От Анны де Боже до Мари Туше - Бретон Ги

В 1525 году, после событий в Павии, она перебралась через Ла-Манш, дабы демонстрировать свои достоинства при английском дворе <Эти достоинства были столь избыточны, что некоторые историки всерьез уверяли, что у Анны Болейн было шесть грудей.>.

Генрих VIII, большой любитель хорошеньких девочек, не остался равнодушен к столь «многообещающим формам и даже попытался пройти по тому же пути, где его друг Франциск I показал себя смелым первопроходцем. Но все получилось не совсем так, как он мечтал. Анна Болейн оказалась не столь доступна, как можно было предполагать.

<Будущая Мария Тюдор.>

На приглашение явиться в покои короля она ответила вежливым отказом.

Генрих VIII был просто наивен. Он счел отказ свидетельством ее чистоты и приготовился к романтическим отношениям влюбленных подростков. Но Анна Болейн была женщиной изощренной и амбициозной. Мимолетные свидания втайне от всех ее абсолютно не устраивали. Конечно, она была не против сладко спать в королевской постели, но только с благословения архиепископа Кентерберийского.

Натолкнувшись на надменное сопротивление бывшей фрейлины королевы Клод, Генрих VIII стал подумывать о том, чтобы сделать ее своей законной женой разведясь для этого с королевой Екатериной.

Но, как человек практичный и осторожный, он не хотел затевать эту сложную процедуру, требовавшую согласия Ватикана, не будучи совершенно уверен, что Анна Болейн действительно обладает теми качествами которые он желал бы видеть в женщине. Возобновив наступление, он попытался соблазнить ее давно испытанными способами:

— Вам нет равных в мире! — пропел он фальшивым голосом, что, однако, в других случаях не мешало ему добиваться желаемого результата.

Анна же на это воскликнула с улыбкой:

— О, что вы, сир! У меня есть сестра, которая, как мне кажется, обладает всеми моими достоинствами, равно как и недостатками.

Услышав это, Генрих VIII повелел привести к нему сестру Анны, Марию Болейн, оказавшуюся вполне доступной молодой особой. Именно на ней король провел небольшое испытание, результаты которого его вполне удовлетворили. Тотчас же после этого он обратился к папе с двумя довольно странными прошениями: в одном он просил позволить ему иметь несколько жен одновременно «из соображений его исключительных заслуг в борьбе с протестантизмом», в другом — освободить от «мешающего ему родства первой степени», возникшего в отношении Анны Болейн после его связи с ее сестрой.

Разумеется, Клемент VII отказал королю Англии в удовлетворении этих просьб.

Тогда Уолси, канцлер Генриха VIII, знавший о страсти своего монарха к Анне Болейн, понял, что конфликт с Ватиканом может плохо кончиться, и сказал папскому легату:

— Имейте в виду, если развод не будет разрешен, я не поручусь за авторитет Святого престола в этом королевстве.

Запаниковавший легат кинулся к королеве Екатерине и попытался уговорить ее уйти в монастырь, напомнив не только о заслугах, которые она имеет перед Богом, но и о тяжких бедах, от которых она могла бы всех избавить. Но королева не желала ничего слышать и заявила, что «в соответствии со своим призванием не откажется от брака, даже если ее разрежут на куски».

На протяжении многих месяцев окружение королевы держало ее сторону. Потом ситуация резко ухудшилась. Генрих VIII и Клемент VII, погрузившиеся в бесконечные препирательства, которые они вели при помощи своих прожженных и амбициозных церковников, главной целью которых было как можно больше запутать дело, кончили тем, что стали настоящими врагами. Дошло до того, что в письмах, которыми они обменивались, они перешли на латынь…

В этих обстоятельствах Франциск I, который всегда проявлял терпимость, если речь шла о галантных делах, и который был в восторге от желания английского короля развестись с Екатериной (напомним, родной сестрой Карла Пятого), открыто взял сторону Генриха VIII.

Он послал папе римскому письмо следующего содержания: «Ваше Святейшество, Вы окажете моему брату Генриху и мне весьма необычную милость и удовольствие, если еще раз напомните ему, что дружба наша так велика, что дела моего названого брата я считаю нашими общими делами, а ущерб и обиды, которые нанесут ему, буду считать нанесенными лично мне».

В конце концов Генрих VIII, подталкиваемый английским епископом Кренмером, побуждаемый своим министром Томасом Кромвелем и ободряемый королем Франции, женился на Анне Болейн (которая ждала ребенка) и порвал с Ватиканом.

Раскол произошел по вине женщины…

Известно, что эта женщина, с таким трудом вышедшая замуж за Генриха VIII, была обезглавлена спустя три года…

Зная, что ему может понадобиться поддержка «доброго брата» Франциска, король Англии не стал возражать против его брака с Элеонорой.

Для намечавшегося бракосочетания оставалось лишь подготовить церковь, празднества по случаю события и брачную постель.

В конце июня 1530 года сестра Карла Пятого вместе с французскими наследными принцами покинула Мадрид и отправилась во Францию.

Узнав, что его невеста уже в пути, Франциск I послал ей коротенькое, но очень галантное письме, заставившее ее растаять от счастья: «В этот час, когда мы наконец движемся навстречу друг другу, не могу скрыть, что надежда вскоре увидеть вас доставляет мне не меньшую радость, чем освобождение моих детей».

1 июля две барки отплыли от испанского берега реки Бидассао. В одной находилась Элеонора, в другой — «господа дети Франции». Одновременно от французского берега отплыло судно, везущее выкуп и деньги, которые согласно договору отправили Карлу Пятому Фландрия, Артуа и итальянские владения (от Бургундии ему все же пришлось отказаться), и взяло направление на Испанию. Посреди реки был сооружен понтонный мост, чтобы можно было произвести обмен без инцидентов.

Два часа спустя Элеонора и юные принцы прибыли в город Сен-Жан-де-Люс, где их торжественно встречал народ. Немедленно предупрежденный об их прибытии, король в сопровождении двора покинул Бордо. Встреча обрученных произошла в Мон-де-Марсане. Франциск I не счел нужным отстранить любовницу от этого семейного праздника, и потому Анна де Писле при виде кроткой Элеоноры сразу поняла, что новая королева никогда не будет для нее опасной соперницей.

Можно представить, с какой радостью бросились дети в объятия к отцу и к бабушке. А уж потом весь двор старался их приласкать. Среди прекрасных дам, окруживших детей, была и супруга Великого сенешаля Нормандии Луи де Брезе, графа де Молеврие. История постепенно предала забвению ее пышный титул, сохранив на века лишь имя молодой женщины: Диана де Пуатье.

В это время ей был тридцать один год, и красота ее ослепительно сверкала. Одиннадцатилетний сын короля Генрих, пораженный этой красотой, немедленно влюбился в это чудо, брызнувшее, точно солнце, в лицо вышедшему на свободу узнику.

Будущий Генрих II в этот день впервые встретился с той, которая на протяжении двадцати девяти лет останется его обожаемой и преданной любовницей <Диана де Пуатье была женой Луи де Брезе, как было уже сказано. Этот Луи де Брезе (чья мать была убита за прелюбодеяние, см. гл. 2) был незаконнорожденным внуком Карла VII и Агнессы Сорель; удивительным образом все оказывается взаимосвязанным в галантной истории Франции. Позже читатель узнает, что дочь Мари Туше, любовницы Карла IX, станет фавориткой Генриха IV…>.

7 июля, после четырех лет ожиданий, измученная длительной процедурой церковного венчания, превратившей ее наконец в супругу короля Франции, Элеонора, облачившись в элегантное дезабилье, легла, дрожа от волнения, в постель своего любимого.

Через мгновение, как пишет современник, «появился Франциск I и тут же показал себя очень обходительным и учтивым кавалером».

Элеонора, пришедшая к этому счастливому мигу через столько трудностей и интриг, отдалась наслаждению, и мир перестал для нее существовать.

Между тем у короля голова оставалась холодной. Он добросовестно трудился, побуждаемый чувством благодарности к этой чудной женщине, которая так много сделала для него и о чьей сексуальной драме он догадывался. Глубоко проникнувшись серьезностью своей задачи, Франциск I с удовлетворением думал о том, что, умиротворяя чувства сестры Карла Пятого, он одновременно приносит мир Франции.