Николай Маркевич - История малой россии - 1
Угощенье Послам было однакож блестящее. Сама Гетманша, по словам летописей, и Польских и наших, набивала для них и для Гетмана трубки, украшенные драгоценными каменьями, а горелку пили из золотых чаш.
Других переговоров с Поляками впрочем и не должно было ожидать от Хмельницкого; дерзкие статьи, присланные Сеймом, были приличнее победителям, нежели побежденным; в особенности в ту минуту, когда Послы всех соседних держав привезли ему дары и поздравления.
Не известно, с какими бумагами были Послы Царские: Василий Михайлов и Григорий Унковский; Они привезли Гетману шесть сороков соболей, Полковникам тридцать пар. С ними поехал известный нам уже в переговорах с Поляками Полковник Федор Весняк. Он представил Царю дар от Гетмана коня и Турецкий лук, и привез из Москвы Гетману еще три сорока соболей. Тогдаже возвращались из Польши послы Царские. Кн. Трубецкой и боярин Пушкин заехали к Хмельницкому, и пересказали ему, что Король, выслушав требования Царские насчет Смоленска, и схватясь за саблю рукой, сказал: «я саблею буду отвечать на требования Царя вашего «- а между тем они говорили, что приятно былоб видеть соединение Малороссии с Россиею, что Царь готов бы признать его владетельным, наследственным Князем Малороссии; что тогда он объявил войну Польше за Смоленск и Белоруссию. Гетман отвечал, что народ, им придводимый, есть народ вольный, все готовый умереть за свою вольность: характер этот в козаках врожденный и неудобный к насилию; не смотря на наружную простоту, Малороссияне разборчивы и проницательны, и умеют ценить свободу державы и народов; и потому Царю должно немедленно объявить войну Польше, по двум причинам, самым политическим: 1. чтоб народ Малороссийский узнал и уверился в усердии к нему народа Московского; 2.чтоб Козаки увидели мужество Москвитян, и переменили б мысли, которые получили об нем во времена самозванцев, смут и нашествия Поляков; а без того, заключил Хмельницкий, хотя бы я и согласился соединиться с Москвою, со стороны народа надежда будет тщетная.
Между тем Коммиссары Польские приехали в Варшаву. Они в Брусилове уже слышали, что Татары идут от Белой церкви, что козаки взяли направление к Звялу: почти у них в глазах 3000 козаков, под командою Тыши, разграбили острог, и перерезали всю шляхту и Евреев. Бояновский, Боровицкий и Суходольский уже имели стычку с нашими отрядами.
Король объявил посполитое рушенье на Козаков.
ГЛАВА ХV
Число войска Польского. Сборные места. Корпуса козацкие. Небольшая неудача Козаков. Книга Пастория. Збораж. Битва под Зборажем. Обложеиие Збоража. Соломенная армия. Лжи Пастория. Семдесят пять вылазок. Подвиги Небабы, Богуна. Король под Зборовым. Распоряжения Гетмана. Речь его. Битва Зборовская. Лжи Польских историков. Бегство Поляков. Голод в Збораже. Сдача Збоража. Мир. Условия. Приезд. Тимофея. Признание в любви. Прием Гетьмана в Киев. Гетман в Чигирине.
Местами сборными были назначены для Поляков Лоев, Слуцк и Збораж. Войска считали у них иные сто, иные триста тысячь. Хмельницкий умножил свое до семидесяти. В городах учреждена была милиция из старых козаков или товарищества и из молодых, которые должны были поступать на укомплектование полков регистровых. Мы отправились за Двину Марта первого; а один корпус под начальством Полковников Мартына Небабы и Антона Горкуши отправился к городу Лоеву, на Припети, чтоб удержать или по крайней мере затруднить поход войск Литовских; другой под командою Асаула Генерального Богуна и Полковников Данилы Нечая и Осипа Глуха отправился к Слуцку. Гетман дал им наставления удерживать неприятеля в его позициях, покуда возможно, а потом затруднять его в переправах чрез реки и в теснинах, и всегда отступать к главной армии, которая шла на Збораж.
У Острополь, при Звячеле, при Баре козаки были побиты; наконец сам Хмельницкий продвинулся к Зборажу. Его армия, по словам Польских летописцев, напоминала Гуннов и Тамерлана. Пасторий насчитал в нем тридцать Полковников и 300,000 воинов. Польским же войском, которое тот же Пасторий ставит только в девять тысяче рядовых, командовали: Фирлей, Конецпольский, Вишневецкий, Лянцкоронский и другие. Столько Магнатов на девять тысячь войска! Очевидно, что летописец Польский крепко уменьшил количество своих разбитых единоземцев.
Летописи не сходны насчет описания и даже насчет дней, в которые произошли знаменитые битвы Зборажская и Зборовская. Приближение Хмельницкого к Зборажу Конисский ставит Марта 25; битву Зборовскую Июня семнадцатого. Пасторий считает битву Зборажскую Июля 1З. Но предполагая, что летопись Конисскаго есть действительно летопись Гетманская, что такое показание Преосвященного Георгия справедливо, и что достойный уважения ученый муж, примерный гражданин и Архипастырь благочестивый не уверял бы напрасно и не давал бы своего Архипастырского слова в том, что из собственных записок Богдана и Юрия Хмельницких составлена его летопись, — и так, предполагая все это, мы необходимо должны верить насчет чисел и произшествий более Гетману, нежели историкам, которые в битвах тех ее были. К тому же, Пасторий назвал книгу свою: «Война Скифокозацкая, или о заговоре Татар, Козаков и Русской черни против Королевства Польского, разрушенном Яном Казимиром.» Этого названия достаточно, чтоб не ссылаться на его книгу.
И так Гетман выступил первого марта; на разсвете двадцать пятого приблизился к Зборажу и застал уже под городом войска Польские, не девять тысяче, но до ста, ибо это было посполитое рушенье. Вишневецкий был Главнокомандующим; остальные Военачальники были люди молодые, созванные со всего Королевства. Мы их наименовали. Войска стояли уже в боевом порядке. По счатью Хмельницкого и по ошибке Вишневецкого, люди новые, неопытные, непривычные, набранные в нынешнее посполитое рушенье, были выставлены вперед: они едва умели стоять и держать ружье; а старые солдаты стояли у них за спиною, вероятно для того, чтоб удерживать бегство.
1 Марта 1649. 25 Марта.У Хмельницкого было семьдесят тысячь козаков, кроме Татар, и семьдесят пушек. Разделив армию на три колонны, составленные из пехоты и спешенной кавалерии, приказал он двум конным отрядам идти по Флангам, а резервному корпусу по следам его, не отставая. Тотчас один из конных отрядов занял высоты, оставленные Поляками на одном крыле. Тихо шли наши колоны, не смотря на неприятельскую канонаду; но когда приблизились они к передовым линиям на пистолетный выстрел, тогда, в свою очередь, открыли сильную пальбу из пушек и ружей. Линии подались, крик войска еще более испугал молодых Поляков; прежде начали они отступать спиною, а потом, оборотясь, бросились на ветеранов, которых немедленно смяли. Козацкая пехота удвоила шаги, напала на вторую линию. Не дав ей выстроиться и выбиться из толпы бегущих, ударила в копья, и началось продолжительное убийство, которое тянулось несколько часов. Все неприятельское войско ударилось в бегство. Пользуясь замешательством, козацкая конница кинулась на фланги беглецов, и ей был один лишь труд рубить и колоть; наконец все войско вбежало в Збораж и захлопнуло ворота. На поле сражения осталось от Поляков пятьдесят семь пушек со всею принадлежностью, весь обоз и огромные кучи мертвецов, которых несколько дней таскали козаки, далее от своего стану. По счету, может быте несколько преувеличенному, похоронено их было 19373, в том числе и множество шляхты. Вишневецкий был ранен в лядвею и отнесен в город на жолнерском плаще.
Зная, что в городе нет ни запасов, ни артиллерии, что провианту не будет там достаточно на такое многолюдство, Хмельницкий решился не начинать приступа, но обложить и взять врага голодом. И так, он велел выжечь предместья, запер въезды, окружил город со всех сторон, построил укрепления и поставил вокруг сильную стражу. Осада длилась три месяца. В это продолжительное время нередко, соскучась бездействием, козаки кидались на городские валы, в особенности на ту часть города где на возвышенном месте стояла ставка Фирлея. Однажды они уже приближались к ней, как вдруг Вишневецкий, чтоб ободрить ослабевшее войско, через трубача запретил стрелять в Татар, которые будто бы вступили с ним в переговоры; этим воспламенил своих соотечественников, и они отбили козацкий натиск. Таких нападений, без всякой необходимости, было шестнадцать.
Пасторий, много вымышляющий во славу Яна Казимира, Магнатов и шляхетства, разсказывает, что к силе оружия Хмельницкий прибавил «коварство». Желая устрашить Поляков появлением вспомогательного войска, он на обширном пространстве выставил шатры Турецкие, велел наставите лошадей; на них укрепил множество снопов соломенных, покрытых чалмами, и поручил нескольким козакам, одетым по-Турецки, предводительствовать этою конницею. Сам же он говорит, что эта хитрость была безвредна для Польских военачальников, которые посредством зрительных труб могли различить все предметы. Но мы спросим, где он нашел новое поле, где явилось у него это обширное пространство, чтоб, кроме Козаков и Крымцев, которых он считает до 300,000, - поместить еще новую армию, соломенную? И не понял ли бы Хмельницкий, что такой шутовской поступок мог бы унизит его в глазах Козаков. Он разсказывает, что в это время отряды войск Малороссийских везде были разбиты: Губернатор Слуцкий, Сосновский, отразил их от Слуцка; в Черикове они потеряли полторы тысячи рядовых; в Быхове понесли поражение; в Пинске был убит Полковник Гладкий; самый Пинск был сожжен Мирским, как главное убежище козаков; Радзивил очистил от Малороссиян Турово и Гродно, взял приступом Мозырь, казнил предводителя козаков, Михненка, подступил, к Бобруйску, требовал выдачи тамошних жителей, помогавших Малороссиянам; но они заперлись в одной деревянной башне и сами себя сожгли. Пац, Воловиче и Кн. Януш Радзивил разбили десятитысячный наш корпус, который причинял разорения около Виспици, Бреста и Кобрина; другой корпус, отряженный в Литву Хмельницким, тоже десятитысячный, под начальством Головача, был тоже разбит в Загальи, близ Мозыря, Радзивилом, и сам Полковник Ильея Головачь лишился там жизни. Стефан Подобайло, получивший приказание укрепиться между Днепром и Сожью, хотя и сжег Лоев, для воспрепятствования Полякам занял этот город; но за то он был разбит Радзивилом у Речицы а с ним и Кричевский, который, в заключение, был смертельно ранен и умер в Литовском лагере. Короче сказать, Ян Казимир действительно разрушил заговор, если верить Пасторию; однакож — как случилось, что подписан был Поляками Зборовский мир?
