Владимир Бешанов - Красный блицкриг
Долгое время лишь из мемуаров Гудериана можно было узнать о мужественном сопротивлении «храброго и упорного противника», каким показали себя поляки осенью 1939 года, и боях за крепость, «которая стоила нам столько крови». Советской историей эти события были преданы забвению, поскольку «лишь в боях за коммунизм рождается героизм», все остальное — несознательность и шляхетская фанаберия.
Интересные и загадочные дела творились в Кобрине. Историко-документальная хроника района, изданная в 2002 году, утверждает, что после отступления поляков вечером 18 сентября: «Жители города провели беспокойную ночь, ожидали, что фашисты вот-вот ворвутся в их дома. Но утро принесло весть, которая обнадеживала: с востока движется Красная Армия. Несколько дней в Кобрине царило безвластие… По инициативе бывших членов КПЗБ, которые взяли на себя заботу о гражданском населении, стали организовываться отряды самообороны. К ним присоединились узники концлагеря в Березе-Картузской… Так родилась Рабочая гвардия Кобрина, которая положила конец мародерству и панике в городе, организовала охрану важнейших объектов. Несколько раз отряду пришлось отбивать попытки диверсантов (?) взорвать железнодорожный мост через Мухавец». Получается, германец целый день сражался за Кобрин, поляков побил, но город занимать не стал. Натурально любовался видами с другого берега. Только непонятно, из-за чего драка вышла? Немецкие генералы, они, конечно, «фашисты», но своих солдат берегли, зря под пули не подставляли. Московские переговоры о демаркационной линии еще не начались. Что же помешало 2-й мотодивизии захватить Кобрин?
Собственно, ничего. Саперы навели понтонный мост, и утром 19 сентября германские части вошли в город. Два Дня они хоронили своих павших (в 1940 году специальная комиссия выкопала гробы и вывезла прах в Фатерлянд), на третий день — поляков. 22 сентября перед взорванным мостом появились танки 32-й бригады. После коротких переговоров немцы оставили Кобрин, и в 14 часов в него вошли советские подразделения.
Причина, по которой эту историю предпочли забыть, состоит в том, что с немецкой педантичностью новая власть первым делом основала в городе комендатуру и объявила набор местных жителей в полицию. Желающих оказалось достаточно, в том числе и «членов КПЗБ». По-видимому, так и «родилась Рабочая гвардия Кобрина».
23 сентября германские войска оставили Видомлю. На прощание немецкие танки обстреляли из пулеметов конный разъезд разведбатальона 8-й стрелковой дивизии: «В результате обстрела было убито 2 и ранено 2 человека и убито 3 лошади… В ответ на это из бронемашин разведбатальона был открыт огонь по германским танкам, ответным огнем был разбит один германский танк и уничтожен экипаж, после чего со стороны германских войск была выпущена красная ракета, обозначающая, что перед нами находятся части Германской армии. При выяснении причин обстрела у германского командования было дано объяснение: «Произошла ошибка, думали, поляки, приносим искреннее сожаление по поводу случившегося».
Уцелевшие польские подразделения отовсюду стекались в район между Припятью и Стырью. Сюда прибыли части батальонов КОР «Клецк», «Людвиково», «Сенкевичи», «Давид-Городок», к ним присоединялись отдельные группы солдат и полицейских. Подполковник Сулик вывел к Морочно полк КОР «Сарны». Большое количество бойцов различных подразделений и призывников скопилось в районе станции Малорита. Железнодорожная колея Ковель — Брест была буквально забита эшелонами с оружием и боеприпасами, цистернами с горючим, вагонами с ранеными. Прибывший в Малориту 22 сентября неизвестно откуда полковник артиллерии Оттокар Бжоза-Бжезина (в переводе на русский это что-то вроде Береза-Березняк) начал из всего этого «богатства» энергично формировать сводную дивизию. Через двое суток у него под командой состояло 5 батальонов пехоты при 18 гаубицах калибра 100 и 75 мм. Импровизированное соединение назвали в честь командира — дивизия «Береза». В Беловежской пуще генерал Збигнев Подгорский организовал кавалерийскую дивизию «Заза», состоявшую из двух бригад.
23 сентября в Камень-Каширском генерал Клебэрг, узнав, что передовые части Украинского фронта заняли Ковель и его группировка может оказаться в окружении, изменил «маршрут»: теперь он решил пробиваться на запад, в направлении Влодавы, а затем к Варшаве. Части КОР, двигаясь через Ровно, Шацк, Влодаву, должны были нагнать группировку «Полесье» в пути.
Войска Чуйкова тем временем очищали занятую территорию от «отрядов и банд», стремившихся просочиться за Буг и в Беловежскую пущу. 24 сентября 143-я стрелковая дивизия и 32-я танковая бригада после короткого боя заняли Малориту, в районе которой было взято в плен около 6000 польских военнослужащих. В их числе оказались решившие уходить на запад моряки Пинской флотилии.
«Я оказался в той части, которая следовала на Брест, — вспоминал Ян Собирай, бывший боцман «Адмирала Шэрпинэка». — Шли мы по восточному берегу озера Тур в направлении ближайшего хутора, со стороны которого внезапно раздались выстрелы. Я был в авангарде и вместе с другими моряками открыл огонь, в результате которого загорелось несколько домов. Внезапно на краю леса показались танки с вывешенными белыми флагами. Это вызвало всплеск радости, послышались возгласы: «Польские танки!» Было приказано прекратить огонь… Со стороны танков к нам направилась группа в несколько сот солдат. Когда они подошли ближе, то радость наша кончилась. Это были советские солдаты, которые окружили нас и приказали сложить оружие… Около 16.00 нас в сопровождении советского конвоя повели в направлении Мокран».
В Мокранах моряков разместили на школьном дворе, обнесенном забором, рассортировали по месту жительства и отделили офицерский состав. Затем снова построили в колонну и повели на север, уже без офицеров, которые были расстреляны там же, в Мокранах, двумя днями позже.
Однако дивизии «Береза» в Малорите уже не было. К 25 сентября она, форсировав Буг, заняла на другом берегу реки Влодаву. Полковник Бжоза, организовав оборону, разместил свой штаб в помещении школы и стал искать связь с генералом Клебэргом.
Соединения 23-го стрелкового корпуса достигли района Антополь, Городец, а 8-я стрелковая дивизия переправилась через Западный Буг у Бреста. С 25 сентября 8-я и 143-я дивизии были переподчинены управлению 23-го стрелкового корпуса, штаб которого разместился в Тересполе, а 52-я стрелковая дивизия в районе Дрогичина вела бой с 78-м польским пехотным полком Казимира Гожковского.
На следующий день 4-й армии был подчинен действовавший севернее 6-й кавалерийский корпус. К 18 часам 26 сентября его соединения вошли в Высоке-Мазовецк, оказавшийся практически полностью сожженным немцами. По свидетельству местных жителей, во время прохождения частей Вермахта через город был убит немецкий солдат. Немцы предложили выдать им виновного, но он так и не был найден. Тогда немцы из пушек зажигательными снарядами ударили по городу. Вспыхнул пожар, тушить который немцы не давали и расстреливали тех, кто пытался это делать. В итоге в городе уцелело всего 10 домов и церковь, а из 5000 жителей осталось всего 1000. К вечеру 27 сентября конники достигли берега реки Западный Бугу Hyp, Цехановец, а через сутки вышли в район города Соколув. Тем временем 8-я стрелковая дивизия заняла Бялу-Подляску и Янув-Подляски, 143-я дивизия форсировала Бут у Кодень, а 52-я дивизия вступила в Малориту, где со следующего дня перешла в подчинение 15-го стрелкового корпуса 5-й армии Украинского фронта.
Командир 23-го стрелкового корпуса в полночь 27 сентября издал приказ, согласно которому требовалось выслать советских представителей городов Седльце и Лукув: «Высланные представители должны в корректной форме потребовать от представителей немецкой армии освободить 29.9 города Седльце и Лукув и предупредить, что Красная Армия эти пункты 29.9 займет, если даже они и не будут полностью освобождены частями немецкой армии. Конфликтов с немецкой армией избегать, но требовать увода немецких войск настойчиво и с полным достоинством, как подобает представителям Великой Непобедимой Рабоче-Крестьянской Красной Армии».
В 8 часов 29 сентября передовые отряды войск 23-го стрелкового корпуса заняли линию Соколув-Подляски — Седльце — Лукув. В Седльце вошли разведывательный, танковый и стрелковый батальоны, а в Лукув — стрелковый батальон и артиллерийский дивизион 8-й стрелковой дивизии.
К 18 часам 29 сентября войска Белорусского фронта заняли линию Щучин — Стависки — Ломжа — Замбув — Цехановец — Косув-Ляцки — Соколув-Подляски — Седльце — Лукув — Вохынь и прекратили продвижение, согласно «стоп-приказу» из Москвы — политики все никак не могли поделить Польшу «правильно».
23 сентября возобновили продвижение на запад и войска Украинского фронта. На северном фланге наступали соединения 15-го стрелкового корпуса. После полуночи 24 сентября разведбатальон 45-й стрелковой дивизии вступил в Любомль. Из опросов населения выяснилось, что 20 сентября в городе побывали немцы, разоружившие польский гарнизон. Часть оружия немцы вывезли, а часть раздали населению для создания милиции. 21 сентября немцы покинули город, а на следующий день группа польских войск совершила налет на город, разогнала и разоружила милицию, убив 7 милиционеров, а в 11 часов 23 сентября на перегоне Любомль — Ягодин обстреляла поезд и забрала паровоз. Горючее в городе отсутствовало, а продовольствие было вывезено германскими войсками, В 14.30 25 сентября 36-я танковая бригада, форсировав Западный Буг, достигла Холма и, сконцентрировав силы, атаковала город. После ряда боевых столкновений с польским гарнизоном, часть которого ушла в сторону Красностава, в 14 часов 26 сентября город был занят. Около 8000 польских военнослужащих попали в плен, а трофеями стали 7000 винтовок, 1250 револьверов, 40 пулеметов, 10 орудий, 14 автомашин и 1500 лошадей.
