Александр Егоров - Разгром Деникина 1919 г.
Таким образом, для обеспечения предполагаемого наступления готовилось доведение Южного фронта до численности в 150 000 штыков и сабель и более 500 орудий.
Началом наступления определилось 1-10 августа. Самая же операция мыслилась в следующем виде:
1. Основная цель - разбить войска Деникина в районе Донской области и Украины, не дав им возможности отойти на Северный Кавказ.
2. На фронте правый берег Волги - средний Дон наступать 9-й и 10-й армиям, причем в дальнейшем 10-я армия должна отрезать противнику путь отступления на Северный Кавказ.
3. Нанесение решительного удара возлагается на 8-ю, 13-ю и 14-ю армии в направлении на Новочеркасск.
4. В качестве стратегического резерва на средней Волге из новых формирований создавалась 11-я армия.
Этот первоначальный план, набросанный в грубых штрихах, должен быть оценен нами как вполне соответствовавший всей предыдущей обстановке и разрешающий правильно общие задачи фронта. Избрание главного направления через Украину и Донбасс было единственно верным и гарантирующим сочувственное отношение к красным массы населения областей, пролегающих по пути предполагаемого движения армий, что имело по вполне понятным причинам весьма существенное значение.
План этот имел и свои недостатки; однако нет необходимости разбирать их, ибо он не был осуществлен.
22 июля главком товарищ Вацетис был заменен бывшим командующим Восточным фронтом товарищем С. С. Каменевым. В свою очередь в командовании Южного фронта также происходит перемена, и вместо товарища Гиттиса фронт принимает товарищ В. Н. Егорьев, который с одобрения главкома проводит свой план, резко отличающийся от приведенного нами выше.
23 июля, т.е. на другой день после прибытия в Серпухов, новый главком в своей директиве указывает Южфронту:
а) На Южный фронт возлагается разгром армий генерала Деникина.
б) Главный удар должна нанести группа товарища Шорина, состоявшая из 9-й и 10-й армий (здесь-то и зародилась так называемая «Волжская стратегия»... - А.Е.).
в) Направление удара - не указывалось.
г) Резерв группы - те же 28-я и 25-я дивизии с двумя бригадами Казанского и Саратовского укрепленных районов.
д) Более короткий удар на Воронежском направлении должна нанести 8-я армия с 31-й и 7-й дивизиями, если последняя не будет использована до того на Курском направлении.
е) Сроки наступления: 8-я армия - в первых числах августа, 9-я и 10-я армии - в середине августа.
* * *Таким образом, главный удар наносится левым флангом фронта через Донскую область и вспомогательный короткий удар - 8-й армией (центр фронта).
Командюж товарищ Егорьев уже 24 июля, т.е. на другой же день после директивы главкома, посылает последнему свой план на утверждение. Основные черты этого плана заключались в следующем:
а) Основная цель та же: разбить армию Деникина.
б) Все прибывающие на усиление части направить в район Новохоперск - Камышин и с линии Ртищево - Аткарск - Камышин начать наступление.
в) С занятием района рек Хопра и Дона и до Царицына предполагалось наступать в трех направлениях: Царицын - Лихая, Царицын - Константиновская, Царицын - Великокняжеская.
г) Демонстративное наступление 14-й армии к линии Чаллино - Лозовая.
Нам неизвестны причины, заставившие нового главнокомандующего отвергнуть план, предложенный Вацетисом, в несравненно большей степени отвечавший обстановке и задачам, стоявшим перед Южным фронтом. Но планы главного и фронтового командования были составлены с такой чрезвычайной быстротой, что уже одно это обстоятельство заставляет искать их корни в готовых, ранее отданных распоряжениях, о которых выше говорилось. Очевидно - повторяем еще раз - здесь решающую роль сыграло сосредоточение за левым флангом фронта резервов, предназначенных также для действий на правом фланге Восточного фронта, чему это сосредоточение и отвечало в гораздо большей степени, чем задачам и обстановке на Южном фронте. К тому же 9-я и 10-я армии, потрясенные и изнуренные предыдущими боями, едва ли были в состоянии, даже и при условии вливания свежих сил и наличия свежих резервов, выполнить столь ответственную задачу.
Надо, конечно, признать, что ко времени составления этих оперативных планов могли быть и действительно были соображения о необходимости подготовить более безопасную и глубокую стратегическую базу для продолжения обороны республики даже и в том случае, если бы борьба затянулась хотя бы еще на год, причем Петроград и Москва сами оказались бы в стесненном положении. Эту более глубокую базу (продовольственную, техническую, живой силы), конечно, нельзя было искать на западе, против левого фланга деникинских армий, где одновременно приходилось считаться с возможностью наступления поляков, но нужно было подготовлять на востоке, на средней Волге. Но эти глубокие стратегические соображения об обороне страны не могли обусловить такого оперативного плана, который требовал бы организации удара не иначе как от Волги, пренебрегая всякими другими соображениями о группировке противника и политических и иных выгодах тех или иных операционных направлений.
Некоторый намек на разгадку, почему именно был принят план наступления - «от Волги», мы находим в докладе командюжа № 7868 оп., где последний пишет: «войти в связь с 11-й армией для создания действительного препятствия соединению армий Деникина и Колчака».
Другими словами, можно предполагать, что именно эта боязнь возможности соединения двух фронтов контрреволюции и образовавшиеся (по причинам, имеющим только косвенное отношение к Южному фронту) резервы за левым флангом привели главное командование к мысли о необходимости нанести удар через Донскую область. Насколько же основательны были эти опасения возможности соединения, а кстати - так ли уж страшен был для Советской республики самый факт этого соединения?
Ответим прежде на первую часть вопроса. К концу июня армии Восточного фронта по окончании Златоус-товской операции, определившей решительный кризис колчаковских сил, гнали белых на Восток. К началу августа красные отбросили белых за Уральский хребет. 30 июля командвост товарищ Фрунзе в своей директиве ставил задачей - в кратчайший срок ликвидировать сопротивление уральских, илецких и оренбургских казаков.
Таким образом, на первую часть вопроса мы отвечаем определенно отрицательно: никаких серьезных оснований опасаться в конце июля и в начале августа возможности соединения Деникина и Колчака значительными силами не было.
Что касается факта соединения или соприкосновения этих фронтов через промежуточные звенья, то Деникин давно имел довольно прочную связь с уральцами. Вот что он сам говорит по этому поводу: «С уральскими казаками штаб главнокомандующего находился в постоянных сношениях с начала 1919 г. Начиная с 4 февраля, сначала через Баку, потом через Петровск на Гурьев, мы посылали уральскому войску деньги, оружие, ружья, патроны, броневики, обмундирование, словом - все что было возможно» [117].
В отношении же более тесного соприкосновения необходимо установить, что на всем протяжении Волги от Саратова на юг никакие успехи уральцев и оренбургских казаков не смогли бы отозваться серьезно на положении Южного фронта даже при той сравнительно слабой устойчивости войск, какая наблюдалась в рассматриваемый нами период. Если бы заходящий правый фланг Деникина получил опору своего соседа справа, где-либо к северу от линии Кузнецк - Пенза, тогда еще можно было бы ожидать более серьезных последствий от взаимодействия фронтов Колчака и Деникина. Но возможность такого предположения к концу июня уже исключалась. Вообще нам представляется крайне наивным взгляд на стратегическое взаимодействие двух фронтов, каждый из которых имеет свыше 1000 км протяжения. Ведь такое взаимодействие может осуществиться при необходимом и единственном условии соприкосновения внутренних флангов плечо к плечу. Взаимная же увязка оперативной деятельности двух фронтов в более широком масштабе к этому моменту была уже, как выше отмечено, утеряна и притом безвозвратно.
Итак, армии Южного фронта, в значительной мере пополненные и освеженные (в меньшей степени - 14-я, 9-я и 10-я армии), были готовы к новому броску против неприятеля, причем этому сопутствовал, как мы указывали, ряд благоприятных условий; но план использования этих армий грозил самыми тяжелыми последствиями, и действительность потребовала еще жертв, крови и тяжелых испытаний, предоставив тем самым контрреволюционным силам возможность еще раз испытать свое боевое счастье.
Оценка периода отхода красных армий приводит нас к следующим выводам:
1. Схема 7 иллюстрирует всю непроизводительность жертв, которые понес фронт за весь период зимней, весенней и летней кампании 1919 г. К 1 августа армии вернулись в то положение, в каком они находились к 1 января, потеряв прибрежную к Волге полосу с Царицыном и Камышином и пространство к югу от железнодорожной линии Сумы - Белгород.
