Михаил Барятинский - Советские танки в бою. От Т-26 до ИС-2
29-й танковый корпус в течение всего дня вел маневренный бой за высоту 252,5 с танками дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», но после 16.00 был потеснен подошедшими танками дивизии СС «Мертвая голова», а с наступлением темноты также перешел к обороне.
2-й гвардейский танковый корпус, наступавший в направлении пос. Калинин, в 14.30 внезапно столкнулся с двигавшейся навстречу моторизованной дивизией СС «Рейх», которая отбросила его на исходные позиции. 2-й танковый корпус, прикрывавший стык между 2-м гвардейским и 29-м танковыми корпусами, смог несколько потеснить немецкие части, но, попав под огонь подтянутых из второго эшелона штурмовых и противотанковых орудий, понес потери и остановился.
Завязшие на заливном лугу и брошенные экипажами Т-34 довоенного выпуска. Западный фронт, июль 1941 года. Пойма реки Друть под Толочином
Несмотря на то что 5-я гвардейская танковая армия, действовавшая в полосе 17–19 км, смогла добиться плотности атакующих боевых порядков до 45 танков на 1 км, выполнить поставленную задачу она не смогла. Потери армии без учета группы генерала Труфанова составили 328 танков и САУ, а вместе с приданными соединениями достигли 60 % первоначальной численности. Немецкие же войска только 12 июля потеряли, согласно донесению командования Воронежским фронтом, около 320 танков. Германская статистика уменьшает это число до 218, и даже до 190 боевых машин. Тем не менее, вечером 12 июля немцы оставили поле боя под Прохоровкой, а 16 июля начали отвод войск. Операция «Цитадель» провалилась.
12 июля на Орловском направлении перешли в наступление войска Брянского фронта. 18 июля в бой была введена свежая танковая группировка — 3-я гвардейская танковая армия (475 Т-34, 224 Т-70).
На Белгородско-Харьковском направлении к 23 июля наши войска вышли на позиции, которые занимали до начала немецкого наступления. 3 августа началось контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. К этому времени танковые соединения были пополнены боевой техникой. Так, 1-я танковая армия имела в своем составе 549 танков (из них 412 Т-34).
В целом же в Курской битве и последовавших за ней в 1943 году операциях на Украине танки Т-34, вооруженные 76-мм пушкой, использовались в наиболее массовом количестве. Следует, однако, отметить, что основным их противником были не танки, по причине малочисленности последних, а немецкая противотанковая артиллерия. Именно на огонь противотанковых и танковых пушек приходилось в 1943–1945 годах около 90 % потерь наших танков.
ПОТЕРИ ТАНКОВ Т-34 ОТ ОГНЯ ОРУДИЙ РАЗЛИЧНЫХ КАЛИБРОВ
Период боевых действий Потери танков от огня орудий различных калибров, % 20 37 50/L42 50/L60 75 88 105 128 Не установл. До сентября 1942 г. 4,7 10,0 7,5 54,3 10,1 3,4 2,9 — 7.1 Сталинградская операция, осень — зима 1942–1943 гг. — — 25,6 26,5 12,1 7,8 — — 28,0 Центральный фронт, Орловская операция.1943 г — — 10,5 23,0 40,5 26,0 — — —Из данных, приведенных в таблице, видно, что в 1943 году 66,5 % танков Т-34 было подбито огнем 75- и 88-мм танковых (танки Pz.IV, Pz.V и Pz.VI) и противотанковых пушек. В начале войны Т-34 имел преимущество перед танками противника в дистанции огневого боя, поскольку его пушка могла поразить любой немецкий танк на дальности до 1000 м. Дистанция же обстрела наших танков, как правило, не превышала 300 м. В 1943 году с ростом толщины брони немецких танков дальность эффективной стрельбы по ним резко сократилась и не превышала 500 м даже для подкалиберного снаряда. В это же время 75- и 88-мм длинноствольные немецкие пушки могли поражать Т-34 на дистанциях 900 и 1500 м соответственно.
Так что немецкие тяжелые танки были для Т-34 твердым орешком. «Боялись мы этих „тигров“ на Курской дуге, — воспоминал бывший командир танка Т-34, Евгений Носков, — честно признаюсь. Из своей 88-миллиметровой пушки он, „Тигр“, болванкой, то есть бронебойным снарядом, с дистанции две тысячи метров прошивал нашу „тридцатьчетверку“ насквозь. А мы из 76-миллиметровой пушки могли поразить этого толстобронированного зверя лишь с дистанции пятьсот метров и ближе новым подкалиберным снарядом. Причем этим самым снарядом — а их выдавали под расписку по три штуки на танк — я должен был угодить между опорными катками в борт, за которыми размещались снаряды, под основание башни — тогда ее заклинит, по стволу пушки — тогда он отлетит, по задней части, где расположены бензобаки, а между ними мотор, — „Тигр“ загорится, по… колесу-ленивцу, ведущему колесу, по опорному катку или гусенице — значит, повредить ходовую часть. Все же остальные части „Тигра“ нашей пушке не поддавались, и бронебойные отскакивали от его брони, как от стенки горох».
«Тридцатьчетверки» 33-й танковой бригады проходят по Красной площади. Москва, 7 ноября 1941 года
С ним соглашался и стрелок-радист из 32-й танковой бригады 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии С. Б. Басс: «Помню, стреляли по „Тигру“, а снаряды отскакивали, пока кто-то не сбил сначала его гусеницу, а затем всадил снаряд в борт. Но танк не загорелся, а танкисты начали выпрыгивать через люк. Мы их расстреливали из пулемета».
Еще одно свидетельство о встрече с «тиграми» участника Курской битвы командира танковой роты 10-го танкового корпуса П. И. Громцева: «Сначала стреляли по „тиграм“ метров с 700. Видишь — попадаешь, искры бронебойные высекают, а он идет хоть бы что и один за другим расстреливает наши танки. Благоприятствовала лишь сильная июльская жара — „тигры“ то там, то здесь загорались. Оказалось потом, что нередко вспыхивали бензиновые пары, скапливающиеся в моторном отделении танка. Напрямую удавалось подбить „Тигр“ или „Пантеру“ лишь метров с 300, и то только в борт. Много тогда наших танков сгорело, однако наша бригада все же потеснила немцев километра на два. Но мы были на пределе, больше такого боя не выдержать».
Такого же мнения о «тиграх» придерживался и ветеран 63-й гвардейской танковой бригады Уральского добровольческого танкового корпуса Н. Я. Железнов: «…Пользуясь тем, что у нас 76-мм пушки, которые в лоб могут взять их броню только с 500 метров, они стояли на открытом месте. А попробуй подойди? Он тебя сожжет за 1200–1500 метров! Наглые были! По существу, пока 85-мм пушки не было, мы, как зайцы, от „тигров“ бегали и искали возможность как бы так вывернуться и ему в борт влепить. Тяжело было. Если ты видишь, что на расстоянии 800–1000 метров стоит „Тигр“ и начинает тебя „крестить“, то, пока водит стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке, как только начал водить вертикально — лучше выпрыгивай! Сгоришь! Со мной такого не было, а вот ребята выпрыгивали. Ну а когда появился Т-34-85, тут уже можно было выходить один на один…»
Танки Т-34 в зимнем камуфляже. Западный фронт, январь 1941 года
В феврале-марте 1944 года в войска начали поступать танки Т-34-85. В частности, примерно в это время их получили соединения 2, 6, 10 и 11-го гвардейских танковых корпусов. К сожалению, эффект от первого боевого применения новых танков был невысоким, так как бригады получали всего по нескольку машин. Большинство в них составляли «тридцатьчетверки» с 76-мм пушками. К тому же совсем мало времени отводилось в боевых частях на переподготовку экипажей. Вот что по этому поводу писал в своих воспоминаниях М. Е. Катуков, в апрельские дни 1944-го командовавший 1-й танковой армией, которая вела тяжелые бои на Украине: «Пережили мы в те трудные дни и радостные минуты. Одна из таких — приход танкового пополнения. Получила армия, правда, в небольшом количестве, новые „тридцатьчетверки“, вооруженные не обычной 76-мм, а 85-мм пушкой. Экипажам, получившим новые „тридцатьчетверки“, пришлось дать всего два часа на их освоение. Больше дать мы тогда не могли. Обстановка на сверхшироком фронте была такая, что новые танки, обладавшие более мощным вооружением, надо было как можно скорее ввести в бой».
