Коллектив авторов - Екатерина Великая (1780-1790-е гг.)
ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
(1760—1770-е гг.)
Багрова Л. (Л. Б.), Воронин И. (И. В.), Кумпан П. (П. К.),
Наумов О. (О. Н.),Никитин Д. (Д. Н.),
Петрусенко Н. (Н. П.), Секачев В. (В. С.),
Секачева Е. (Е. С.), Секачева Н. (Н. С.),
Чураков Д. (Д.С.)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Книга «Екатерина Великая» является продолжением рассказа о царствовании Екатерины II, начатого в книге «Матушка Екатерина», и посвящена деятельности императрицы по укреплению абсолютизма в России.
Екатерина писала еще до воцарения: «Я желаю, я хочу лишь добра стране, куда бог меня привел, слава страны — моя собственная слава; вот мой принцип; была бы очень счастлива, если бы мои идеи могли этому способствовать. Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты, — вот принцип, от которого я отправляюсь. Власть без народного доверия ничего не значит для того, кто хочет быть любимым и славным; этого легко достигнуть: примите за правило ваших действий, ваших уставов благо народа и справедливость, неразлучные друг с другом, — свобода, душа всех вещей. Без тебя все мертво. Я хочу, чтоб повиновались законам, а не рабов; хочу общей цели сделать людей счастливыми, а не каприза, ни странностей, ни жестокости».
Почитая себя правительницей просвещенной, Екатерина основала Российскую академию, которой руководила Е. Дашкова, открыла Смольный институт для воспитания девиц из обедневших дворянских семей, положила начало художественной коллекции Эрмитажа.
Она оставила после себя множество сочинений на самые разные темы, вела переписку с Вольтером и Дидро.
Ею был составлен пространный «Наказ Екатерины II Комиссии о составлении проекта нового Уложения. 1767», основой для которого послужили произведения Монтескье и трактат Беккариа, направленный против остатков средневекового уголовного процесса.
Но этот противоречивый и утопический документ не стал основой для нового законодательства. В «Наказе» Екатерина писала, что «законы должны соответствовать естественному положению народа, для которого они составлены», из чего делала вывод о необходимости самодержавия в России, которая никак иначе управляться не может из-за обширности территории.
Усиливая самовластье, Екатерина последовательно укрепляла положение дворянства. В 1785 г. были обнародованы жалованные грамоты городам и дворянству, в которых закреплялись все права и привилегии, полученные дворянами. Помещикам раздавались государственные земли с крестьянами, предоставлялись льготные ссуды. Поскольку служба для дворян стала необязательной, у них появились возможности заниматься хозяйством. Одновременно шло дальнейшее усиление крепостного гнета. Помещики получили право ссылать крепостных на каторгу, а крестьяне были лишены любых возможностей жаловаться на своих господ. Крепостных продавали, обменивали, запарывали до смерти. Выросли размеры барщины, оброка, государственных повинностей.
Народное возмущение получило свое самое яркое выражение в крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева в 1773–1775 гг. Начавшись на востоке страны, восстание вскоре охватило огромные территории и сотни тысяч людей. На его подавление Екатерина направила войска под руководством генерал-аншефа А.И. Бибикова, осенью 1774 г. во главе правительственных войск встал А.В. Суворов. Бунт был подавлен, а Емельян Пугачев казнен.
В 1775 г. Екатерина провела губернскую реформу, наделив генерал-губернаторов, возглавлявших управление губерниями, практически неограниченной властью. Реформа носила полицейско-бюрократический характер.
В целом правление Екатерины II укрепило абсолютную монархию в России.
В книгу вошли материалы лекций по русской истории В.О. Ключевского и тематические статьи современных историков — сотрудников Института всеобщей истории РАН.
ПРОГРАММА ДЕЙСТВИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ
С первых же дней царствования Екатерина проявила необычайную трудоспособность: она работала по 12 часов в сутки. Вокруг себя императрица собрала людей, которые активно помогали ей проводить в жизнь намеченную политику. Отношения России с другими странами были рассмотрены в предыдущей книге данной серии. Во внутренних делах императрица сделала главной целью рост силы государства, ставя укрепление страны на первое место по сравнению со всеми другими задачами.
«Наказ» Екатерины II
Взойдя на русский трон, Екатерина задалась целью выработать основные направления деятельности всей государственной машины. Причем выработать самостоятельно, не оглядываясь на прошлое, не слушая советчиков, опираясь на те знания, которые она почерпнула за 18 лет, проведенные в России до своего воцарения.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЕКАТЕРИНЫ. Она хотела вести чисто личную политику, не прикрываемую никаким рядом стоящим, хотя бы только совещательным, но законно оформленным и ответственным учреждением. В ближайшей к себе сфере управления она не допускала и тени права, могущей омрачить блеск ее попечительного самовластия. По ее мысли, задача права — руководить подчиненными органами управления; оно должно действовать, подобно солнечной теплоте в земной атмосфере: чем выше, тем слабее.
Власть, не только неограниченная, но и неопределенная, лишенная всякого юридического облика, — это основной факт нашей государственной истории, сложившейся ко времени Екатерины. Она оберегала этот факт места от всяких попыток дать закономерный строй верховному управлению. Но она хотела прикрыть этот туземный факт идеями века. Обработка, какую эти идеи получили в ее уме, давала возможность столь трудного логически применения их.
Еще до воцарения… она сосредоточила свое прилежное чтение на историко-политической литературе и особенно на литературе просветительного направления. Экзотические поклонники и поклонницы этой литературы воспринимали ее неодинаково. Одни черпали из нее запас отвлеченных начал и радикальных приемов и, трактуя о строении человеческого общества, любили строить его на основаниях, выведенных из чистого разума и не испробованных в исторической действительности, а когда обращались к существующему, действительному обществу, находили его заслуживающим только полной ломки. Другие делали из этой литературы не питательное, а, так сказать, вкусовое употребление, увлекались ее отвлеченными идеями и смелыми планами не как желательным житейским порядком, а просто как занимательными и пикантными изворотами отважной и досужей мысли.
Екатерина отнеслась к этой литературе осторожнее политических радикалов и серьезнее либеральных вертопрахов. Из этого обильного источника новых идей она старалась извлечь лишь то, что, говоря ее словами, питало великие душевные качества человека честного, человека великого и героя и что мешает пошлости помрачать «античный вкус к чести и доблести». Следы такого изучения и размышлений, им навеянных, сохранились в оставшихся после нее записках, выписках и мимолетных заметках на французском или русском языке. «Я желаю, я хочу лишь добра стране, куда бог меня привел, — пишет она еще до воцарения, — слава страны — моя собственная слава; вот мой принцип; была бы очень счастлива, если бы мои идеи могли этому способствовать. Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты — вот принцип, от которого я отправляюсь. Власть без народного доверия ничего не значит для того, кто хочет быть любимым и славным; этого легко достигнуть: примите за правило ваших действий, ваших уставов государственной и общественной жизни, уяснять себе основные понятия права и общежития; только по складу ли своего ума или по духу читаемой благо народа и справедливость, неразлучные друг с другом, — свобода, душа всех вещей. Без тебя все мертво. Я хочу, чтоб повиновались законам, а не рабов; хочу общей цели сделать людей счастливыми, а не каприза, ни странностей, ни жестокости. Как напоминают эти заметки заветные институтские тетрадки дедовских времен, куда вписывались любимые стихотворения и первые девические мечты.
Но «принципы» Екатерины при всем своем благодушном свободомыслии имели для нее более деловое, образовательное значение: они приучали ее размышлять о вопросах литературы, она придавала своим принципам не совсем обычный смысл. Для нее разум и его спутники — истина, правда, равенство, свобода — не были боевые начала, непримиримо борющиеся за господство над человечеством с преданием и его спутниками — ложью, неправдой, привилегией, рабством — это такие же элементы общежития, как и их противники, только поопрятнее и поблагороднее их.
