Амеде Ашар - Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Четверть часа спустя г-н де Шофонтен уже говорил с кардиналом.
- Да, это был он, мой друг господин граф де ла Герш, самый отважный солдат, которому трудно найти равного ни в уме, ни в умении держать шпагу и ездить верхом на лошади.
- Именно поэтому вы так горячо целовали его? - спросил один мушкетер.
Г-н де Шофонтен гордо посмотрел на этого дворянина.
- Если вам угодно, сударь, господин де ла Герш ещё у крепостного вала и в считанные секунды вы сможете догнать его и побеседовать с ним, чтобы убедиться в том, что я сказал, - предложил он.
Несколько офицеров отряда уже готовы были броситься в погоню за Арманом-Луи.
Раздался пушечный выстрел.
- Еще не время, господа! - подняв руку, жестом остановил их кардинал.
Все успокоились. Его превосходительство внимательно посмотрел по сторонам и, нахмурившись, спросил:
- Капитан, который командовал этой батареей, там? - спросил министр.
- Господин д`Альбре умер, - ответил корнет.
- Он хорошо сделал. И вы, господа, если вам придет в голову совершить легкомысленный поступок, последуете его примеру. Вы избавите меня от необходимости обезглавить виновника за подобные лихости.
Каркефу задрожал всем телом.
- Господи! Как хорошо, что я не капитан! - прошептал он.
Через мгновение со стороны батареи доносился только стук лопат. Министр приказал восстановить повреждения до наступления ночи.
Спустя два дня королевские отряды вошли в Ла-Рошель. Продовольствие и боеприпасы в городе были на исходе. Среди гробовой тишины улиц, наступавшей вслед за тем, как по ней проходили полки, отыскивающие нужные позиции, по городу ехал офицер, в сопровождении всадника, - это был г-н де Шофонтен, который осматривал все вокруг любопытным взглядом. Ни солдаты, сгибающиеся под тяжестью добычи, ни отчаянное положение побежденных, ни передвижение пушек среди развалин не могли отвлечь внимание г-на де Шофонтена и Каркефу, занятых поиском Армана-Луи.
- Думаешь, он убит? - спрашивал Рено, темнея лицом.
- Сударь, это вполне возможно, - робко отвечал ему Каркефу.
Они останавливались и расспрашивали прохожих, при этом одни указывали им на руины, другие на свежевырытые могилы, и все говорили:
- Ищите!
- Черт побери! Но мы занимаемся этом уже три часа! - раздраженно отозвался Рено.
Один паренек с живым и в то же время грустным лицом крадучись следовал за всадниками вдоль городских стен. Он незаметно подошел к Рено и, дернув его за подол плаща, спросил:
- Вы же не станете обижать того смельчака, который разгромил батарею?
- Я? Обижать?.. Кого? - удивился Рено.
- Господина де ла Герш.
- Ты знаешь его?
Паренек кивнул головой.
- Ах, черт возьми! Я его лучший друг и настолько же добрый католик, насколько он отъявленный гугенот! Ели ты знаешь, где он, немедленно отведи меня к нему: я дам тебе за это золотой экю.
- Поберегите экю и следуйте за мной.
Мальчишка быстрым шагом устремился в глубину какой-то улочки и через несколько минут привел их в темный коридор, по которому они пошли. В конце этого коридора оказалась дверь; толкнув её, парень провел их в комнату, посреди которой на двух табуретках стоял гроб. Крышка его не была закрыта, и синеватое лицо и седая голова г-на де Шарней виднелись из-под края простыни.
С обеих сторон гроба стояли два человека: один из них был Арман-Луи, другой - пастор протестант. Пастор читал отрывок из Евангелия.
Арман-Луи поднял на вошедших глаза, блестящие от слез; он пальцем указал г-ну де Шофонтену на кровавое пятно на саване, в том месте, где простыня касалась сердца г-на де Шарней.
- ...И они не умрут никогда! - говорил пастор. - По тому что они умерли в Боге!
- Господь Всемилостивый примет его душу. Это был добрый и очень мужественный человек! - сказал Рено, сняв шляпу и перекрестившись.
Вошли два солдата без оружия, одетые в военные плащи с широкими рукавами. Арман-Луи поцеловал покойника в лоб, забил крышку гроба и решительным шагом последовал за двумя солдатами, уносившими гроб.
У г-на де Шофонтена защемило сердце, Каркефу больше, казалось, не дышал - оба они отправились следом за Арманом-Луи.
Смиренная процессия прошла в садик, посреди которого была вырыта могила, куда и опустили гроб. Пастор, взяв полную лопату земли, бросил её на гроб, и она глухо ударила по крышке.
Рено преклонил колено, и Каркефу, плача, сложил руки в молитве.
- Мир праху его! - сказал пастор.
Затем, подняв глаза к небу, он произнес:
- Он был праведником, прими его Господи в Твои светлые покои! И пусть он будет по правую руку от тебя вечно!
Оба солдата взяли по лопате, и могила была быстро засыпана.
Арман-Луи закрыл лицо руками и зарыдал.
- Вы не причините ему зла? - снова спросил паренек, стоя рядом с Рено. - Без него у моей матери не будет и куска хлеба.
Когда пастор ушел, Арман-Луи присел на ствол огромной груши, сломанной снарядом.
- И что ты скажешь теперь? - обратился он к г-ну де Шофонтену.
- Это был храбрый воин, - тихо проговорил Реноё6 все ещё глядя на могилу. - Открытое сердце, верная и благородная рука! Если Святой Петр не распахнет для него во всю ширь врата рая, то, от имени моего покровителя Бога Фехтования, скажу, что он не прав и это не по-христиански.
- Бог примиряет меня с такой вот его смертью! - сказал Арман-Луи.
- Гм! - хмыкнул, все ещё дрожа, Каркефу.
Наступило непродолжительное молчание. Затем Рено, встряхнувшись, - как солдат после мгновений, отведенных ему для печали, возвращается к существующей реальности, - взял своего друга за руку.
- Послушай! Мертвые мертвы - я обращаюсь к живым! Его преосвященство господин кардинал де Ришелье, главнокомандующий королевской армии, хочет тебя видеть.
- Меня?! - удивился Арман-Луи, подняв голову.
- Тебя лично и никого другого. Я рассказал ему твою историю, и он поспешно отправил меня к Твоей Милости послом. Ну же, пойдем скорее!
- И ты хочешь, чтобы я пошел к кардиналу черным от пороха и вымазанным в солдатской крови?
- Пойдем, говорю тебе! У Его преосвященства нет предрассудков.
Арман-Луи посмотрел на могилу, где покоился г-н де Шарней.
- Прощай! Я постараюсь быть таким, каким был ты! - сказал он. И, отряхнув пыль со своих ног, спросил Рено:
- Не знаешь ли ты о чем хочет поговорить со мной кардинал?
- Нет.
- Иди. Я пойду за тобой.
Кардинал жил в гостинице, стены которой уже пошли трещинами от взрывов пушечных ядер, но она была ещё вполне обитаемой. По двору прохаживались туда-сюда офицеры, пажи, мушкетеры, слуги. Г-н де Шофонтен назвал свое имя и имя г-на де ла Герш мушкетеру, дежурившему у двери Его преосвященства.
Уже в следующее мгновение в комнате, где сидели в ожидании оба друга, появился секретарь и пригласил г-на де ла Герш.
Рено стукнул Армана-Луи по плечу.
- Ели министр назначит тебя королем Франции и Наварры - сказал он, назначь меня капитаном разведки.
Дверь открылась, и г-н де ла Герш вошел к министру. Он застал его подписывающим депеши, на которые секретарь ставил королевскую печать.
- Сударь, я к вашим услугам, - сказал кардинал г-ну де ла Герш.
И пальцем указал ему на стул.
Арман-Луи сел.
Кардинал передал с секретарем четыре или пять депеш, затем жестом удалил его. Наконец он подошел к гугеноту, занятому тем, что рассматривал этого человека, перед которым трепетала вся Франция.
- Сударь, я знаю, кто вы, откуда и что вы сделали.
- Тогда я спокоен, монсеньор.
- Это доказывает то, что вы были неспокойны, идя сюда.
- Это правда: я был вашим врагом, а вы победитель. И кроме того, я погубил около пятисот солдат Вашего преосвященства. Быть может, подумал я, вам захочется наказать меня в назидание другим, и предать смерти не тех из нас, кто лучше защищал Ла-Рошель, исполняя свой долг, но того, кто случайно оказался у всех на виду. Поэтому, когда я последовал сюда, к вам, за господином де Шофонтеном, я уже принес свою жизнь в жертву.
- Ошибаетесь, сударь. Вы действовали как храбрый солдат, и государя, перед которым пали ваши крепостные стены, зовут Людовик Справедливый. К тому же Ла-Рошель взят. И нет больше во Франции ни католиков, ни гугенотов. Все, кто жив и на ногах, лишь слуги короля. Хотите служить в рядах моих мушкетеров? Одно из ваших пушечных ядер лишило меня капитана, почти такого же отважного как вы. Хотели бы вы поднять его шпагу?
- Спасибо, монсеньор. Так вы будете отмщены как военный?
- Как священнослужитель, сударь.
- Прекрасно. Я хочу заверить вас в своей вечной признательности вам... Я не забуду вашей благосклонности... Я клянусь вам...
- Я знаю это.
- Но, с сожалением, хочу сказать вам также, что, к несчастью, я не смогу принять ваше предложение.
- Как?!
- Я покидаю Францию.
- И вы уезжаете Швецию, не так ли?
- Да.
- Почему?
Г-н де ла Герш покраснел.
- Я понял вас без слов. Ах, молодость, дела сердечные! - с улыбкой сказал кардинал. - Какая крепость прочнее, чем эта? Я не намерен покорять её, сударь. Капитан, чья рука была бы во Франции, а сердце в Швеции, был бы плохим солдатом. Езжайте! Но прежде я хочу представить вам доказательство моего уважения к вам. Как вы посмотрите на то, если я передам с вами одно письмо, чем вы окажете услугу королю.
