Дмитрий Хмельницкий - Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945
3 октября 1941 г.
Я спал в землянке, встал в 7.30 утра. Сообщают, что прибыл генерал Колесников. Так что я еду во второй эшелон[47]. Мы обмениваемся мнениями об атаке противника. Это позор, что враг опять добился победы, прорвал фронт 13-й армии, взял расположенные в 30 км от Орла Кромы, отрезал нас и занял некоторые пункты на нашем фронте. В тылу сидят трусы, которые уже приготовились к бегству. Боже мой! Сколько здесь вредителей! Колесников говорит, НКВД в Орле уже эвакуировался. Но ведь от нас до Орла целых 150 км! Что же это за хаос, что за беспомощность? Тут нужна твердая рука. Один хорошо продуманный штурм, и немец побежит не оглядываясь. Его силы, по сравнению с нашей армией, явно исчерпаны и наше отступление на некоторых участках стало для немцев сюрпризом. Еще 1.10 появился один из немецких солдат и заявил: «Завтра мы нападем на вас по всему фронту». В лице нашей армии он видел силу, но эта «сила» задрожала и дала противнику возможность безнаказанно во многих пунктах форсировать Десну.
Однако в районе 258-й стр. дивизии наши артиллеристы хорошо поработали, дали прикурить противнику, который оставил на поле боя много убитых и раненых.
4 октября 1941 г.
Рано утром вместе с генералом Колесниковым, который приехал ко мне в землянку из деревни Чайковичи, идем к Петрову. Мы сидели около двух часов и обменивались взглядами по поводу хода немецкого наступления.
Положение 217-й стр. дивизии выглядит следующим образом: 2.10 немец провел усиленную артиллерийскую подготовку, разбил наши стрелковые и пулеметные гнезда, потеснил наши передовые линии, и его солдаты в полный рост, с криками пошли в атаку. Конечно, их покрошили. Его авиация действовала активно и не давала нашим силам возможности поднять голову. Результат: дивизия разбита, полк № 766, действовавший на правом фланге, потерян, связь отсутствует, и никто не может сказать, где он находится. От 755-го стр. полка осталось едва ли 20 человек, остальные убиты, ранены, пропали без вести! Дивизия потеряла управление, красноармейцы предоставлены своей судьбе. Все приходят с оружием. От дивизии осталось не более 3000 человек, и те рассеяны. Сегодня немец не атакует, занимается разведкой. Кажется, его силы сильно потрепаны. Сегодня надо было предпринять наступление, но для этого ничего нет. Стоят две обессиленные армии, и одна другую боится.
Вечером: говорят, что Орел горит. Нас обходят. В клещи попадает весь фронт – это три армии. Что делают наши генералы? Они «думают». Это уже стало привычкой. «Я выхожу из окружения. Мы оставляем фронт». Что теперь делать? Хотя нужно сказать, что некоторые части фронта держатся отлично, ответный удар был врагу неприятен. Тем не менее мы в полукольце. Что будет завтра? В 22 часа я еду в лес и говорю с командующим армией генерал-майором Петровым о положении вещей. Он сказал, что фронт больше не может ему помочь, и спросил: «Сколько народу вы за это время расстреляли?» Что это за насмешки? Комендант (?) достал литр водки. Ах, теперь выпить и спать, возможно, потом будет лучше...
5 октября
Мы встаем в 8 утра. Я еду бриться. Длинная очередь. Я не стал ждать. Целый час мы простояли с машиной. Мотор не работает. В 11 часов поехал в расположение 260-й дивизии, поговорил с начальником штаба, поехал во 2-й эшелон, ошибся и попал на передовые позиции одного из батальонов. Я нашел 2-й эшелон в деревне Орменка, побрился и помылся. Поехал обедать с начальником Особого отдела ген. Клейнманом, обед был превосходный, обслуживание тоже. Дивизия отошла очень немного, большие потери. Против 260-й дивизии противник держит три дивизии. В атаку немцы идут во весь рост, наши славно их косят. В 4.10 вступают в действие наши танки, они работают отлично и возвращаются после выполнения задания обратно в деревню Шемантино, где их обстреливает противник. Эти идиоты поставили их кучей и не замаскировали. Итак: дивизия воюет отлично, красноармейцы проявляют мужество. Вчера пришла гвардейская часть. Командир этой «адской артиллерии» сказал, что немец их тоже обстреливал. В части три «катюши», задание на нашем фронте они еще не получали. Немецкие солдаты ходят в гимнастерках, они снимают с убитых красноармейцев шинели и носят их. Для опознавания они закатывают один рукав до локтя.
Танки отошли в направлении Брянска. Кажется, они ждут противника сзади.
6 октября
Колесников около двух часов был здесь. Объяснил, что едет в штаб фронта. Как-то болит сердце. Я пытался ему отсоветовать. Затем сказал: «Хорошо, езжай, но приезжай ко мне ночевать. Мы обменяемся мнениями по поводу дня». В 15.30 пришло сообщение, что танки противника окружили штаб фронта. Идет стрельба. После этого нет никаких сообщений о штабе фронта. Около 17 часов танки вернулись в Брянск. Второй эшелон встал на колеса и двинулся в деревню Гололобовка. Вечером разведка сообщила, что в Брянске 6 танков и 5 – 6 машин с пехотой. Второй полк бросают вперед, чтобы выбить противника из Брянска. Есть противотанковые орудия, пехота 154-й дивизии еще не подошла, Брянск послушно горит, мост через Десну не был взорван. Противник действует неудержимо. Гвардейская часть отбыла в распоряжение командира 290-й стр. дивизии. Паники нет, но очень нервное состояние.
5 утра. Я в землянке. Стрелковые дивизии занимают прежние позиции. За городом Брянском идет бой. Оба наших полка 154-й стрелковой дивизии отражают атаку противника. К 6 часам вечера противник в основном захватил город Брянск. Поражение Брянского фронта – это еще не виданное в истории событие. Противник подошел сзади и окружил почти три армии, то есть минимум 240 000 человек, которые занимали территорию приблизительно в 600 км с изрезанной линией обороны. Пришло сообщение из Москвы по линии Генерального штаба: весь фронт должен отступить. Колоссальные усилия. Явно начинается бегство кадрового состава. В последние дни мы не видели ни одного нашего самолета. Мы отдаем города почти без борьбы. Командование фронта утратило руководство с первых дней немецкого наступления. Говорят, идиоты уже уехали в Москву. Отступление!
Но усилия, которые были приложены для укрепления линии обороны, оказались напрасными, колоссальные усилия. Линию будут использовать немцы, когда мы их погоним назад. Командование фронтом с 6.10 временно передано Петрову. Интересно отметить: я прихожу к Петрову, а он говорит: «Теперь и меня скоро расстреляют». – «За что?» – спрашиваю я его. «Да, – говорит он, – меня только временно назначили командовать фронтом». Я отвечаю: «Если вас назначили, то вы должны взять дело в свои руки и стремиться к победе». – «Ну да, но ты же видишь, в каком положении находятся фронт и армии. Я не знаю, что происходит в обеих армиях (3-й и 13-й) и где они находятся».
8 октября
Деревня Огоры. Я не сплю всю ночь. В пять утра я отправился во 2-й эшелон. В деревне остаются восемь человек оперативников и две машины. В 10 утра мы вчетвером выпиваем бутылку водки, плотно завтракаем. Я заснул в машине и хорошо выспался. Единов разбудил меня. Еду дальше на грузовике, чтобы установить связь с командным пунктом, который передислоцировался на другое место, неизвестно куда.
Население все по домам, убирает картофель. Выстрелов не слышно. Как быстро забываются ужасы войны. В 6 часов утра слышен очень громкий шум моторов. Артиллерийская стрельба и огонь из пулеметов.
В 9 часов вечера приходит Единов с группой подъехавших с командного пункта людей. Прибыли 150 раненых и заняли школу под лазарет. Я ночую в машине.
В 1.30 немец начал обстреливать из минометов поле неподалеку от штаба. Штаб армии под прикрытием в беспорядке выехал в деревню Авдеевка. На дороге уже столпотворение из машин, над нами кружат четыре немецких самолета, странно, что самолеты не сбрасывают бомбы, наверное, у них нет боеприпасов. Положение армии печально, где тыл, где фронт, трудно сказать. Занимаемое армией кольцо становится все уже. Обозы превращаются в обузу. Сюда стягиваются целые колонны. Чего только с собой не тащат, велосипеды, бочки, фанеру и т. д. Армия несет тяжелые потери в людях и технике.
12 октября
В пять утра пришли в деревню Буяновичи. Сразу позавтракали. Я выпил стакан водки и лег в машине поспать. Разбудили в 10 утра. Я побрился под грохот канонады и выпил чаю. Население в этих деревнях принимает нас не очень дружелюбно. Это легко заметить. Подъехав к кладбищу, я остановил машину, прошел по краю кладбища и наблюдал стрельбу противника из минометов и беспорядочное бегство штаба армии. Приблизительно тысяча машин двигается тремя рядами. Командующий армией проехал мимо и показал мне рукой на лес. Мы сели в машину и въехали в лес в 1 километре от деревни Буяновичи. Мы собираемся двигаться обратно, в направлении деревни Фроловка. В лесу я остановил машину и велел ехать к переправе через реку. Сам пошел пешком через лес. Когда я подошел к переправе, то встретил ген. Едунова, Зайцева и Шаляпина. Мы стояли у переправы и наблюдали за ремонтом дороги. Одновременно переправлялись автомашины. Наши машины уже были на той стороне.
