Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до конца IV века до н.э.
Считается, что туземцами на Керченском полуострове были скифы-царские, однако туземные погребения там, как и во всем степном Крыму, существенно отличаются по устройству от погребений последних. Вероятно, это были крымские скифы-номады, хоронившие своих покойников в простых земляных могилах, или тавры, погребавшие в каменных ящиках. Такие могилы V века до н.э. обычно впущены в насыпи курганов эпохи бронзы, а позже иногда помещаются и под специальными насыпями. Они разбросаны по всему степному Крыму, образуя иногда небольшие семейные кладбища, из чего можно заключить, что эти скифы не имели централизованной организации и распадались на более или менее самостоятельные подразделения. Это заключение подтверждается и тем, что среди них нет больших курганов, сравнимых с погребениями царей скифов-царских или среднеднепровских земледельцев. Только появляющиеся возле греческих городов варварские курганы отличаются величиной, сложностью устройства и богатством инвентаря. Это погребения эллинизированной знати, слившейся с верхушкой греческих городов. Она могла быть и синдского, и таврского, и скифского происхождения.
Раньше всего погребения эллинизированных туземцев появляются у города Нимфея. В расположенных возле него курганах погребальный обряд представляет смешение греческих и варварских элементов, а могильный инвентарь по большей части состоит из вещей греческого происхождения. Особенно показательны в этом отношении курганы №4, 1876 года (погребение № 19), и курган № 16. Они относятся ко второй половине V века и содержат вещи, близко сходные с обнаруженными в Семибратних курганах на Кубани. Особенно велико сходство найденных в тех и других золотых нашивных бляшек, видимо, изготовленных в одной мастерской и даже иногда при помощи одного и того же штампа.
Город Нимфей, при Археанактидах не вошедший в союз боспорских городов, а связанный с Афинами, был подчинен Спартокидами только в правление Сатира I в конце V — начале IV века до н.э. Переход его во власть Спартокидов древнегреческий оратор и государственный деятель Эсхин объясняет изменой афинянина Гилона, деда оратора Демосфена, осужденного за это своими согражданами на смерть и бежавшего поэтому к боспорскому царю. В награду он получил от Сатира в управление город Кепы на Таманском полуострове. В.В. Латышев оправдывает измену Гилона тем, что Афины с падением их могущества не могли больше удерживать в своей власти город в отдаленной стране. Появление богатых туземных погребений возле этого города говорит о том, что он старался путем привлечения туземцев усилиться и устоять против объединенных боспорских городов. Сатир стремился подчинить и другой греческий город в Восточном Крыму, находившийся на месте современной Феодосии, тем более что там укрылись враждебные ему фаждане боспорских городов. При осаде его он умер в 387 году до н.э.; взять город, на помощь которому пришла Гераклея Понтийская, обеспокоенная усилением боспорского царя, удалось только при наследнике Сатира — Левконе.
Основной источник истории династии Спартокидов Диодор Сицилийский сообщает ряд отрывочных данных (Библиотека, кн. XII–XX). После основателя этой династии Спартока, правившего семь лет, по его словам, царствовали Селевк, Сатир и Левкон, каждый по сорок лет. Совпадение продолжительности правления каждого из них вызывает сомнения в достоверности данных Диодора, но никаких возможностей для их проверки не имеется. Из относящихся к ранним Спартокидам дат он называет годы смерти Спартока (433/432 год до н.э.), Сатира (393/392 год) и Левкона (354/353 год), соответствующие указанной длительности правления двух последних из них. Однако, по его данным, после Спартока, кроме Сатира, сорок лет правил Селевк, из чего следует, что оба последних правили одновременно и были или соправителями, или царями различных частей унаследованных от общего отца владений. Никаких сведений о правлении Селевка не сохранилось, тогда как в имеющихся данных о Сатире он выступает единоличным правителем греческих городов Боспора. Аэто значит, что или Селевк личность мифическая, или он был царем не боспорских городов, а тесно связанного с ними единством династий Синдского царства.
А.И. Болтунова опубликовала фрагменты проксенического декрета, найденные в 1953 году в Анапе, находящейся на месте столицы синдов, известной под именами Синдская гавань, Синд, Синдик, Синдика и Горгиппия. Имя царя, даровавшего эту проксению, не сохранилось, но уцелело имя его отца — Евмел. Так как надпись палеографически датируется первой половиной IV века до н.э., А.И. Болтунова полагает, что царем, даровавшим проксению, был Селевк, правивший в одно время с Сатиром, и что Евмел был отцом не только его, но и Спартока. Если это так, а для сомнений нет повода, то Селевк наследовал не Спартоку, как значится у Диодора, а синдскому царю Евмелу, другой сын которого стал архонтом боспорских городов. Династическое родство синдских царей и боспорских Спартокидов подтверждается и последующими событиями, случившимися при наследнике Спартока Сатире.
Сатир восстановил на престоле неизвестно кем и почему низложенного царя синдов Гекатея и женил его на своей дочери, приказав ему убить первую жену, меотянку Тиргатао. Но Гекатей не выполнил приказа, а заточил жену в крепость. Тиргатао сбежала и подняла яксаматов (язаматов), над которыми царствовал ее отец, и других меотов, и те стали опустошать Синдику Гекатея и владения Сатира. Подданные Сатира выпросили мир, выдав в заложники сына Сатира Митродора. Ввиду коварного поведения Сатира, организовавшего покушение на Тиргатао, она велела убить заложника и возобновила войну, подвергнув страны своих врагов страшному опустошению. Сатир в отчаянии умер, а его сын Горгипп только дарами и просьбами добился мира.
Из этого рассказа Полиена (Военные хитрости, VIII, 55) следует, во-первых, что Сатир не был царем синдов, которыми управлял их собственный царь Гекатей, во-вторых, что меотские племена в то время были независимыми от боспорского правителя и имели своих царей, в-третьих, что умер от отчаяния скорее всего не Сатир, скончавшийся при осаде Феодосии, а его вассал Гекатей, и, в-четвертых, что Сатир еще до своей смерти в 393 году до н.э. назначил царем Синдики своего сына Горгиппа. О том, что последний был действительно царем синдов, свидетельствует названный его именем упомянутый город Горгиппия на месте современной Анапы, ставший столицей Синдского царства. Известно также, что дочь Горгиппа Комосария была женой Перисада I — внука Сатира от другого его сына Левкона. Боспорские правители и синдские цари были соединены не формальной зависимостью одного от другого, а прочными родственными узами: они были членами одной фамилии, которую греки, несмотря на эллинизацию и греческие имена, преобладавшие среди ее представителей, считали варварской.
На этом основании можно полагать, что уже сильно эллинизированный отец Селевка и Спартока Евмел был царем синдов, а его сын Спарток, сделавшись архонтом нуждавшихся в поддержке синдов боспорских городов, оставался членом синдской царской династии и сохранял за собой соответствующие права, почему его сын Сатир и поддерживал своего двоюродного брата Гекатея. Этими же династическими правами Спартокидов на царство синдов объясняется и назначение царем синдов вместо умершего Гекатея сына Сатира Горгиппа, тогда как другой его сын Левкон после смерти отца занял его место архонта боспорских городов. Никакого деления Боспорского царства между сыновьями Сатира не было, так как Боспорское царство обнимало тогда только греческие города с прилегающей к ним территорией (хорой) и не простиралось на окружавшее их туземное население.
Левкон, как показывает его титул, становится, кроме архонта греческих городов, царем синдов и меотских племен — торетов, дандариев и псессов. Как произошло подчинение этих племен Левкону, неизвестно. Едвали оно было добровольным, хотя, с другой стороны, могла сказаться и экономическая заинтересованность меотских племен в тесной связи с боспорскими городами. При Левконе хлебная торговля Боспора с Афинами достигла невиданных размеров: Афины получали из Боспора половину необходимого им количества хлеба — 400000 медимнов. Владения греческих городов Боспора такого количества хлеба дать не могли, он шел главным образом от меотов Прикубанья. В этих условиях меоты могли пойти на закрепление своих экономических связей с греческими городами путем подчинения их правителю как своему верховному царю, тем более что соответствующие претензии последнего подкреплялись находившейся в его распоряжении военной силой. Левкон вел войны не только с Нимфеем, Феодосией и Гераклеей, но и с Родосом и располагал сильной армией, в составе которой находились, кроме скифов и унаследованных им от отца греческих и фракийских наемников, привлеченные им самим аркадяне.
