Алексей Попов - Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
В целях усиления военного руководства партизанскими отрядами в прифронтовой полосе и решения неотложных задач партизанской борьбы наряду с названными выше оперативными группами и партизанскими штабами при партийных комитетах, отделами и отделениями войсковых политорганов, решавшими прежде всего задачи партийно-политической работы, по инициативе военных советов осенью 1941 года стали создаваться специальные оперативные группы по руководству партизанской борьбой. Руководить этими группами военные советы назначали опытных командиров и партийных работников, хорошо знакомых с военным делом и местными условиями.
Оперативные группы создавались и на других фронтах и в некоторых армиях. Как показывает исторический опыт, деятельность оперативных групп позволяла активнее влиять на развертывание партизанского движения и эффективность взаимодействия партизан с регулярными войсками.
Следует отметить, что вопрос о руководстве партизанским движением остро встал уже в первые месяцы войны и приобрел характер нездорового соперничества между некоторыми партийными лидерами и руководством НКВД.
В конце лета 1941 года первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко по своей инициативе разработал записку «К вопросу о постановке диверсионной работы» в тылу врага» [354] . Записка после обсуждения в ЦК КП(б) Белоруссии была направлена И.В. Сталину. Ее содержание было основано на трехмесячном опыте партизанской борьбы, показавшем, какую огромную силу представляет диверсионная работа в тылу врага, особенно на коммуникациях.
В записке в первую очередь как раз и доказывалась необходимость организации широкой систематической диверсионной работы и предлагались необходимые для этого меры. Указывалось, в частности, на то, что танковый батальон – грозная сила на поле сражения – в эшелоне совершенно беззащитен и может быть легко ликвидирован двумя-тремя партизанами-диверсантами. Доказывалось, что систематическими диверсиями можно будет закрыть движение на железнодорожных магистралях, ночное движение на автомобильных дорогах и сделать неполноценным дневное движение. Это заставит противника снять с фронта десятки дивизий на охрану коммуникаций, которые, в конечном счете, затруднят диверсии, но не ликвидируют их. [355]
Как пример приводились результаты работы диверсионных пятерок, подготовленных в первые месяцы войны Гомельской диверсионной школой при ЦК КП(б) Белоруссии, осуществлявших крушение эшелонов, взрывы мостов и путей, минирование шоссейных дорог и т. п. Делался вывод, что в целом постановка диверсионной работы неудовлетворительна, не соответствует огромным возможностям, которыми располагает страна. Предлагалось от длительной подготовки одиночек или групп «классиков-диверсантов» перейти к широко организованной, планомерной массовой диверсионной работе, решительно искоренять кустарщину, разобщенность, использовать охотно оказываемую помощь населения.
Среди необходимых мер для развития массовой диверсионной работы в тылу врага в записке выдвигались: организация сети специальных школ для краткосрочной подготовки партизан-диверсантов; превращение диверсионной школы при ЦК КП(б) Белоруссии в Центральную диверсионную школу; централизация руководства партизанским движением и диверсионной работой в тылу врага; участие фронтов в организации диверсионной работы; подготовка диверсантов в прифронтовых районах в полосе 100—150 км от фронта; налаживание производства взрывателей замедленного действия с диапазоном действия от двух часов до 100 суток. [356]
В декабре 1941 года председатель ГКО и Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин вызвал к себе П.К. Пономаренко. Состоялась двухчасовая беседа по вопросам развития и руководства партизанским движением.
Вопрос о создании органа централизованного руководства партизанским движением, который ставили все ЦК и обкомы партии оккупированных областей и республик, а также некоторые военные советы фронтов, И.В. Сталин считал правильным и своевременным. Центральный Комитет уже тогда пришел к определенным выводам и в целом согласился с доводами П.К. Пономаренко и руководителей оккупированных территорий.
Работа по созданию штабов партизанского движения проводилась нарастающими темпами. Но неожиданно в конце января 1942 года по решению ГКО работа по созданию штабов партизанского движения была приостановлена.
Создание системы централизованного руководства партизанским движением было отложено из-за позиции руководства НКВД, оказавшего сопротивление созданию штабов партизанского движения и повлиявшего в этом смысле на некоторых членов ГКО. [357]
Л.П. Берия подал И.В. Сталину записку, в которой доказывалась нецелесообразность создания ЦШПД. Мотивировалось это тем, что якобы стихийные, разрозненные партизанские выступления населения не могут быть охвачены руководством да и вряд ли в нем нуждаются. Высказывалось сомнение, что партизанские диверсии могут дать оперативный эффект. Подчеркивалось, что подобные операции под силу лишь квалифицированным диверсантам, для подготовки и руководства которыми специальный штаб не нужен. [358]
Можно предположить, что Л.П. Берия боялся потерять монополию на информацию, поступающую от партизанских формирований на оккупированной территории, и пытался доказать И.В. Сталину, что целесообразнее готовить партизанские отряды в советском тылу и затем перебрасывать их за линию фронта. Л.П. Берия основывался на практике отрядов ОМСБОНа и 4-х отделов территориальных управлений НКВД, в некоторых случаях успешно организовывавших и руководивших партизанскими формированиями. Но НКВД не мог полностью охватить все партизанское движение, развернувшееся на оккупированной территории СССР, и это стало очевидным уже в ближайшие месяцы.
К лету 1942 года необходимость в органах военно-оперативного руководства партизанским движением была настолько назревшей, а требования об их создании со стороны партийных органов республик и областей, а также военсоветов и политорганов фронтов и армий столь настойчивы, что ЦК партии вновь вернулся к необходимости разработки предложений по организации Центрального и местных штабов партизанского движения. [359]
Разработанные комиссией проекты 30 мая были представлены на рассмотрение ЦК ВКП(б) и ГКО. После значительных поправок, вызванных тем, что некоторые пункты проектов ограничивали роль создаваемых штабов как военно-оперативных органов партии по руководству партизанским движением и придавали этому руководству ведомственный характер, в тот же день вышло решение ГКО. Согласно этому решению в целях объединения руководства партизанским движением в тылу врага и для дальнейшего развития этого движения создавался Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования. Этим же решением были образованы Украинский, Брянский, Западный, Калининский, Ленинградский и Карело-Финский штабы партизанского движения. [360]
В основной руководящий состав Центрального штаба входили партийные работники, сотрудники органов государственной безопасности, имеющие опыт организации партизанского движения в первый год войны или необходимую для работы в Центральном штабе специальность.
Руководителями штабов партизанского движения стали: П.К. Пономаренко (первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии) – начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования, Т.Л. Строкач (НКВД) – Украинского, С.С. Бельченко (НКВД) – Западного, П.3. Калинин (второй секретарь ЦК Компартии Белоруссии) – Белорусского, С.Я. Вершинин (НКВД) – Карело-Финского, М.Н. Никитин (секретарь Ленинградского обкома) – Ленинградского, А.П. Матвеев (первый секретарь Орловского обкома) – Орловского (Брянского) и др. [361]
Создание представительств Центрального и республиканских штабов партизанского движения при военных советах фронтов и армий завершило образование системы гибкого руководства партизанским движением.
До осени 1942 года руководство Центрального штаба партизанского движения представляло коллегию в составе начальника штаба и двух его членов. Это были представители руководящего партийного органа, НКВД и ГРУ [362] . Представителем от органов госбезопасности был В.Т. Сергиенко. [363]
Коллегиальность руководства в штабах партизанского движения мотивировалась необходимостью концентрации опыта партийных и специальных органов в вопросах организации партизанского движения, подпольной борьбы, конспирации, связи и т. д., а также опыта борьбы с проникновением в партизанские отряды и подпольные организации агентов гитлеровских спецслужб.
Кроме того, имелось в виду, что подобный состав коллегии будет способствовать наиболее целесообразному использованию обширной разведывательной информации партизан. Однако очень быстро практика работы показала, что эффективное решение этих задач успешнее достигалось не формальным представительством, а тесной связью и взаимопониманием штабов партизанского движения и соответствующих отделов и управлений органов безопасности и разведки, которые имели место в течение всей войны. Поэтому коллегиальное руководство было упразднено. [364]
