Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю
После жестокого недомогания зимой 1116/1117 года Бодуэн несколько месяцев выздоравливал, но к началу 1118 года был готов к новым военным подвигам. В марте он организовал рейд в Египет, достигнув восточных рукавов Нила. Он находился на гребне успеха, когда неожиданно ему стало совсем плохо. Дала о себе знать старая рана, полученная еще в 1103 году, от которой он так до конца и не оправился. Находясь на территории врага, король испытывал такие боли, что не мог сидеть верхом. Для него соорудили носилки, на которых он начал обратный путь в Палестину. 2 апреля 1118 года процессия достигла маленького приграничного поселения Аль-Ариш. Там король исповедовался, получил последнее причастие и умер.
Король не хотел, чтобы его тело оставалось на египетской земле, и поэтому после его смерти повар Аддо выполнил его подробные, хотя и ужасные инструкции, направленные на то, чтобы тело не сгнило на жаре.
В точности так, как он потребовал, его живот был разрезан, внутренности извлечены и похоронены, тело посолено внутри и снаружи, а глаза, рот, ноздри и уши тоже покрыты специями и бальзамом. Затем тело зашили в шкуры, завернули в ковры, поместили на лошадь и крепко привязали.
Похоронная процессия достигла Иерусалима в Пальмовое воскресенье[96], и, в соответствии с пожеланиями короля, Бодуэн I был похоронен в церкви Гроба Господня рядом со своим братом Годфруа Буйонским.[97]
Хотя первые крестоносцы вторглись в Левант, задача по завоеванию Ближнего Востока и созданию государств крестоносцев была выполнена первым поколением поселенцев в Утремере. Из них величайший личный вклад, безусловно, внесли король Бодуэн I и его извечный соперник Танкред Антиохийский. Вместе эти два правителя провели латинский Восток через период непрочности и нестабильности, когда миф о непобедимости франков был развеян и появились первые признаки контрнаступления мусульман. В 1100–1118 годах, возможно даже больше чем во время самого Первого крестового похода, стало ясно действительное значение раздробленности приверженцев ислама. Основание западноевропейских поселений в Сирии и Палестине в те годы вполне могло быть остановлено, будь мусульмане объединены и организованы.
Успехи Бодуэна и Танкреда были основаны на гибкости подхода, смешении безжалостности и прагматизма. Так, работа по укреплению государств и покорению мусульманских селений велась не только с помощью военных кампаний, но и при посредстве дипломатии, финансовой эксплуатации и вплетения коренного нелатинского населения в причудливую ткань франкских государств. Выживание латинян также зависело от готовности и умения Бодуэна, Танкреда и их современников сочетать соперничество между собой и борьбу с сотрудничеством перед лицом общей внешней угрозы. Существовало эхо «крестоносной» идеологии в борьбе за защиту Святой земли, особенно в использовании ритуальных очищений перед сражениями и развитии культа Истинного креста. Но в то же самое время первые латинские поселенцы демонстрировали отчетливо выраженную готовность интегрировать в мир Ближнего Востока, ведя торговлю, заключая перемирия и даже военные союзы со своими мусульманскими соседями. Конечно, это разнообразие подходов просто отражало и расширяло реальность священной войны, увиденную во время Первого крестового похода. Франки могли персонифицировать мусульман и даже греков как своих врагов, в то время как на более широком уровне общались с коренным населением Леванта согласно обычным законам франкского общества.
Глава 5
УТРЕМЕР
При первых лучах рассвета 28 июня 1119 года Роджер Антиохийский собрал свою армию, приготовившись к сражению. Его люди прослушали проповедь, приняли участие в мессе и почтили святыню Истинного креста, собираясь с духом перед предстоящей битвой. В предшествующие дни Роджер отреагировал с уверенной решительностью на известие о надвигающемся вторжении мусульман. После нескольких лет пассивного и терпеливого отношения к антиохийскому экспансионизму и постоянных требований заоблачной дани мусульмане Алеппо неожиданно зашевелились. Собрав армию — более 10 тысяч человек, — новый эмир из династии Артукидов Иль-гази вышел на границу франкской Антиохии. Столкнувшись с этой угрозой, Роджер мог дождаться подкрепления от латинских соседей, в том числе Бодуэна де Бурка (который взошел на иерусалимский престол в 1118 году). Вместо этого князь собрал 700 рыцарей, 3 тысячи пехотинцев и корпус туркополов (христианизированные наемники турецкого происхождения) и вышел к восточному краю гор Белус. Роджер разбил лагерь в долине возле небольшого поселения Сармада, которое, по его мнению, было хорошо защищено окружающими скалами, и в то утро был готов начать быстрое наступление, надеясь застать врага врасплох и повторить успех 1115 года. Князь не ведал, что накануне вечером лазутчики обнаружили христиан и донесли о его местонахождении Иль-гази. Полагаясь на свое знание рельефа местности, Артукид отправил войска, которые должны были подойти к лагерю Роджера с трех сторон. Как писал один арабский хронист, на рассвете франки увидели, что окружены мусульманскими силами.[98]
КРОВАВОЕ ПОЛЕ
Зазвучали сигнальные трубы, призывая к оружию. Роджер принялся выстраивать людей для битвы, священнослужитель с частицей Истинного креста постоянно был рядом с ним. Пока люди Иль-гази приближались, латинянам хватило времени собраться за пределами лагеря. В тщетной попытке перехватить инициативу Роджер приказал франкским рыцарям на правом фланге нанести сильный удар, и сначала создалось впечатление, что им удалось остановить мусульман. Но в ходе сражения туркополы на левом фланге отступили, и их беспорядочное бегство раскололо боевой порядок латинян. Окруженных антиохийцев становилось все меньше и меньше.
Находясь в самой гуще боя, князь Роджер подвергался ужасной опасности, но, «хотя его люди со всех сторон лежали мертвыми, он не отступал и даже не оглядывался». Латинский очевидец писал, как «принц получил пугающей силы удар по голове мечом, который рассек его череп и проник в мозг. Приняв смерть под Истинным крестом, князь отдал свое тело земле, а душу небесам». Несчастный священнослужитель с реликвией тоже был убит, хотя позже говорили, что реликвия чудесным образом «отомстила» за это убийство. Находящихся поблизости мусульман внезапно охватила такая сильная жадность — все стремились завладеть золотом и драгоценными камнями, что они начали убивать друг друга.
Когда сопротивление франков было сломлено, несколько человек сумели скрыться в западном направлении на склонах гор Белус, но большинство были убиты. Мусульманин, живший в Дамаске, упоминал об этом сражении как об одной из самых замечательных побед ислама, заметив, что лежавшие на поле боя трупы лошадей напоминали ежей из-за большого количества воткнувшихся в них копий. Поражение было настолько катастрофическим, а число убитых так велико, что антиохийцы впоследствии окрестили поле сражения Ager Sanguinis — Кровавым полем.
Латинское княжество, лишенное и правителя, и армии, было беззащитным перед нападением, однако Иль-гази не делал попыток завоевать саму Антиохию. Его обычно критикуют за то, что он не воспользовался идеальной возможностью захватить франкскую столицу. На деле же Антиохия, конечно, была сильно ослаблена, но все же не совсем уж беззащитна. Ее грозные укрепления позволяли городу противостоять внешнему врагу, даже имея крайне ограниченные ресурсы. У Иль-гази не было ни времени для осады, ни людей, чтобы обеспечить город гарнизоном, если он падет. Понимая, что франкское подкрепление с юга прибудет в ближайшие недели, и памятуя о стратегических интересах Алеппо, Иль-гази предпочел направить свое внимание на пограничный район Джазр к востоку от гор Белус, взяв Аль-Асариб и Зардану. К началу августа он оккупировал эту буферную зону, крайне важную для безопасности Алеппо как мусульманского государства.
Тем временем в Антиохию прибыли латинские армии из Иерусалима и Триполи, и король Бодуэн II подготовился к контрудару. Собрав остатки людских ресурсов княжества, он 14 августа вступил в бой с силами Иль-гази в районе Зарданы. Мусульманскую армию, недавно пополненную войсками из Дамаска, начали постепенно теснить, и после недолгих колебаний Иль-гази поспешно свернул кампанию. Потери христиан были велики, и среди попавших в плен был Роберт Фиц-Фальк Прокаженный, правитель Зарданы. Прибыв в Дамаск, Роберт мог надеяться на милосердие своего друга и бывшего союзника Тугтегина, но, когда христианин не пожелал отказаться от своей религии, атабек впал в ярость и ударом меча обезглавил его. Ходили слухи, что Тугтегин сделал из черепа Роберта богато украшенный золотом и драгоценными камнями кубок.[99]
