Томас Кендрик - Друиды
Рис. 22. Стоунхендж: реконструкция внутреннего храма (по Брауну)
Если рассматривать сам памятник, мысленно удалив древние привозные камни, которые образуют внутренние кольца, и подковообразную линию, составленную из дольменов, нельзя не заметить, что это грандиозное сооружение (рис. 22) столь же отличается от обычных каменных кругов, как современный особняк от хижины первобытного человека. Конечно, постройка некоторых наиболее крупных мегалитических камер представляет собой столь же сложные инженерные проблемы, как те, что были успешно решены на равнине Солсбери, однако, тем не менее, в сегодняшнем Стоунхендже мы должны видеть архитектурное достижение, не имевшее себе равных в предыдущей мегалитической традиции; и действительно, его можно сопоставить лишь с одним другим сооружением, ныне разрушенным храмом на горе Одилиенберг в Эльзасе[228]. Впрочем, эта конструкция выстроена совсем в ином духе: за грубыми неуклюжими валунами следует строгая точность линий; бесформенная грузность превращается в гармоничную величавость; площадью огородки пожертвовали, чтобы увеличить высоту колонн; для центральной площадки был изобретен новый подковообразный план. Не говоря уже о тщательной обработке камней, строители применили новый метод, доселе неизвестный мегалитической европейской архитектуре, так как крестовины дольменов скреплены с подпорками с помощью выступов и углублений. Как мне кажется, этому приему они научились у тех, кто был знаком с греческой и римской каменной архитектурой. В принципе, это обычный метод, использовавшийся в античности для соединения различных частей колонны (рис. 20), хотя в Стоунхендже шип представляет собой всего лишь каменный выступ наверху подпорок. Строители, конечно, так и не овладели приемом двойного гнезда и свободного металлического шипа, однако довольно легко понять, почему они переняли именно такой способ: он позволяет экономить труд в особых условиях, так как гораздо проще вырезать два углубления достаточно близко один к другому на небольшом участке камня, чем вырезать их на большом расстоянии друг от друга на более длинных крестовинах. Я полагаю, здесь уместно добавить, что храм на горе Одилиенберг находился в известной храмовой области, времена расцвета которой относятся к латенскому периоду, и именно в этом районе, как я уже говорил, был найден любопытный пример использования греческих строительных приемов (с. 85). Как известно, по соседству были также обнаружены каменные и бронзовые орудия, но это, на мой взгляд, не уменьшает значения того факта, что оба эти памятника, уникальные для Европы, проявляют черты, заставляющие нас задумываться о влиянии античной архитектуры.
По поводу Стоунхенджа сломано немало копий, но пока что это не принесло ощутимых успехов. Поэтому, ввиду огромного количества литературы, посвященной датировке этого памятника и множества высказываний на эту тему современных экспертов, мне представляется почти что наглостью заново обсуждать этот вопрос. Тем не менее, так как археология, как и астрономия, не дает нам никаких существенных сведений о времени сооружения Стоунхенджа, мне кажется, что мы до сих пор имеем право высказывать ту точку зрения, к которой мы пришли в ходе предыдущего изложения. Итак, мы повторяем, что использование шипа и гнезда свидетельствуют о косвенном влиянии античной архитектуры и относят дату постройки в латенский период.
Есть и еще одно обстоятельство, о котором нужно сказать несколько слов. Если Стоунхендж не был друидическим храмом, то в латенский период, когда друидизм властвовал в Британии, он должен был превратиться в груду никому не нужных развалин. Но разве британская и римско-британская керамика и латенское захоронение[229] говорят о том, что это место посещали лишь любопытствующие охотники до всякого рода руин? Я так не думаю. Я бы спросил: какую религию исповедовал тот бритт, который был похоронен здесь в латенское время, если не друидизм? А если он исповедовал друидизм, разве не логично предположить, что верующий попросил бы похоронить его у действующего храма, а не в разрушенном святилище забытой религии?
Поэтому, по моему мнению, кельтизированное население Уэссекса воспользовалось древней общепризнанной святостью каменного круга на долине Солсбери, чтобы соорудить здесь святилище своей веры, которое должно было служить объединяющим центром и более того — стимулом для развития друидизма после начала его упадка в Галлии, наступившего в I в. до н. э. В последней попытке укрепить общенациональную веру ввиду отдаленных слухов о римском завоевании бритты построили для себя, хотя и сохранив древние традиции каменных кругов и священных рощ, столь же величественный храм, как и те, что изгнанные из Галлии друиды видели воздвигнутыми римлянами и греками.
Так называемые «алтари» и «храмы друидов» на Британских островах представляют собой крайне примитивные памятники, обычные камеры, круги, линии и тому подобные фигуры, сложенные из массивных каменных валунов, иногда полностью или частично обтесанных, но гораздо чаще с совершенно необработанной поверхностью.
Когда мы говорим о «грубых каменных памятниках», мы таким образом совершенно точно описываем эти сооружения. В принципе, их можно уподобить простейшим начаткам архитектуры, которые мы создаем при помощи карточной колоды, так как в сущности мегалитические постройки являются линиями из камней либо каменными коробками, крышу которых образуют одна или несколько горизонтальных плит. Конечно, иногда в том или ином мегалитическом сооружении наряду с огромными блоками встречаются стены, сложенные из мелких камней, а иногда даже сводчатая крыша из плит небольшого размера; и тем не менее достаточно ясно, что подлинная и исконная мегалитическая архитектура основывается, как подразумевает само название, на использовании в качестве строительного материала больших и массивных каменных блоков.
Естественно, в данном случае я говорю главным образом о мегалитических сооружениях, сохранившихся в друидической области, т. е. в северо-западной части Европы. Однако нужно учитывать, что мегалитические памятники можно найти практически в любой части света. В действительности первое и самое очевидное возражение против теории о друидическом происхождении этих памятников (которое, по-видимому, пришло в голову ученым только в прошлом веке) заключается в том, что сходные алтари и храмы встречаются во многих странах, где о друидах никогда и не слыхали. Возможно, Стакли и его последователям не была известна распространенность подобных сооружений в древнем мире от Швеции до Японии, однако этот факт был отмечен вскоре после его «открытий». Поэтому, не вдаваясь в вопросы относительной хронологии и не подчеркивая тот факт, что некоторые азиатские народы до сих пор строят такие памятники для скромных целей, никоим образом не связанных с друидизмом, мы можем заключить на основании одной лишь их дистрибуции, что теория, согласно которой британские мегалиты были созданы друидами, предлагает объяснение происхождения меньшинства, которое не может быть приложено к большинству.
Впрочем, мне так и не удалось найти подтверждений тому, что ранее исследователи полностью осознавали значение этого аргумента, хотя некоторые и предпринимали на удивление беспомощные попытки объяснить существование мегалитов в отдаленных странах. Так, например, в 1805 г. Камбри предположил[230], что большинство подобных памятников за пределами кельтского мира представляют собой попросту подражания храмам, возведенным друидами, созданные разными народами в разные эпохи. Он попытался обосновать свою точку зрения путем сравнительного изучения религий, стремясь доказать, что наш северный друидизм представлял собой систему огромного значения. Это была поистине необыкновенно смелая попытка, учитывая тот факт, что у нас нет никаких прямых свидетельств, говорящих о том, что друиды пользовались уважением где-либо за пределами своей небольшой части Европы.
Впрочем, из того, что индийские, тихоокеанские и японские мегалиты не имеют отношения к друидам, еще вовсе не следует, что с британскими мегалитами дело обстоит точно так же. Поэтому имеет смысл подробнее рассмотреть британские памятники, и чтобы облегчить эту задачу, я собираюсь сначала обратиться к «алтарям» и затем перейти к «храмам», или, говоря более точным языком, я собираюсь рассмотреть каменные камеры и каменные круги по отдельности. Конечно, общеизвестные названия «алтарь» и «храм» распределяются достаточно произвольно, и большинство считает, что они вполне могут заменять друг друга; это действительно так, и я спешу признать, что во множестве случаев камера или ее остатки окружены каменным кругом, так что вместе они образуют один памятник. Тем не менее я намереваюсь включить подобные сооружения в класс «алтарей», и различие, проводимое мной, на самом деле означает, что я придержу замечания о каменных кругах без камер, т. е. о кругах, которые являются памятниками сами по себе, а не составляющими элементами другого сооружения, до тех пор пока не закончу обсуждение камер.
