Светлана Абрамова - Африка: четыре столетия работорговли
Ной проспался от вина своего, и узнал, что сделал над ним меньший сын его;
И сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих.
Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему.
Да распространит Бог Иафета; и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» [Бытие, гл.: 6, 18–27].
Разберемся в этих текстах, — говорили священнослужители. Даже если считать, что африканцы действительно происходят от Хама, все равно речь может идти только о рабстве африканцев. Проклиная через Ханаана своего сына Хама, Ной говорил о рабстве Ханаана, но в Библии нет ни слова о том, что потомки Ханаана могут быть куплены или проданы.
Однако широкого распространения такие утверждения не получили. Лишь как отголоски подобных споров появилась, например, книга «Аргументы из священного писания за и против работорговли». Во всех же работах защитников работорговли неизменно присутствуют или цитата из Библии о проклятии Ноем Хама, Ханаана сына Хама или, как само собой разумеющееся, утверждение того, что и работорговля и рабство африканцев полностью согласуются со священным писанием.
И наконец, в эти же годы появляются сначала отдельные высказывания, а затем и развернутые заявления о том, что африканцы в целом по своему развитию ниже европейцев, что удел черного человека быть рабом белого человека, что негры, говоря языком того времени, стоят в ряду развития ближе к человекообразным обезьянам, чем к европейцам. Начиналось становление расизма.
* * *Вопрос о происхождении расизма сложен. Мы остановимся только на одном вопросе: на возникновении и становлении расизма по отношению к африканцам. Сейчас как будто бы уже все согласны с тем, что расизм возник во время работорговли. Но работорговля продолжалась четыре с лишним столетия. Когда же возник расизм?
До сих пор наиболее распространенными являются следующие точки зрения. Согласно первой из них, расизм по отношению к африканцам был у европейцев с самого начала работорговли, если даже еще не раньше. Африканцев якобы всегда рассматривали как низших существ по сравнению с европейцами.
Согласно второй точке зрения, рождение расизма по отношению к африканцам и оформление его в «теорию» произошло в XIX в., во время борьбы за отмену рабства в США. Нередко совершенно конкретно указываются работы Мортопа и Нотта как первые теоретические книги расистского толка [406; 415]. Однако изучение истории работорговли приводит к выводу, что расизм по отношению к африканцам возник и оформился в «теорию» неполноценности африканцев по сравнению с европейцами в конце XVIII — начале XIX в., во время борьбы за запрещение работорговли.
В работах португальских мореплавателей, посетивших Африку до начала трансатлантической работорговли, — Азурары, Кадамосту, Пашеку Перейры и других нет расистских высказываний. Новые, невиданные ранее земли, невиданные ранее люди. С ними можно торговать — хорошо; их можно взять в плен, привезти в Португалию и там, как раньше пленных мавров, сделать рабами — тоже хорошо.
При первых встречах европейских путешественников с африканцами чернокожие люди не были восприняты как какие-то низшие существа. Они не могли быть равноправными партнерами европейцев, поскольку отношения строились по праву сильного. Но если бы эти открытые земли были населены не африканцами, а людьми другого цвета кожи, другого физического облика, но стоящими на той же стадии развития, что и африканцы, отношения между европейцами и местным населением сложились бы примерно такие же. Можно сказать, что в это время господствовала не расовая нетерпимость, а религиозная. Особенно это относится к католикам-португальцам. Но религиозная нетерпимость проявлялась не только по отношению к африканцам и не только в то время. В любую эпоху столкновение двух религий редко обходится без кровопролития — историки это хорошо знают.
Развитие хозяйства в открытой Колумбом Вест-Индии потребовало рабочих рук. Индейцев очень скоро, буквально в течение нескольких лет, стало мало. Первое исторически известное проявление расизма, причем в форме геноцида, было проведено в жизнь испанцами по отношению к индейцам. В процессе истребления индейцев и после него в испанские колонии — Кубу, Эспаньолу в Вест-Индии, а также в завоеванные области Латинской и Южной Америки, вплоть до Перу, начали ввозить африканцев — сильных людей, привыкших к сельскохозяйственным работам и достаточно дешевых, чтобы их можно было доставлять в большом количестве.
Когда в Вест-Индии появились англичане, им далеко не сразу удалось наладить снабжение своих колоний рабочей силой. Первыми рабами в английских колониях стали англичане, соотечественники плантаторов [см. гл. III]. Затем на английских и французских островах появились так называемые законтрактованные слуги. Привозили в Вест-Индию и похищенных европейцев: в европейских портовых городах процветал киднэппинг.
Если взять свидетельства авторов тех лет, мы не найдем расистских высказываний о рабах из Африки. Действительно, испанцы писали, что «один негр стоит четырех индейцев», но расизма здесь не было. Белые и черные рабы работали на плантациях бок о бок, подвергаясь одинаково жестокому обращению.
В конце XVII — самом начале XVIII в. было написано и издано большое число сочинений работорговцев и служащих многочисленных в то время африканских торговых компаний [64; 67а, 74; 87; 96; 100]. Здесь мы найдем подробные описания невольничьих рынков, процесса покупки рабов, условия содержания африканцев во время «среднего перехода». Работорговцы подробно, в деталях, описывали, как они подавляли восстание невольников на корабле, но все это излагается деловым языком, ибо эти книги были прежде всего путеводителями для других работорговцев по местам купли-продажи рабов, руководством, как возможно быстрее доставить этот дорогой товар в Новый Свет с минимальными потерями, чтобы получить большой барыш. В книгах, написанных в то время работорговцами, тоже нет высказываний расистского толка.
Рассуждения о существующей якобы неполноценности, недоразвитости африканцев по сравнению с европейцами начались не среди работорговцев, как это можно было ожидать.
Источники того времени сообщают, что все началось с работы Петера Кампера (1722–1789), голландского врача естествоиспытателя. Он был известным ученым своего времени, являлся членом множества научных обществ Европы, в науке его называли соперником Кювье. В биографиях Кампера отмечается, и это немаловажно для нас, что он очень интересовался политикой. Кампер занимался сравнительным изучением скелетов людей и человекообразных обезьян. Среди других антропометрических измерений он ввел понятие «лицевой угол» при исследовании черепов. Результатом его исследований был вывод о том, что этот так называемый лицевой угол изменяется в определенной последовательности от обезьян к африканцам, от африканцев к европейцам. Величина «лицевого угла» у африканцев ближе к величине «лицевого угла» человекообразных обезьян, чем у европейцев. Работал Кампер, что весьма интересно, принимая во внимание ситуацию того времени и его интерес к политике, с черепами обезьян, европейцев и африканцев. Работа Кампера была опубликована в 1781 г. на голландском языке, и в этом же году начался ее перевод на другие европейские языки [290].
Судьбу многих идей определяет время, когда они появляются. Появись работа Кампера на полтора столетия раньше, она, возможно, прошла бы незамеченной или вызвала бы отклики другого содержания. Но в 80-х годах XVIII в. идея о недоразвитости африканцев по сравнению с европейцами буквально носилась в воздухе, ибо что-то подобное было просто необходимо жаждущим продолжения работорговли. Вероятно, не будь работы Кампера, появилась бы книга какого-нибудь другого автора, и в ней, может быть, не «лицевой угол», а что-либо совершенно другое (ведь важен был только предлог!) было бы объявлено подтверждением «второсортности» человека с черной кожей.
Через несколько лет известный в то время врач и естествоиспытатель Джон Хантер в своем частном музее в Лондоне, где у него была коллекция черепов и скелетов, измерил некоторые из них по методу Кампера. Он определил «лицевой угол» у обезьян, человекообразных обезьян, африканцев и европейцев (опять-таки только у европейцев и африканцев!), после чего также начал доказывать, насколько разительно по своему анатомическому строению африканцы отличаются от европейцев и как близки они к человекообразным обезьянам.
Все точки над «и» были поставлены в работе Чарлза Байта, молодого английского врача. Изучив скелеты и черепа в музее Хаптера, Вайт заявил, что европейцы стоят на более высокой ступени развития, чем африканцы, и превосходят последних не только в физическом, но и в умственном отношении. Основная работа Ч. Байта вышла в 1799 г., в самый разгар борьбы за запрещение работорговли [473]. Слово было сказано.
