Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304
Батый вернулся в Кипчакскую степь и разбил свой лагерь в Сарае, возле устья Волги, приблизительно в 100 километрах к северу от Астрахани. Началось так называемое татарское иго. Из Сарая в течение следующих 138 лет ханы Золотой Орды — под этим названием стала известна империя Батыя — осуществляли политический контроль над всеми русскими княжествами, а еще в течение ста лет, с 1380 до 1480 года, продолжали требовать, хотя и не всегда получали, дань от своих русских «вассалов».
Каким образом татарам удалось разгромить Русь так легко и быстро? Во-первых, необходимо, конечно, учесть размер и необычайную силу татарского войска. Завоеватели, несомненно, имели численное превосходство над своими противниками. Но насколько велико было это превосходство, сказать невозможно. Действительно, невероятно трудно дать даже самую приблизительную оценку численности войск, вторгшихся на Русь и в Европу. С одной стороны, мы имеем туманное «бесчисленные множества», упоминаемое в русских летописях, и гигантские числа, называемые западными источниками; с другой стороны, Рашид-ад-Дин оценивает численность монгольского войска в момент смерти Чингис-хана в 129000 человек"0. Вероятно, приблизительно 120000—140000 человек войска находились в распоряжении Батыя в начале его нашествия на Русь. Эта цифра предлагается советским историком В. В. Каргаловым, и она кажется нам разумной, особенно если учесть, что татарские ханы обычно командовали отрядами численностью 10000 человек (тумен, или тьма по-русски) и что вместе с Батыем пришло от двенадцати до четырнадцати ханов '".
Многие источники, как западные, так и восточные — Матфей Парижский, Иоанн де Плано Карпини, венгерский доминиканец Юлиан, персидский историк Джувейни, Рашид-ад-Дин, — оценивая татарских военачальников, говорят об их военном искусстве, о выдающейся стратегии и тактике ведения боя, о тщательно планируемых нападениях, внимании, уделяемом психологической войне, предварительной засылке послов, задачей которых часто было посеять семена раздора среди противников, быстроте и внезапности атак, умении маневрировать, возложении на пеших воинов — мо-
билизованных местных жителей и военнопленных — основной тяжести первого удара, о мастерстве и точности татарских лучников, скорости и выносливости конницы, передовых для того времени способах ведения осады и осадных устройствах (таранах, катапультах, греческом огне), внимании к мельчайшим деталям, строгой дисциплине, действенности разведки и, превыше всего, способности татарского войска обходиться без громоздкой системы снабжения благодаря мобильности и выносливости коней и людей и использованию сушеного мяса и сыра как основы рациона. Складывается, как мы видим, картина военной непобедимости татар, картина, не всегда соответствующая фактам (Рашид-ад-Дин, например, рассказывает о восстании двух «эмиров», Баяна и Чику, в районе Волжской Булгарии и об успешных действиях повстанцев во главе с грабителем, половцем по имени Бахман"2). Тем не менее она подтверждается безусловной высокой боеспособностью татарских туменов, с которой не могли состязаться войска Восточной Европы.
Причины поражений русских в битвах с татарами очевидны. Численность русского войска была, несомненно, меньше, но и здесь невозможно дать сколько-нибудь надежной оценки Летописи не дают сведений о размерах чьих-либо дружин или отрядов, противостоявших Батыю (за исключением трехтысячного отряда, посланного на юг Юрием после падения Владимира и до сражения на Сити) "3 Неизвестно нам и население русских городов в XIII веке или численность дружин, которые они могли бы выставить М. Н. Тихомиров, говоря о количестве жителей древнерусских городов, рискует сделать несколько очень приблизительных допущений-20000—30000 для Новгорода, немного меньше для Чернигова, двух Владимиров, Галича, Полоцка, Смоленска, Ростова, Суздаля, Рязани, Витебска и Южного Переяславля, больше для Киева "4. Если принять, что каждый крупный город мог выставить, ска'жем, от 3000 до 5000 человек, то мы получим общую численность порядка 60000 воинов. Если добавить к этому еще 40000 из более мелких городов, из числа половцев и различных тюркских союзников, живших на территории Киевского княжества, то результат совпадет с оценкой в 100000 человек, сделанной С. М. Соловьевым в его «Истории России» "5. Но это только приблизительная оценка потенциальной численности русских войск. Мы не имеем представления о том, сколько городов или районов на самом деле выставляли дружины — маловероятно, например, что Новгород вообще послал хоть какой-то отряд, ведь точно известно, что никто не пришел на помощь их заставе в Торжке Поэтому не исключено, что русские смогли собрать половину или четверть — если не меньше — общей численности татарских войск. И опять-таки нет никаких указаний на то, что хотя бы однажды татары столкнулись одновременно с более чем горсткой князей: в битве при Коломне, например, к остаткам рязанских сил присоединился только «передовой отряд» из Суздальской земли, тогда как на реке Сить вместе с великим князем Юрием были только три его племянника из района Ростова — Ярославля и его брат Ярослав из Юрьева.
Русские не имели координационного центра обороны, а связей между городами и районами почти не было Но что нанесло наибольший ущерб — это полное отсутствие системы разведки. Все русские князья и воеводы могли в лучшем случае надеяться на сведения, полученные от отбившихся и спасшихся случайных лиц, причем информация касалась прежних поражений и общего направления движения татарских войск Мы знаем только об одном случае получения сведений из допроса захваченного в плен татарина (это произошло в начале осады Киева) — причем трудно избавиться от подозрения, что татарин был подослан Когда началось нашествие, русские оказались как будто совершенно не подготовленными к нему Они ничего не знали о татарских методах осады и штурма городов, ведь во время предыдущего похода на Русь в 1223 году татары не осаждали ни больших, ни малых городов. Юрий, как уже говорилось выше, не придал значения сведениям о тактике и военной силе татар, полученным им раньше от своих восточных соседей на Волге, или если он и принял их во внимание, то ничего не предпринял для организации обороны даже своей собственной территории, Суздальской земли, от неизбежного, как он, несомненно, понимал, вторжения "ь Не были приняты меры против вторжения и в Южную Русь: жители Южного Переяславля, Чернигова и Киева, а также Галицкой и Волынской земель имели почти год передышки между нашествием на северо-восток Руси и нападением на Переяславль Они должны были знать, что их ожидает. И все равно они ничего не сделали
Но самым слабым местом русских была не столько их военная неподготовленность и неумелость по сравнению с татарами, сколько отсутствие единства между территориями на севере, юге и юго-запа де В то время не было князя, который бы имел действенное влияние на все русские земли. Великий князь владимирский был, наверное, самым могущественным из князей, но его влияние распространялось только на районы, лежавшие в междуречье Волги и Оки, где жили и правили его близкие родственники. Вполне можно допустить, что его старший брат Ярослав из Северного Переславля не всегда был готов подчиниться его воле: нужно помнить, что его не было в битве на Сити и что еще раньше, в 1229 году, он пытался совершить что-то вроде переворота, направленного против Юрия На юго-востоке Рязань оказалась один на один с врагом. При всех ее тесных связях с Суздальской землей во время правления великого князя Юрия Рязань не получила помощи, когда пришли татары Не прислал помощи и Чернигов, князья которого были ближайшими родичами рязанских правителей Что касается южных княжеств, то жестокая междоусобная война, начавшаяся в 1235 году, совершенно разъединила их. Киев, как челнок, переходил из рук в руки между Ростиславичами, Ольговичами, Ярославом из Северного Переславля и Даниилом Романовичем. Ни один князь не обладал достаточной силой, чтобы обеспечить этому княжеству надежную оборону. О каких-либо князьях в Южном Переяславле в источниках не упоминается начиная с 1220 года — для летописцев Владимира, Новгорода и Юго-Западной Руси их как будто не существовало. Правители
Смоленска и Чернигова были изолированы от своих соседей, а их силы были истощены междоусобной войной. Даниил Романович и его брат Василько были целиком поглощены упрочением своей власти в Галицкой и Волынской землях, и Даниил, когда пришло время, и он, наконец, сел в 1240 году на киевской престол, оставил в Киеве своего воеволу, а сам вернулся для защиты Галича. Приходится ли удивляться, что татары не встретили на Руси серьезного военного сопротивления?
Каковы были непосредственные результаты татарского нашествия? Как это часто бывало в ранней русской истории, письменные источники содержат поразительно мало сведений, позволяющих сделать какое-либо обоснованное заключение о реальном ущербе, политическом, культурном или экономическом, нанесенном татарами. Нет никаких указаний на численность потерь среди дружинников или гражданского населения, мы не знаем, сколько было захвачено в плен. Летописцы, путешественники и историки того времени упорно отказываются привести хотя бы преувеличенные цифры: они либо хранят молчание, как в случае с Киевом, либо пугают своих читателей беспомощными гиперболами («Черньци и черници, старыя, и попы, и слепыя, и хромыя, и слукыя, и трудоватыя (и горбатых, и больных)…, и люди все иссекоша» "7. «Татарове., избиша князя и княгыню, и мужи, и жены, и дети, черньца и черноризиць, иерея (священников), овы огнемь, а инех мечемь.» "8). Путешественники более позднего времени, посол папы Иоанн де Плано Карпини и францисканский монах Вильгельм Рубрук, правда, говорят о пленных, уведенных в кочевье или в рабство, а восточные историки (Рашид-ад-Дин, Ибн-ал-Асир), как и Иоанн де Плано Карпини, сообщают о том, что татары систематически угоняли опытных ремесленников и мастеровых из завоеванных городов. Археологические данные о физическом уничтожении и культурном притеснении слишком скудны, чтобы дать сколько-нибудь реальную картину состояния русских городов и сельской местности после нашествия. Советский историк Б. А. Рыбаков в своем фундаментальном труде «Ремесло Древней Руси» пишет, что русские земли «были в значительной степени обескровлены… по целому ряду производств мы можем проследить падение или даже полное забвение сложной техники, огрубение и опрощение ремесленной промышленности во второй половине XIII в.». Его выводы базируются, в основном, на отсутствии в захоронениях XIII и XIV веков таких предметов, как украшенные пряслицы, бусы, амулеты и браслеты, исчезновении глиняной посуды, керамики и эмалевых изделий, характерных для археологического слоя XII и начала XIII века "9.
