Светлана Лолаева - Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Но отступать было некуда. Дело было не столько в том, что нельзя было бросать на произвол судьбы депутата N — его судьба Анатолия, по большому счету, не волновала. Отказаться от проекта — значило отрубить себе саму возможность для самостоятельной игры и в Думе, и за ее пределами. Кидал не любили нигде.
Решимость Анатолия подогревало и то, что концерн, финансировавший кампанию, был доволен ее ходом и особенно ролью, которую играл в этом процессе сам Анатолий. Установившиеся отношения могли вполне компенсировать все остальные неприятности. Для этого надо было только проявить себя с лучшей стороны.
И Анатолий старался как мог.
Парламентские слушания прошли на пять баллов. То есть скандал случился — депутат N смотрелся не слишком убедительно, однако в теленовостях все выглядело так, как надо. Специальный номер специальной газеты был подготовлен в тот же день и отправлен в типографию.
Через день N в начале пленарного заседания огласил заявление, в котором перечислялись нападения на его предвыборные штабы и доверенных лиц. Депутат потребовал послать наблюдателей от Думы в К…ую область. Заявление N послужило поводом для продолжительной дискуссии, в которой были помянуты все губернаторские выборы, проходившие в последние полгода, выборы президента и референдум по Конституции. Ведущий заседание был вынужден поставить предложение о создании комиссии на голосование, оно необходимого числа голосов не набрало, однако группа депутатов все равно объявила о готовности бороться за соблюдение законности в К. ой области. Сразу же в кабинете депутата N прошел брифинг инициативной группы, а пара думцев выразила желание немедленно вылететь в регион и там уже наблюдать за ходом избирательной кампании.
Таня знала, сколько сил и времени было потрачено на то, чтобы уговорить этих депутатов принять сторону своего коллеги N и во сколько это обойдется спонсорам избирательной кампании.
Губернатор собирался дать пресс-конференцию в Совете Федерации. Таня упросила своих знакомых журналистов сходить на нее и задать несколько вопросов. Один из них — относительно интереса Генпрокуратуры к взаимоотношениям первого заместителя губернатора и недавно прогоревшего банка — вызвал у главы области настоящую истерику. К тому же все это показали в вечерних новостях. Интерес Генпрокуратуры проявился по итогам нескольких запросов, подготовленных штабом депутата N. Одну из бумаг подписали сразу 30 думцев, среди которых были представители практически всех фракций и депутатских групп.
На следующий день Таня унимала истерику депутата N, прочитавшего за один день сразу в двух газетах про то, что он связан с чеченской мафией и, кроме того, придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации. Подоспевший Анатолий убедил кандидата в том, что этот слив компромата — не последний и говорит он о том, что губернатор его боится. А значит, шансы на победу высоки.
Депутаты, ездившие в К…ую область, дали брифинг, в ходе которого рассказали о грубых нарушениях предвыборного законодательства командой губернатора. На следующий день в популярной молодежной газете появился отчет, как эти думцы отдыхали во время своей поездки. Суть статьи сводилась к тому, что подобные люди не имеют права даже поминать слово «законность».
За три дня до голосования в К…ой области Таня сидела на работе и правила последнее интервью депутата N. «Процесс идет? — спросил вбежавший в кабинет Анатолий. — Где у нас это выйдет?» Таня объяснила, что это — для молодежной газеты и уточнила: «N обещал назначить вас первым вице-губернатором. Надеюсь, вы не согласитесь, не бросите Думу?» — «Соглашусь я или нет, не имеет никакого значения, поскольку у N нет и не будет никакой возможности назначать вице-губернаторов», — ответил Анатолий, садясь за стол. «Вы думаете, он проиграет?» — переспросила Таня. «У него и не было ни одного шанса выиграть, — улыбнулся Анатолий. — губернатора в области не особо любят, но и про N всё знают, поэтому никакой замены Шилова на Мылова не состоится».
Увидев, что Таня расстроилась, депутат улыбнулся еще шире: «Не принимайте все это близко к сердцу, это того не стоит. N не пропадет, да и его спонсоры восстановили отношения с губернатором, который теперь хорошенько подумает, прежде чем ссориться с ними. Мне, конечно, в ближайшее время в К…ую область лучше не ездить. Мои друзья, — тут Анатолий показал пальцем наверх, — обещали нас как-нибудь помирить. В общем, все кончилось хорошо, — депутат встал, прошелся по кабинету, снова сел за стол, — к тому же мы наработали большой опыт, который нам обязательно пригодится».
Глава 3
Практическая
Партийный детектив о бюджетных деньгах (1997 год)
Никита Петрович Огоньков, чуть запыхавшись, вошел в кабинет Николая Васильевича, депутата, у которого он работал помощником уже три года: «Мне надо очень серьезно поговорить с вами наедине, Николай Васильевич».
Тот удивленна поднял брови: «Что-то серьезное? Может быть, твой дружок Дымов сагитировал тебя из партии выйти и в „Демвыбор“ записаться?» Однако, поняв по насупленному виду Огонькова, что тому не до шуток, тоже стал серьезным: «Ну, хорошо, давай потолкуем».
Через пять минут Николай Васильевич и Огоньков остались одни в кабинете. Дверь, против обыкновения, была заперта.
«Николай Васильевич, я стал невольным свидетелем того, как координатору нашей фракции предлагали взятку, — медленно проговорил Огоньков, — и что самое печальное, похоже, он готов ее принять. Надо немедленно обратиться к Зюганову, к Купцову, нужно остановить это». Никита Петрович вскочил со стула, однако депутат жестом усадил его обратно.
«Товарищ Огоньков, не мельтешите, как демократ какой-нибудь, сядьте и толком все расскажите, — резко проговорил депутат. — Откуда у вас эта информация и понимаете ли вы, что сейчас пытаетесь бросить тень на заслуженного человека, очень много сделавшего для возрождения партии?»
«Николай Васильевич, я никогда не занимался подковерными интригами, — так же жестко ответил Огоньков. — Но, кажется, я действительно горячусь, давайте расскажу поподробнее».
За полчаса до описываемой беседы Никита Петрович шел по коридору одного из этажей нового здания. Проходя мимо кабинета, который занимал координатор, он обратил внимание, что дверь в него чуть-чуть приоткрыта. Огоньков не обратил бы на это никакого внимания, однако фраза «Они делают вид, что совсем ничего не понимают», заставила его застыть на месте.
Незнакомый голос продолжал: «Мы провели очень серьезные переговоры с руководством фракции, говорили и с теми, кто у вас отвечает за этот сектор законодательства. По общим вопросам мы, кажется, нашли понимание, но когда дело доходит до конкретного разговора, сразу начинает бить какой-то идеологический водопад. У нас полное ощущение, что против нас играют наши оппоненты и ваше руководство торгуется и с нами, и с ними. Именно поэтому мы решили обратиться к вам с такой маленькой просьбой».
«Мы ведь не против компромисса, но в том виде, в котором вы представили проект, мы не можем за него голосовать. Фракция предлагает еще до первого чтения создать согласительную комиссию». — Координатор фракции, казалось, стоял на своем.
«То же самое мне говорил и Зюганов! — Незнакомец хмыкнул. — Как вы не понимаете, пока согласительная комиссия будет заседать, пока то да сё, Ельцин подпишет указ и премьер-министром станет Чубайс[83]. Уже сейчас его люди и Институт экономики переходного периода во главе с Гайдаром готовят очень серьезные предложения и по секвестру бюджета, и по финансовой политике, и по налогам, и конечно же по внебюджетным фондам[84]. В итоге проиграют все: и мы, и руководство вашей партии. А если закон уже пройдет хотя бы первое чтение, будет гораздо проще»
«Мы не утвердим Чубайса премьером», — поспешно сказал координатор.
«Значит, вас распустят, назначат новые выборы, а парни „Железного дровосека“ развернутся на полную катушку, — закончил фразу незнакомый голос. — Смотрите, что я вам предлагаю: вы даете команду во время заседания голосовать не „против“, а „за“. Мы позаботимся о том, чтобы проект стоял в нужное время, когда никого из тех, кого стоит опасаться во время голосования, в зале не будет. Вы дадите нужный знак…»
«Скандал будет чудовищный, — ответил координатор, — я разом угроблю свою политическую карьеру».
«А она у вас есть? — насмешливо спросил незнакомец. — Всё надеетесь, что Геннадий Андреевич на белом коне въедет в Кремль?»
Никита Петрович был атеистом, но в этот момент он был готов вознести любую молитву, только бы услышать, как координатор фракции произносит короткое слово «вон».
Две минуты в комнате молчали. Потом оторопевший Огоньков услышал, как координатор медленно произнес: «Ну что ж, давайте обсудим детали». Огоньков невольно сделал шаг назад и услышал, как незнакомый голос умиротворенно произнес: «Слышу слова делового человека. Можно я у вас покурю?»
