск в пограничных районах, дислокацию штабов, соединений и частей Красной Армии, пункты и районы местонахождения радиостанций, наличие наземных и подземных аэродромов, количество и типы самолетов, базирующихся на них, расположение складов боеприпасов, взрывчатых веществ, горючего.
Некоторые засылаемые в СССР агенты имели указание разведцентра воздержаться от конкретных практических действий до начала войны. Цель ясна — руководители абвера рассчитывали таким путем сохранить свои агентурные ячейки до того момента, когда надобность в них будет особенно велика.
Об активности подготовки агентуры для заброски в Советский Союз свидетельствуют такие данные, почерпнутые из архива абвера. В середине мая 1941 гада в разведывательной школе ведомства адмирала Кана-риса близ Кенигсберга (в местечке Гроссмишель) проходили подготовку около 100 человек, предназначавшихся для засылки в СССР.
На кого же делалась ставка? Это выходцы из семей русских эмигрантов, осевших в Берлине после Октябрьской революции, сыновья бывших офицеров царской армии, сражавшихся против Советской России, а после разгрома бежавшие за границу[159], участники националистических организаций Западной Украины, Прибалтики, Польши, Балканских стран, как правило, владевшие русским языком.
