Неизвестен Автор - Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки
ОРЛОВ. Да. Они приезжают с фальшивыми паспортами...
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Я знаю, но обычно они пытаются получить американское гражданство?
ОРЛОВ. Они стремятся стать американскими гражданами. Если их не удовлетворяют поддельные американские паспорта, они пытаются добыть чьи-нибудь натурализационные документы и получить американское гражданство в установленном порядке.
МОРРИС. Я полагаю, сенатор спрашивал -- не так ли? -- привлекают ли они, как правило, к этой работе американских граждан?
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Нет. Я имел в виду, что руководители этих сетей, по-видимому, пытались стать американскими гражданами, чтобы еще глубже скрыть свое происхождение и свои цели.
ОРЛОВ. Да, это их главная задача. Ведь каждый из них боится из-за своего поддельного паспорта, потому что если его арестуют, все сразу всплывет наружу. Они хотели бы превратиться в американцев с помощью подлинных документов, и некоторым из них удается получить сначала статус иммигранта, въехать в страну с чьей-либо помощью из Европы, а затем, постепенно, получить и гражданство. Вот, например, этот самый Зборовский, о котором я упоминал вчера. Он был направлен сюда НКВД под собственным именем в 1941 году, а в 1947 году уже стал американским гражданином.
МОРРИС. А как мы можем узнать, господин Орлов... Ведь чтобы выяснить, кто входит в эти шпионские сети, нам нужен перебежчик из числа сотрудников НКВД в Соединенных Штатах, не так ли? Разве не так мы можем решить эту проблему?
ОРЛОВ. Есть много путей решения этой проблемы. Тут я должен заметить, что советские разведывательные службы -- самые искусные в мире. В этой связи я прошу разрешения зачитать небольшую цитату, поскольку сам я никогда бы не смог выразить, сформулировать это лучше, чем данный автор. Я не знаю его имени, я обнаружил это в газете, в сообщении "Интернэшнл ньюс сервис" из Чикаго, там, в частности, говорилось:
"Дэн Т. Мур из Кливленда, бывший офицер контрразведки на Ближнем Востоке, заявил, что никогда прежде шпионская война не была столь важна, как сейчас; никогда в истории речь не шла о потере столь жизненно важных секретов или о краже столь важных секретов".
И дальше:
"Из всех наций на планете за последние 200 лет наиболее искусными в шпионской войне являются русские. Секреты, которые мы потеряем в этом году, могут привести к нашему поражению в войне два года спустя. Ни одна нация не осмелится объявить войну до тех пор, пока, с помощью системы шпионажа, не убедится, что сможет одержать победу".
Думаю, никто не мог бы лучше этого человека обрисовать положение дел и важность шпионажа в наше время. Я не знаю, кто он, но кто бы он ни был, этот человек мог бы принести большую пользу Америке в борьбе против иностранного шпионажа.
Теперь я хотел бы назвать последнее, девятое направление деятельности НКВД. Это -- проникновение в органы безопасно-сти Соединенных Штатов и других стран. В этом направлении они ведут, по-моему, успешную работу. Приведу всего три строчки -- краткую цитату из сказанного генералом Уолтером Веделлом Смитом. Он сказал: "Я считаю, коммунисты настолько ловки и умелы, что им удалось проникнуть практически во все правительственные органы системы безопасности". Я прочитал это в газете "Нью-Йорк таймс" от 30 сентября 1953 года.
Теперь -- о методах, о том, как бороться со шпионажем. Существует много методов борьбы. Русские весьма искусны в шпионском деле, но не непобедимы. Они не супермены. Если наука разведки будет поставлена в западных странах на должный уровень, тогда и советских, и любых других шпионов можно будет выявлять. Один из путей получения информации о шпионах, самый короткий путь -- через перебежчиков.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Через кого?
ОРЛОВ. Через советских перебежчиков. Например, если офицер советской разведки, действовавший здесь, становится перебежчиком, он может взорвать целую сеть, точно так же, как это сделала, например, американка Элизабет Бентли.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Понятно. Исходя из вашего опыта, каковы перспективы дезертирства этих людей в будущем?
ОРЛОВ. Это очень важный вопрос, сенатор. Я считаю, что в этом направлении ничего до сих пор не предпринималось. Я знаю это, ибо я был одним из них и мне хорошо известно, что чувствует любой офицер советской разведки. В начале работы люди честно служат своей стране -- они являются искренними патриотами. Но после продолжавшихся десятилетия убийств невинных людей, ликвидации Сталиным всех офицеров НКВД, которые знали его преступные тайны, за десятки лет сложилась такая атмосфера, такой психологический климат среди руководителей НКВД и офицеров разведки в Советском Союзе, когда каждый из них, на том или ином этапе, особенно в периоды периодических чисток, был бы счастлив бросить все и начать новую жизнь. Говорят, например, что жизнь летчика, авиатора, очень коротка, но жизнь офицера НКВД куда короче. На моей памяти судьба такого руководителя НКВД, как Ягода: он сам, все его заместители и начальники управлений -- я был одним из них -- все были уничтожены. Затем у Сталина появился новый фаворит и назначенец -Ежов, ставший его правой рукой. Ежов подбирал новых людей из состава ЦК, пестовал их, мобилизовывал и создал новый аппарат НКВД -- они начали работать. Но, в конце концов -- это было неизбежно -- этим людям, тесно работавшим со Сталиным, стали известны его преступления.
Стремясь остаться в истории самым чистым, самым честным человеком в мире, Сталин не мог позволить им остаться в живых, ибо кто-то из них мог пережить его и написать воспоминания. Поэтому он ликвидировал их. Последним появился Берия, человек, которого я очень хорошо знал -- мы вместе работали, еще будучи оба совсем молодыми. Между прочим, в 1926 году на Кавказе он был моим подчиненным. Казалось, он был самым подходящим для Сталина человеком, и ликвидация ему никак не грозила, потому что он был грузином, как и сам Сталин, и очень близок к Сталину. Но в конце концов мы стали свидетелями того, как Берия, новый человек Сталина в НКВД, был тоже казнен, вместе со всеми остальными. После этого...
МОРРИС. Короче, вы утверждаете, господин Орлов, что век всех этих людей очень короток и что долго они не живут.
ОРЛОВ. Долго они не живут.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Позвольте мне спросить вас. Мне представляется, что любой нормальный человек должен в определенный момент понять, что каждый, кто выбирает эту сферу деятельности, кто возлагает на себя эти обязанности, учитывая весь прошлый опыт и все имевшие место события, в конечном итоге неизбежно осознает, что его ожидает та же участь. Тогда каким же образом им удается привлекать людей и заставлять их брать на себя такие обязательства?
ОРЛОВ. Видите ли, разница в том, что в Соединенных Штатах вам приходится привлекать людей, приглашать их. Здесь президент вызывает к себе человека, которого считает подходящим кандидатом, и говорит: "Я хочу предложить вам очень важную работу", а тот имеет право ответить: "Знаете, я слишком предан своей семье, увлечен работой и не могу принять ваше предложение". В России же...
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Там людей мобилизуют...
ОРЛОВ. Да, там мобилизуют.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Фактически мобилизуют?
ОРЛОВ. Да.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Они не смеют отказаться. Иными словами, соглашаясь, они тем самым продлевают себе жизнь, хотя в конце концов их ожидает та же участь, так?
ОРЛОВ. Абсолютно верно.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Иначе говоря, если вы подчиняетесь, у вас еще есть лет десять, а если нет -- тут вам и конец?
ОРЛОВ. Именно так.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Понятно.
ОРЛОВ. Я вспоминаю время, когда сам решил дезертировать. После того как все руководители НКВД были казнены, я видел, как мои помощники -- Котов, например, который
был ликвидирован вместе с Берией, -- дрожали от страха. Но они не дезертировали...
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. А вы сказали им, что собираетесь это сделать?
ОРЛОВ. Нет, не сказал.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Вы говорите, они дрожали от страха. Я не понимаю. Я не осуждаю -- просто пытаюсь понять.
ОРЛОВ. Да, они дрожали от страха -- мы ведь говорили между собой, и хотя они не особенно распространялись на этот счет, было совершенно очевидно, что они боятся ехать в Россию. К примеру, я получил указание о возвращении в Россию. Сначала я получил приказ отправить своего помощника в Россию, помощника, который до этого был лично награжден Сталиным и провернул выдающиеся дела. Его приглашали в Россию якобы для доклада Сталину о ходе испанской войны. А затем...
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. То есть вы не знали и не могли знать, получая подобное приглашение, о чем идет речь: о ликвидации или о докладе?
ОРЛОВ. Нет, мы понимали, что речь шла о ликвидации.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Даже так?
ОРЛОВ. Потому что прошел целый месяц, а мы не получили от него ни строчки. Остальные мои помощники собирались вместе и говорили, что, по-видимому, что-то произошло и так далее. "Ведь он был честным человеком, что же могло случиться?" -- и тому подобное. Настроены они были мрачно, все они. А когда я получил телеграмму с указанием отправиться в Бельгию и там сесть на пароход якобы для участия в тайной встрече с ответственным партийным работником, двое из моих помощников решили поговорить со мной наедине. Один из них сказал: "Эта телеграмма мне не нравится". Когда я спросил его: "Как ты думаешь -- что это за встреча? По поводу чего?" Он ничего не ответил и отвернулся. Он боялся говорить, однако в то же время давал мне понять, по поводу чего. А потом спросил: "Почему же он не приехал сюда, в Испанию, чтобы переговорить с тобой?"
