Джек Коггинс - Огнестрельное оружие XIX—XX веков. От митральезы до «Большой Берты»
Основное же значение Англо-бурской войны заключалось в том, что она со всей определенностью высветила смертоносность современного вооружения и необходимость перехода к менее уязвимым формам строя. Подобно всем войнам партизанского типа, она также показала преимущества мобильности и связанную с этим способность малочисленных сил наносить удары значительно превосходящим их численно группировкам. Она также показала, что прицельность стрельбы можно повысить, и с тех пор британская армия уделяла много внимания стрелковой подготовке. Возможно, самое важное следствие войны состояло в том, что она заставила военных задуматься о значении индивидуального мышления и инициативы как для унтер-офицеров, так и для рядовых. Буры были личностями, и в качестве таковых они думали и воевали разумно — каждый человек был сам себе командиром, острым взглядом отыскивавшим для себя укрытие и оценивавшим преимущества местности. Он же, по большей части, был и своим собственным интендантом. Индивидуализм находится не в ладах с дисциплиной, поэтому, когда бур считал, что поддержка его действий недостаточна или на флангах дела обстоят для него неблагоприятно, он просто спокойно садился на своего пони и рысил с места сражения — и его командиры не могли ничего сделать, чтобы остановить его. Но принцип индивидуальной инициативы был услышан, и британский солдат 1914 года обладал указанными качествами в гораздо большей степени, чем солдат регулярной армии 1899—1902 годов.
Работа штабов и войсковой администрации в целом была эффективной, и страна могла гордиться организацией переброски тысяч солдат, целых гор военного снаряжения и боеприпасов и значительного числа лошадей. (Климат Африки весьма неблагоприятен для лошадей — в сезон болезней их смертность может доходить до 90 процентов. Чрезмерное напряжение и недостаточное питание губили лошадей тысячами — в ходе четырехмесячного наступления на Преторию их пало более 15 000.) Показала эта война и то, что численность имевшейся армии совершенно не отвечает стоящим перед ней задачам и что эта диспропорция может быть ликвидирована с помощью спешно подготовленных добровольцев.
В период до 1914 года организация армии претерпела довольно существенные изменения. Первая значительная реформа была осуществлена при Эдуарде Кардвелле (военный министр в период правления Гладстона в 1868— 1874 годах). Продолжительность службы снова была сокращена, причем часть этого срока новобранец должен был служить в строю, а остальную часть — в резерве. Плата была повышена, а условия службы значительно улучшены. В годы его пребывания на посту военного министра и в условиях сильной оппозиции был начат переход на двухбатальонную систему, при которой линейные полки, имевшие только один батальон, были сгруппированы по двое и получили собственное имя по названию графства; за ними была также закреплена область для набора рекрутов.
Служба была организована таким образом, что один батальон всегда был готов для действий вне территории метрополии, тогда как другой был расквартирован в Соединенном Королевстве. Замена военнослужащих в батальоне вне границ метрополии осуществлялась из личного состава другого батальона, несущего службу в самой Великобритании. По крайней мере, один батальон всегда был полностью отмобилизован, а потенциальные кандидаты на замену для заморской службы всегда подготовлены. Для экстренных случаев имелись наготове милиционные подразделения (ополчение) и добровольческие батальоны, хотя они не имели обязательств нести службу вне границ Великобритании. Так, например, Глочестерширский полк состоял из двух постоянных батальонов; в его состав входили также два милиционных батальона и три добровольческих.
После окончания южноафриканской войны в армии последовали еще бо́льшие изменения. Был упразднен пост главнокомандующего; вместо него были созданы военный совет, комитет по имперской обороне и Генеральный штаб (этот последний отчаянно нуждался в реформах); милиционные подразделения были преобразованы в силы особого резерва, основной обязанностью которых была поставка призывников для постоянной армии. Добровольческие подразделения стали территориальными войсками в составе четырнадцати дивизий (1908).
Военная подготовка стала более интенсивной, и прежняя концепция «тебе платят не за то, чтобы думать» была коренным образом пересмотрена. Во многих отношениях армия все еще продолжала оставаться прежней парадной армией, но в нее стали проникать и укрепляться некоторые новые идеи. Разрозненные службы связи после реорганизации были объединены в Королевский корпус связи. Ростки нового мышления в армии нашли свое отражение в приведенном ниже отрывке из служебной инструкции по боевой подготовке: «В современной войне требования к самостоятельному мышлению и оценке бойцом обстановки выдвигаются на первый план. Боевые действия ныне развертываются на таких громадных пространствах, что офицерам крайне затруднительно осуществлять контроль за их ходом, вследствие чего унтер-офицеры и даже рядовые солдаты остаются предоставленными сами себе. Поэтому, лишь будучи привычными в ходе боевой подготовки в мирное время использовать их собственный здравый смысл, они смогут остаться на высоте своих задач и разумно исполнять свой долг в военное время».
Армия по-прежнему испытывала нехватку снаряжения и оборудования — даже найти достаточное пространство для маневров было трудной задачей на небольшом острове с плотным населением. Основную часть оборонного бюджета получал военно-морской флот: в 1910—1911 годах флот израсходовал на свои нужды около 40 000 000 фунтов стерлингов, тогда как армия только около 27 000 000. В больших континентальных армиях управление крупными воинскими формированиями представляло собой более или менее рутинную задачу. По контрасту с этим в 1909 году Великобритания впервые мобилизовала дивизию (около 15 000 человек) в полном составе военного времени.
Была перевооружена артиллерия — она получила современные скорострельные орудия с противооткатным механизмом, в которых снаряд и заряд были объединены в одном блоке, как в винтовочных патронах. Таким путем достигался высокий темп огня — до 20 выстрелов в минуту. Также в отличие от орудий старого образца, которые после выстрела силой отдачи откатывались назад, новые орудия с противооткатным механизмом, поглощавшим отдачу, после выстрела оставались в прежнем положении, что позволяло осуществлять более точное прицеливание и использовать стальной щит для предохранения артиллерийской обслуги от шрапнели и винтовочного огня. На смену винтовкам Ли—Метфорда пришли знаменитые магазинные карабины Ли—Энфилда.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В первые годы XX столетия, совершив поворот, который привел к страшным последствиям, Англия отказалась от своей многолетней политики, которая удерживала ее от вхождения в какие бы то ни было европейские союзы и, наряду с контролем над морями, сделала ее в буквальном смысле хранителем мира на земле. Усиление Германии как крупного торгового соперника, растущий антагонизм между двумя государствами и угроза быстро набирающего силу германского флота привели в конце концов Великобританию во франко-русский лагерь. Шаг этот оказался роковым как для Англии, так и для Британской империи. Ее вовлеченность в неизбежную войну на континенте привела к ее свержению со своего места ведущей мировой финансовой державы; разрушила ее торговлю, обескровила ее обширные заморские владения, взвалила на нее непомерные долги и взяла огромную дань убитыми и искалеченными. Это имело страшные последствия как для каждого живущего британца, так и для миллионов еще не рожденных и посеяло семена окончательного распада значительной части Содружества Наций после Второй мировой войны.
Немедленным последствием такого шага стало вовлечение армии мирного времени в планы активного участия в событиях на континенте. Армия Великобритании совершенно явным образом не была создана для участия в войне, в которую вовлечены миллионы, и даже все усилия немногих дальновидных людей не могли подготовить страну (и политиков) к принятию идеи о необходимости воинской повинности. Слово это для общественного мнения было равносильно анафеме, а для любого политика, выступившего с этой идеей, означало его немедленную политическую смерть. Однако, хотя европейские государства доводили численность своих армий до миллионов человек, система долгосрочного набора, принятая в Англии, позволяла готовить профессиональных солдат куда более высокого уровня, и британская армия накануне войны, без сомнения, была самой лучшей в мире.
Но она была также и очень малочисленной, насчитывая менее четверти миллиона человек личного состава. Германский кайзер неизменно именовал ее «презренной маленькой армией», а Бисмарк однажды, отвечая на вопрос о возможном вторжении британской армии, ответил, что он ее арестует и запрет на гауптвахте. И все же, испытывая прискорбную нехватку пулеметов (два на батальон) и столь острый дефицит боеприпасов для полевой артиллерии, что было введено строжайшее ограничение суточного расхода в пять-шесть снарядов на одно орудие, огонь отлично выученных стрелков вызывал у немцев впечатление, что британцы используют автоматическое оружие. Один из «презренных стариков» впоследствии писал: «Каждые трое из нас на всем протяжении нашей солдатской службы были признанными меткими стрелками, каждый мог произвести 25 прицельных выстрелов в минуту… Пехота, наступавшая на нас, ускорила шаг, но мы сбивали их наземь, как кроликов… Не успели мы опустошить наши магазины, в каждом из которых имелось по десять патронов, как перед нами не осталось ни одного живого врага!»
