Борис Ельцин - Президентский марафон
Ко мне вновь заходит Шевченко. "Борис Николаевич, Совет безопасности", - напоминает он. Это значит, что все постоянные члены и приглашенные уже собрались в зале заседаний Совета. Я должен войти и начать заседание. Сегодняшняя тема оборонная концепция России.
Я беру с собой папку "К совещанию".
У меня есть еще пять минут длинного кремлевского коридора. Пять минут, чтобы настроиться. Чтобы вспомнить те огромные, насыщенные технической информацией документы, которые я изучал накануне. Какая армия нам нужна? По-прежнему готовая вести мировую войну - со стратегическими ракетами, оружием возмездия, нацеленными по квадратам боеголовками? Или все средства и ресурсы нужно бросить на создание сил быстрого реагирования, которых у нас мало и которые не так уж хорошо обучены, как хотелось бы? Горькие уроки Чечни заставляют обратить внимание на второе. Но оборонная концепция принимается слишком надолго, чтобы исходить из реалий только сегодняшнего дня.
Итак, я встаю из-за стола. Вот он - с огромным пультом связи, рядами папок, строгий и спокойный президентский рабочий стол.
Я - машина для принятия решений. Так однажды кто-то назвал мою работу. Очень точно. Но эта машина должна думать и чувствовать, должна воспринимать мир во всех его взаимосвязях. Это должна быть живая машина. Иначе - грош ей цена.
Я иду длинным кремлевским коридором. Рядом - Шевченко. Чуть сзади почти неслышный шаг адъютанта. Перед глазами проплывают столбцы текста. Цифры. Отдельные предложения. Документы продолжают жить в моем сознании. От того, насколько точно я их вижу и представляю, сейчас будет зависеть очень и очень многое.
Кто только не шутил и как только не шутили на тему о том, что "президент работает с документами". Казенная фраза? И только?
В этой главе я попытался немного рассказать о том, как это происходит на самом деле.
ПО-СОСЕДСКИ
России было трудно с ее переходной экономикой. Но пожалуй, еще труднее было тем, кто остался без России - в странах СНГ.
Рухнули взаимные иллюзии, что республикам бывшего СССР поодиночке легче будет выйти на мировой рынок, что жизнь у них станет богаче. Рухнули и другие иллюзии: что без груза экономических обязательств перед "младшими братьями" Россия добьется какого-то невиданного подъема.
Под влиянием новых реалий в странах СНГ жизнь стала для людей труднее и значительно беднее. Я всегда понимал это. И в душе было тяжелое чувство, хотя при этом ясно сознавал - виноват не я. Виновата сама история XX века, которая жестко и последовательно разрушала одну имперскую постройку за другой.
Можно привести здесь простую аналогию. Когда в семье развод, очень важно, чтобы между мужем и женой сохранились нормальные, добрые отношения. Важно для детей в первую очередь. Важно для всей дальнейшей жизни.
...А в нашем случае это было важно еще и потому, что делили мы с республиками СНГ не кастрюли, а оружие. Было необходимо сделать процесс развода мирным и сохранить в неприкосновенности ядерный потенциал, который затем, по взаимной договоренности, целиком отошел к России.
...Да, трудновато будет найти в мировой истории еще один пример такого государственного образования, каким сегодня является СНГ.
Еще совсем недавно люди наших стран жили по одним и тем же правилам, работали в одной экономике, у них был похожий быт, одна система образования, наконец, единое государство. Мы легко, с полуслова понимали друг друга. Ведь все мы ездили на одних и тех же автобусах и троллейбусах советского образца, одинаково платили профсоюзные взносы, смотрели одни и те же фильмы, рассказывали одни и те же анекдоты. Короче говоря, мы люди из одного исторического пространства.
При всем этом в едином политическом пространстве бывшего Союза оказались страны, чрезвычайно своеобразные и не похожие друг на друга - ни по климату, ни по географии, ни по национальному менталитету.
Это абсолютно парадоксальное сочетание единства и противоположностей сегодня и называется аббревиатурой СНГ.
Сейчас в России и странах Содружества спорят, что будет с СНГ дальше. Многие говорят: СНГ лишь ширма, мешающая реальной интеграции. Отношения стран должны быть исключительно двусторонними. Тогда и решатся разом все наши сложные проблемы, тогда не будет у бывших советских республик механизма, с помощью которого они "продавливают" невыгодные для России решения.
Абсолютно не согласен с этой точкой зрения.
СНГ - объективная реальность. Прежде всего - это единый рынок труда. Я не представляю, как иначе многие люди могли бы прокормить свои семьи.
Это общий рынок товаров и услуг, без которого сложно представить бюджет любой из стран. Трудно сказать, как этот рынок мог бы существовать без наших открытых границ, без нашего Таможенного союза.
Это и общий рынок энергоресурсов, нефть, газ, электричество, то есть фундаментальный базис экономики. Сложившаяся здесь естественная монополия России не означает нашего диктата в этой области (его никогда и не было). Но она таким же естественным образом ведет к нашей полной экономической интеграции со странами СНГ.
Кроме того, пусть не в прежнем виде, но существует и развивается единое культурное и информационное пространство.
Наконец, это система коллективной безопасности. И карабахский, и абхазский конфликты, и чеченская проблема, и столкновения с исламскими экстремистами в Средней Азии - все это наша общая боль. И уроки этих трагедий привели нас к пониманию того, что друг без друга нам не справиться с этими кровоточащими геополитическими ранами.
Больше того, я глубоко убежден, что когда-нибудь у нас будут и единая финансовая система, и общее руководство правоохранительными органами, и общие международные приоритеты. Возможно, даже общий парламент. Как бы ни резало это кому-то сегодня слух. Наша интеграция просто неизбежна, поэтому отпугивать от себя соседей, разрывая уже накопившиеся связи, мы просто не имеем права.
...Другое дело - чего стоило порой сохранить или установить эти связи.
Особенно трудным для СНГ был 1997 год. Мы прошли через несколько испытаний, и первое испытание, как ни странно, российско-белорусский договор.
Белорусы не просто наши ближайшие западные соседи, не просто славяне. История Белоруссии настолько переплетена с историей России, отношения двух народов настолько тесные, семейные, родственные, что мы всегда в истории ощущали себя кровными братьями. Поэтому и в СНГ наши отношения были особыми. И они, и мы стремились повысить уровень нашего сотрудничества.
Задание подготовить более полный интеграционный договор было дано главами государств еще в 1996 году. И в начале 1997-го такой договор действительно появился. Подготовлен он был группой во главе с вице-премьером Валерием Серовым, отвечавшим за вопросы интеграции в правительстве России. С белорусской стороны проект договора был завизирован министром иностранных дел И. Антоновичем и главой администрации белорусского президента М. Мясниковичем. Текст договора был направлен двум президентам.
...Вот тут-то и выяснилось, что устав нового союза совершенно не соответствует тем идеям, которые были одобрены мной при обсуждении концепции будущего союза. Это был новый устав, составленный главным образом двумя членами КПРФ (председателем комитета Госдумы по делам СНГ Г. Тихоновым и... самим И. Антоновичем, который переехал в Минск и сменил гражданство).
То, что министр иностранных дел Белоруссии одновременно и активнейший член российской компартии, само по себе должно было кого-то насторожить. Но не насторожило. А зря.
То, что придумали разработчики, по сути означало одно - Россия теряет свой суверенитет. В результате появляется новое государство, с новым парламентом, новой высшей исполнительной властью, так называемым Высшим Советом Союза. И решения этого органа обязательны для российского президента, правительства, всех исполнительных органов власти России.
Вот как это выглядело в подготовленном уставе: "Решения Высшего Совета Союза обязательны для органов Союза и для органов исполнительной власти государств-участников".
В уставе говорилось, что главой Высшего Совета новой федерации по очереди должны были быть белорусский президент и российский. Два года один, два года другой. Так что два года Российской Федерацией должен был управлять белорусский президент Александр Лукашенко.
Про парламент такие слова: "Государства-участники создают условия для преобразования Парламентского собрания в представительный и законодательный орган Союза, избираемый непосредственно гражданами Союза". Положение о равном представительстве в федеративном парламенте тоже вызвало смущение по тридцать пять человек с той и другой стороны. В России проживает сто пятьдесят миллионов человек, в Белоруссии - десять.
Восстановить Советский Союз во что бы то ни стало мечтают не только коммунисты. Если для членов КПРФ это прежде всего орудие политической борьбы, идеологический постулат, то для других россиян - скорее личная душевная боль, обида за оставшихся в других странах родственников, коллег, друзей и так далее. Если можно так выразиться, это зов души. А подсознательные комплексы порой сильно действуют и на сознание, даже государственных чиновников.
